— Я знаю, что ничего, что происходит в Уобо, не укроется от твоего взгляда, — снова перехватил я инициативу. — Ты ведь знаешь, что в джунглях сейчас орудует большой и сильный отряд безволосых. Их ведет командир по имени Чингиз.
— Конечно, я знаю об этом! — Хануман горделиво задрал подбородок. — Много крепких воинов и сильные маги. Вот если бы вы действовали с ними заодно — победить шаманов Дуба было бы куда проще.
— К сожалению, мы не вместе, — отозвался Терехов. — Но нам нужно знать, для чего они затеяли этот поход. И помешать им. При этом, как и ты, мы не можем вмешиваться напрямую.
— Вот как? Хе-хе-хе-хе, это забавно, забавно…
— Я знаю, зачем они затеяли поход, — вмешался я. — Они кое-что ищут в джунглях. Огненные слёзы.
Глаза Ханумана на секунды расширились, а брови его вскинулись вверх в неподдельном удивлении. Но он быстро совладал с собой.
Реакция Терехова и остальных Псов была похожей.
— Ты-то откуда знаешь? — первой не выдержала Ката.
— Знаю, — буркнул я. — У меня свои источники. Но это неважно.
— Источник информации порой важнее, чем сама информация! — возразил Терехов. — Что за огненные слезы? И откуда ты про них узнал?
Я раздраженно вздохнул. Но, похоже, придется выложить им весь расклад. Иначе больше времени потратим на препирательства. А там и Гюрза вернется, а при нем вести переговоры с Хануманом — вообще затея провальная. Все ведь доложит Чингизу.
— Несколько дней назад Чингиз выторговал у Корсаров кое-какой артефакт. Я связался с Мавериком, и тот по своим каналам выведал, что речь, скорее всего, о некоем компасе, который помогает найти эти самые огненные слезы…
— Компас Джанжи Хэ! — заговорщическим шепотом проговорил Хануман.
— Он самый.
Царь обезьян откинулся на спинку своего живого кресла и нахмурился.
— Это все меняет. Без компаса найти слезы почти невозможно. Это древнее, затаенное сокровище Уобо. Но компасы, которые делает знаменитый ксилайский мастер, здорово помогают в этом.
— Как работает компас? — спросил я. — Я кое-что слышал, но не совсем понял. Он что, одноразовый?
Хануман промычал что-то нечленораздельное, пытаясь сформулировать ответ.
— Эм-м-мм-м… И да, и нет. Стрелка компаса тонка, как волос, и так чувствительна, что реагирует на присутствие огненной слезы за многие сотни шагов. Это облегчает поиски. Но если подойти к слезе слишком близко — стрелка попросту сломается. Так что все зависит от терпения и расчетливости того, кто владеет компасом.
А вот это плохая новость. Уж этого у Чингиза с избытком, так что нечего и надеяться, что он раньше времени потеряет артефакт.
— Да что за огненные слезы-то? — не выдержал Данила.
Он, чтобы передохнуть немного, тоже уселся на землю и снял свой огромный шлем. Я с удивлением заметил, что он обрился наголо — видимо, чтобы было не так жарко в джунглях. Правда, на лице, наоборот, растительности прибавилось — появились усы и короткая борода, делающая нижнюю часть его лица почти квадратной.
Хануман не торопился отвечать, поэтому сказал я.
— Наверное, это как-то связано с легендами о сотворении мира. Там упоминается, что небо плакало огненными слезами. Я думаю, речь о метеоритах. Как думаешь, Док?
Все дружно повернулись к некроманту, а тот замер с широко раскрытыми глазами. Вид у него был, как у человека, который на полпути к офису вспомнил, что дома оставил включенным утюг.
— Адамантит! — выдохнул он единственное слово.
Судя по реакции Ханумана, он угадал.
Адамантит довольно часто упоминался в материалах по игре. А однажды нам с Псами даже довелось наткнуться на двух механических гончих, сделанных целиком из этого блестящего, как расплавленное зеркало, металла. Правда, в тот раз дело касалось тайного оружия Призраков, администраторов проекта. Игроки же до сих пор не нашли и крупицы этого материала. А ведь, судя по слухам, он был в десяток раз крепче стали. Самый твердый металл в игре. Оружием из него можно крушить скалы и разрубать надвое людей вместе с броней, и даже зарубки на лезвии не останется.
— Адамантит еще называют метеоритным металлом, — пояснил Док. — Вроде бы его можно найти и в виде руды, но с очень низким процентным содержанием. И копать придется очень уж глубоко. Так что самый верный способ добычи адамантита — это поиск его крупных самородков. Которые на самом деле — метеориты, упавшие с неба в незапамятные времена и потом скрытые слоем земли.
— Как же Корсары профукали такой артефакт? — с сомнением покачал головой Берс. — Они что, не понимают, что адамантит в этой игре — это стратегический ресурс? Учитывая, в какую броню сейчас одето большинство игроков, пара адамантитовых клинков запросто может решить исход любой крупной драки. Ими же можно даже титановые кирасы вскрывать, как консервные банки!
— Возможно, Корсары просто не знали точно, что это за компас, — пожал я плечами. — Описание на нем очень короткое и мутное.
— Ну, или, возможно, у них он не один, — предположил Док. — Они же держат Белый берег и Бухту Левиафана. Бьют местных мини-боссов, вылавливают сундуки с потопленных кораблей…
— Да, тоже вариант, — согласился я. — Маверик тоже это предположил. Ну, или Глаз Дахамеша для них сейчас стратегически важнее. Чингиз ведь как раз на него выменял компас.
