-- Должно быть, они наводят ужас на местное население и облагают людей налогами. Боятся, что я на правах сильнейшего потребую с них проценты от выручки, - насмешливо заметил Эдвин.
-- Они хотят безопасной жизни, хотят, чтобы в мире больше не было империи дракона. Одну из таких волшебниц я хотел обезопасить, превратив в лебедя, но недооценил ее ловкость. Тебе нужен соправитель, чтобы контролировать события за границами государства.
-- Или соправительница, - поправил Эдвин.
-- Забудь об этой девчонке! - в гневе крикнул Ротберт. Огляделся по сторонам, потер длинные ладони и настороженно проговорил. - Советую проверить не прихватила ли она с собой чего - то из казны. От красавиц всегда одни неприятности.
-- Вам пора идти, иначе мне придется подписать для вас охранную грамоту, чтобы вы в целости и сохранности добрались до границы. Мои подданные начинают злиться. А когда их одолевает злоба, они становятся дикими и неуправляемыми.
Усилием воли Эдвин распахнул одно из окон. Преимущество опытного волшебника сохранялось за ним, он все еще мог передвигать предметы не прикасаясь к ним, мог, находясь в башне, открыть для гостей тяжелые ворота. Даже если бы его послали осаждать замок, он бы одним усилием мысли мог опустить подъемный мост или сокрушить бастион. Вот какова она, сила заключенная в древних свитках и книгах. От невидимого удара оконное стекло зазвенело, ветер ворвался в библиотеку.
-- Улетай! - приказал Эдвин.
-- Ты еще пожалеешь, - раздался гнусавый голос у него за спиной, слова оборвались птичьим клекотом. Зашелестели крылья. Ротберта в библиотеки уже не было. Только коршун, рассыпая угрозы на своем птичьем языке, вылетел в раскрытое окно.
-- Раньше в тебе были гордость и величие, а теперь наступило время упадка, - устало заметил Эдвин и вновь погрузился в свои раздумья. Воспоминания об эпохе могущества злого гения все еще тревожили его. Даже удары башенных часов напоминали о вторжении в королевский замок и о тех ночах, когда он должен был выполнять приказы корыстолюбивого и мстительного господина. Сколько тогда было уничтожено мелких княжеств, городов, поселений, сколько было выжжено лесов и пахотных полей, над которыми после пожара оседал ядовитый дым. Роза чуть не задохнулась в таком дыму, чуть было не попала в плен к врагам, хотя с кошельком золота она вполне могла нанять на дороге экипаж и, не привлекая к себе излишнего внимания, добраться до дома. Но она каждый раз попадала в неприятности. Приходилось выручать ее и утешать, как малое дитя. Может, даже к лучшему, что она ушла из его жизни. Без нее будет меньше проблем. Теперь у него развязаны руки для военных действий и не надо бояться, что враги могут навредить его подопечной. Он слишком долго нянчился с ней и старался оправдать в ее глазах каждый свой поступок.
Теперь он был свободен от обязанностей покровителя. Надо было праздновать освобождение от забот, а вместо этого он грустил. Только из-за апатии отпустил врага невредимым и чуть не с благословением. На сердце скреблись кошки. А в голове билась, подобно черному лебедю, одна навязчивая мысль. Вот бы еще раз увидеть Розу, погладить шелковистые локоны, услышать ее голос. В памяти всплыло ее нежное, кукольное личико, зеленые глаза в обрамлении пышных ресниц, изящные брови, тонкие скулы, губки сложенные бантиком. Стоило закрыть глаза и он видел, как Роза шелестя атласными юбками проходит по галерее статуй. А образ лебедя, который, расправив пушистые крылья, летит над морем, преследовал Эдвина, как наваждение. Почему он все время видит черную птицу, ощущает прикосновение лебединого пуха к своей щеке. У этой птицы глаза девушки.
Эдвин взглянул в настенное зеркало и едва различил там существо, похожее на призрака, сотканного из золотых лучей. Да, он, правда, мог бы выдавать себя за эльфа, если бы не этот зловещий, фанатичный блеск в ясных глазах. Этот двойник в зеркале всегда казался неотразимым, призрачным и опасным. А за его спиной почти всегда расплывалась огромная, двукрылая тень.
Кто-то начал скрестись в дверцы шкафа, стоящего в конце коридора. Сначала Эдвин не обращал внимания на настойчивые звуки. Ведь в шкаф могла забраться летучая мышь. Вскоре раздались писк и всхлипывания. К тому времени шорох в шкафу успел так надоесть Эдвину, что он решил выпустить заключенного, даже если им окажется обыкновенная крыса. Он отдал дверцам шкафа мысленный приказ, и те распахнулись. Пышный клубочек выкатился из темноты и всхлипнул, ударившись о пол. Это была всего лишь Виолетта. Она тут же принялась расправлять воланы кружев на своей одежке и вычесывать пыль из волос. Про себя обозвав ее глупышкой, Эдвин снова углубился в мир воспоминаний.
