«Вы — посланники Феррары. Ее благополучие зависит от того, окажутся ли удачными ваши браки. Вы не имеете права ставить под угрозу прочность этих уз. Чтобы не допустить расторжения брачных соглашений, ваше поведение должно быть безупречным. Вы защищаете Феррару, как армия защищает драгоценности в ее сокровищнице. Впрочем, вы и есть ее главное сокровище. И пока вы не переступили порог дома ваших будущих мужей, вы обязаны вести себя безупречно. Ваши тела предотвращают войны и конфликты, они же охраняют нашу целостность. Не воображайте себя героинями романов и поэм! Мы с герцогом этого не потерпим!»
Поглядывая на Франческо, Изабелла считала себя счастливейшей из женщин. Жених не отличался красотой, зато обладал упрямой статью, которая делает привлекательным самого некрасивого мужчину. Франческо исполнилось двадцать три, он был невысок, а глаза навыкате с возрастом обещали стать еще уродливее. Изабелле доводилось видеть напоминающих рептилии стариков с таким же дефектом. Но ее Франческо был физически силен и по-мужски крепко сложен, а изящество манер заставляло забыть об ужасных карих глазах. Он происходил из старейшего семейства в Италии. Самой судьбой предназначенный к военной карьере, Франческо успел показать себя блестящим учеником в воинских искусствах. Изабелла не сомневалась, что ему суждено покрыть себя славой на поле брани. Франческо — именно тот мужчина, который поможет ей воплотить в жизнь свою мечту: вместе с мужем управлять обширным и просвещенным государством.
Наконец Беатриче решилась оторваться от преследователей. Прежде чем пришпорить коня, она обратила к влюбленной парочке задорный профиль.
— Лучше бы нам последовать за ней, — озабоченно заметил Франческо.
— Это будет непросто, — вздохнула Изабелла.
Изабелле не нравилось, когда ее нареченный проявлял интерес к Беатриче. Старшей красавице не стоило бояться соперниц, но она ничего не могла с собой поделать. Франческо происходил из семьи, славящейся коневодством. Ничто не могло так вдохновить мужчину из семейства Гонзага, как превосходный скакун или умелый наездник. Перед тем как направить коня под арку ворот, за которыми начиналась широкая дорога — уж там-то она даст волю своему коню, — Беатриче еще раз оглянулась. Франческо принял вызов. Он пришпорил черного жеребца — только драгоценные самоцветы седла сверкнули в лучах скупого зимнего солнца.
Изабелла, не торопясь, последовала за ними. Не пристало ей состязаться с младшей сестрой, которая ведет себя словно балованный мальчишка! Не хватало еще вспотеть под новым платьем и ощутить неловкость, когда, помогая невесте спуститься с лошади, Франческо сожмет ее маленькую руку и с лукавым видом поднесет к губам! Вольно же Беатриче ходить растрепой с налипшими на лоб прядями волос, воняя потом, словно скаковая лошадь! Франческо догнал Беатриче, перегнал ее, затем Беатриче снова оказалась с ним вровень — так близко, словно хотела заставить своего коня укусить черного жеребца, принадлежавшего Франческо.
Если сравнивать сестер беспристрастно (Изабелла горячо надеялась, что Франческо хватит на это ума), то старшая по всем статьям превосходила младшую. Всю свою недолгую жизнь Изабелла провела у материнской юбки. Беатриче в возрасте двух лет отослали к неаполитанскому двору. Так Феррара демонстрировала свои мирные намерения деду обеих сестер — жестокому королю Ферранте, которого все вокруг боялись и ненавидели, что не мешало ему питать самые нежные чувства к своей внучке Беатриче.
Изабелла в совершенстве знала латынь и, к радости именитых отцовских гостей и своих учителей, читала наизусть отрывки из «Эклог» Вергилия. Беатриче, несмотря на то что все четыре года после возвращения из Неаполя ее заставляли заниматься науками вместе с Изабеллой, до сих пор писала с ошибками. Беатриче могла продекламировать пару строф на латыни, но Изабелла сомневалась, что младшая сестра задумывается о смысле произносимых ею слов. Старшая превосходно играла на музыкальных инструментах и пела, словно ангел. Беатриче хоть и любила музыку, но предпочитала слушать, как поют другие. Изабелла изучала риторику и математику и могла привести аргументы по крайней мере одного из диалогов Платона. Беатриче нравилась поэзия, но вслух она стихов не декламировала. Изабелла танцевала лучше всех в Ферраре, с особым изяществом поворачивая шею то вправо, то влево. Она не только обладала необходимыми для танцев координацией движений и чувством ритма, но всегда точно знала, когда нужно улыбнуться, поклониться или опустить голову, не подымая скромно опущенных век и упрямо не отрывая глаз от партнера. Младшая сестра хоть и умела танцевать, но ей было далеко до грации старшей. Изабелла прочла все книги в библиотеке отца и рыцарские романы матери, повествующие о славных днях старины. Она живо интересовалась работами известных живописцев, которые заказывали и приобретали родители.