— В конце концов, получить компас — это полдела, — подытожил Терехов. — Нужно еще и найти эти самые слезы.
— Вот именно! — вдруг хихикнул Хануман. — Огненные слезы рассеяны по всему Артару, но самые крупные — в таких местах, где безволосых ждет верная смерть.
— А что насчет Уобо? Ты ведь знаешь, где находятся слезы в пределах твоих владений?
— Конечно!
— Расскажешь нам?
В ответ царь обезьян только издевательски рассмеялся.
— А что, если я скажу, что это и есть цена за нашу помощь? — прервал его Терехов.
Хануман осекся и посмотрел на командира с укором.
— Я не могу, — сказал он. — Не могу отдать безволосым такое сокровище. Просите что-нибудь другое.
— Не можешь или не хочешь? — вкрадчиво спросил Стинг.
Царь обезьян опять посмотрел на него с такой недовольной рожей, что, казалось, еще немного — и запустит в него чем-нибудь увесистым.
— Не могу, — процедил он чуть ли не через силу. — Здесь, в Уобо, я почти всемогущ. Но и здесь для меня есть табу. Особенно их много, когда речь идет о вас, безволосых. Мне и появляться-то перед вами нельзя без особых причин.
— И нападать на нас — тоже? — уточнил Стинг. — То есть нечего и надеяться, что ты по нашей просьбе нападешь на отряд Чингиза или натравишь на него ванаров?
Хануман аж подпрыгнул от возмущения.
— Конечно, нет! Я вообще против насилия. И ванары тоже.
— Да уж мы заметили, — скептически отозвалась Ката.
— Это все дурное влияние шаманов! Потому я и хочу с ними покончить. Они накличут беду на Уобо.
— Ну, хорошо, — продолжил Стинг. — Но что, если ты увидишь, что тот, второй отряд, уже приближается к одной из огненных слез? И вот-вот найдет её? Если ты передашь эту слезу нам — ведь ничего не изменится. Слеза будет у безволосых. Какая тебе разница, у каких именно? Мы ведь не просим тебя отдать все огненные слезы Уобо. Только те, до которых и так вот-вот доберется Чингиз.
Царь обезьян прищурился так, что глаза его превратились в едва заметные горизонтальные щелки. Не отвечал он долго, но мы терпеливо ждали. Терехов тем временем осматривал свою ногу. Лепестки, опутывающие ее, пожухли и пожелтели. Он без труда разрывал ослабевшие ростки, высвобождая конечность. Согнул и разогнул ее в колене, удивленно хмыкнул.
— Я не могу вмешиваться напрямую, — в который раз повторил Хануман. — Но, раз уж вы решили помочь мне — я помогу вам. Я могу направлять. Подсказывать. Немного колдовать — чтобы, например, вас не трогали местные живые создания. Но основную работу вы должны будете сделать сами.
— Идет, — кивнул Терехов. — Все, что нам нужно — это всегда знать, где находится отряд Чингиза и где находятся ванары. Ну, и остальные ваши достопримечательности. Тот же Шепчущий дуб и Джубокко. Будь нашим проводником в Уобо. Нашими глазами и ушами. А мы станем твоей карающей дланью.
Похоже, такая перспектива Хануману пришлась по душе — на морде его заиграла самодовольная улыбка, взгляд мечтательно устремился куда-то вверх. Ну, как же — у него в кои-то веки появился свой отряд. Он ведь хоть и величает себя Царем обезьян, а ванаров — своими поданными, на деле ничего не решает и никем не повелевает.
— Мы забыли о Гюрзе, — напомнил я.
— Ах, да, — поморщился Берс. — С нами постоянно еще один паренек.
— Да-да, такой, темноволосый, — кивнул Хануман. — Ему, увы, не так повезло при побеге. Но он уже потихоньку оклемался и пробирается сквозь джунгли.
— В нашу сторону?
— Пока не совсем. Но он на этом берегу реки. И прочесывает заросли зигзагами. Если будете оставаться на месте — он вас скоро найдет.
— Он не должен увидеть тебя, — предупредил Терехов. — И вообще узнать о нашем договоре. Сможешь что-нибудь придумать?
— Хм… Хорошо, я не буду показываться вам на глаза. Я могу передавать свои слова… да вот хотя бы через этого малыша, моего крошечного подданного.
Он ткнул узловатым пальцем в детеныша ванаров, который тут же спрятался за моим плечом.
— Я думал, ты поможешь вернуть его семье, — сказал я. — Мне удалось вытащить его буквально из-под носа у ванаров Шепчущего дуба.
— Увы, возвращаться ему некуда. Та семья, которую он знал, погибла. На ее смену совсем скоро придет другая. Но… это не совсем одно и то же.
— Так что, выходит, пацан остался сиротой?
— А ты уверен, что это вообще пацан? — усмехнулся Стинг. — Ты под хвост-то ему заглядывал?
В ответ детеныш показал ему язык, издавая протяжный неприличный звук. Обиделся, похоже.
— Да парень, парень, — буркнул я, погладив детеныша по голове. — И очень храбрый, кстати. Вот только что мне теперь с ним делать?
— Ну, пока что он нам понадобится, — пожал плечами Хануман. — А когда решишь покинуть Уобо — решай сам. Можешь просто оставить его здесь. Он не пропадет, уверяю тебя.