Виолетта долго думала, стоит ли лишний раз тревожить господина, ведь он может и разозлиться. Потом она вспомнила о заботливой хозяйке и твердо решила рассказать о похищении. Полная благих намерений, она заковыляла по длинному коридору. После часов, проведенных в закрытом шкафу, она чувствовала себя разбитой и несчастной. Другие марионетки даже не потрудились освободить свою подругу. Должно быть, они отсиживались в каморке. Там хотя бы было просторно и безопасно, а в шкафу царили жара и духота. Мысленно отрепетировав свою речь, Виолетта вошла в библиотеку и двинулась к письменному столу, над которым склонился златовласый хозяин замка. Изящными белыми пальцами он водил по переплетениям сверкающей короны.
Виолетта откашлялась, чтобы привлечь к себе внимание. Эдвин так гневно посмотрел на нее, что бедняжка подумала не лучше ли ей забраться обратно в шкаф. Ведь здесь не было даже колонны, за которой можно спрятаться от драконьего огня, а книги очень легко воспламеняются.
-- Господин, - пролепетала Виолетта.
В тусклом освещении библиотеки она казалась такой убогой и потрепанной, что Эдвин, решив сменить гнев на милость, нехотя полез в карман.
-- Держи и больше не приставай! - сказал он, бросив Виолетте поблескивающий червонец.
Та с удивительным проворством подобрала монетку, но даже после подачки вид у нее не стал менее несчастным. Казалось, она вот-вот разрыдается. Эдвин сам не понимал, почему он должен жалеть какую-то куклу.
-- Чего ты еще хочешь, глупышка? - спросил он. Его голос тихой музыкой пронесся по библиотеке.
-- Какой-то рыцарь недавно был здесь, - набравшись смелости, начала Виолетта.
-- Рыцарь? - удивленно переспросил Эдвин.
Марионетка кивнула. В одной руке она держала червонец, а другой теребила оборки на фартучке. Сейчас кукла напоминала хорошенькую падчерицу, которую притесняет мачеха, то есть весь ее внешний вид вызывал безграничное сочувствие.
-- У него были точно такие латы, как те, что недавно стояли в арсенале, - продолжила она.
-- То есть ты считаешь, что он их украл?
Виолетта испугалась резкого вопроса и вместо того, чтобы строить дальнейшие предположения, рассказала обо всем, что произошло до того, как Роза заперла ее в шкафу.
-- И еще в шкафу есть замочная скважина. Я заглянула в нее и увидела, как тот рыцарь схватил госпожу и ...
-- Достаточно, - прервал ее Эдвин. Он поднялся из-за стола и накинул на плечи плащ.
-- Если я вернусь живым, то ты получишь награду, - прозвучал еще раз в тишине его мелодичный голос.
Человека такое обещание могло и не слишком обнадежить, но Виолетта привыкла к тому, что после своих полетов хозяин всегда возвращается живым, гневным и даже похорошевшем. Она поднесла к свету червонец и стала любоваться гравировкой на ряшке монеты.
Роза смотрела и не узнавала знакомых лиц. Придворные дамы, пажи и герольды испуганно теснились к стенам, когда мрачный рыцарь тащил свою пленницу по коридорам замка. Все спешили отойти в сторону, будто принцесса была заражена чумой. Одна служанка даже перекрестилась. Обитатели замка, когда-то восхищавшиеся дочерью короля, теперь боялись ее, как ангела смерти. Они бы даже не удивились, если б у красавицы за спиной вдруг выросли черные крылья.
-- Не смотрите на ее невинное лицо. Она союзница дьявола, - шепнул один из вельмож недоумевающему послу. Тот несказанно удивился, но дипломатично решил промолчать. В конце концов, не его дело, если в королевстве до сих пор казнят ведьм. Откуда ему знать, что слова дьявол и дракон для суеверных господ и феодалов давно уже стали синонимами. До его страны еще не долетела весть о Золотом Владыке.
Бывшие воздыхатели боялись даже взглянуть в сторону принцессы. А ведь когда-то она была для них идеалом. Почему вдруг произошла такая перемена? Все вокруг будто сговорились между собой. Раньше они считали ее прекрасной, а теперь она стала отверженной.
Рыцарь втолкнул ее в двери тронного зала. Роза послала в его адрес пару крепких словечек, чего бы никогда не позволила себе раньше. Даже начни она ругаться, как сапожник, это бы уже не ухудшило ее нынешней репутации.
-- А ты так и не усвоила хороших манер, - раздался из глубины зала властный голос королевы. - Похоже, уроки этикета прошли зря.
Одиль встала с трона, на котором восседала в отсутствии мужа. Видимо король учтиво предоставил ей разбираться с недостатками в воспитании ребенка. Однако в зале было полно людей. Несколько советников теснились в дальнем углу, боясь даже поднять глаза на королеву. Герцог Клемент стоял у трона, опустив голову, похудевший, бледный и какой-то неземной, он сам напоминал привидение. Казалось, что невидимая, адская сила медленно порабощает его. Зато пряхи, кружочком рассевшиеся у окна, принарядились и заметно похорошели.
-- Отправляйся охранять ворота, - приказала королева рыцарю, и тот послушно удалился. Даже над этим изгнанным эльфом она имела значительную власть.
-- Матушка! - робко обратилась к ней Роза.
-- Замолчи! - приказала Одиль и окинула дочь критическим взглядом. - Он слишком пышно разодел тебя. Да и чего еще можно было ожидать? Кто он сам? Злодей в бархатном плаще, который умеет напустить на себя вид человечности или даже прикинуться галантным кавалером.