В дополнение к интеллектуальным талантам Изабелла была красавицей: копна золотых волос, большие широко расставленные темно-карие глаза и стройный стан. Полные бедра и толстые лодыжки Беатриче суждено было лицезреть только сестре, служанкам и будущему мужу, если, конечно, он не передумает и не откажется от обручения. Круглолицая, с маленьким невыразительным носом и тусклыми волосами Беатриче завязывала свои черные тонкие пряди в длинный хвостик. Младшая из сестер д'Эсте ненавидела сидеть взаперти и всем досугам предпочитала верховую езду и охоту. Да не будь Беатриче ее сестрой, Изабелла никогда бы не бросила в ее сторону даже беглого взгляда!
В общем, Изабелла превосходила сестру по всем статьям, кроме верховой езды. Именно поэтому старшая боялась, что младшей все-таки удастся затмить ее в глазах жениха.
Внезапно Франческо осадил коня, развернул его и оглянулся. Изабелла тут же отбросила тревоги: Франческо не забывал о ней даже посреди бешеного галопа!
Беатриче тоже остановилась, не желая в отсутствие соперника продолжать состязание. Изабелла услыхала слова Франческо:
— Кажется, вы собирались показать мне красоты города, а не расшибиться насмерть на моих глазах.
— Просто вам не нравится проигрывать женщине, — парировала Беатриче, покраснев от собственной смелости и смущенно поправляя сбившуюся набок бархатную шапочку.
— Разве я когда-нибудь отказывался проиграть даме? — галантно осведомился Франческо.
— Угомонись, Беатриче. — Изабелла изо всех сил старалась не выглядеть занудной старшей сестрой, не желающей принимать участие в забавах младшей. — Нам велено показать Франческо город!
— Если не будете слушаться, я заберу Драго с собой, — добавил Франческо в тон Изабелле.
Беатриче прижала поводья к груди.
— Он не оставит меня! Мы ускачем от вас далеко-далеко!
— Не будьте так уверены в этом, маленькая принцесса, — отеческим тоном заметил Франческо.
Хвала Господу, он видит в Беатриче всего лишь непослушную девчонку! Довольная тем, что ей удалось снова завоевать внимание своего суженого, Изабелла направила коня через мост обратно к городским воротам.
— Советую тебе прислушаться к моим словам, Беатриче. Ты должна знать, как себя вести и что говорить, когда будешь показывать город своему жениху.
Беатриче застонала. Изабелла коснулась больного места.
Снова почувствовав себя хозяйкой положения, старшая из сестер д'Эсте повела рассказ о тех изменениях, которые привнес в городскую архитектуру ее отец, увлеченный идеями генуэзца Леона Батисты Альберта. Изабелла поведала слушателям (демонстрируя знание не только архитектуры, градостроительства и математики, но и политической ситуации), что герцог Эрколь раздобыл рукописи «De re aedificatoria»[3] у своего флорентийского союзника Лоренцо Великолепного. Улицы расширяли до проспектов, новые здания возводили с соблюдением классических пропорций. Эстетическое совершенство основывалось на строгом математическом расчете.
Наблюдая, как старый город стрельчатых арок и остроконечных шпилей уступает место новому, Изабелла чувствовала, что меняется и сама жизнь. Узкие улочки, темные залы с низкими потолками и тесные коридоры остались в прошлом. Некогда мрачные комнаты ныне заливал свет факелов и свечей. Люди до поздней ночи читали и беседовали в этих ярко освещенных гостиных. Древние рукописи, которыми раньше владели монастыри и редкие собиратели предметов старины, теперь переводились с греческого и латыни в университете Феррары, а типографии Венеции и Милана печатали их и продавали по всей Италии. За годы, что прошли после того, как ее отцу удалось подавить сопротивление врагов и установить мир с Венецианской республикой, старый замок д'Эсте с его знаменитыми башнями превратился из мрачной крепости в роскошный дворец. Солдаты со всей своей амуницией и артиллерией были вынуждены разместиться в старых, холодных частях замка, а герцогский двор занял просторные залы и апартаменты, украшенные произведениями художников, которые в разное время состояли при дворе, — Пизанелло, Пьеро делла Франчески, венецианца Джакопо Беллини, Козимо Туры.
Приводя пример здания, построенного в соответствии с новыми веяниями, Изабелла указала на палаццо деи Диаманте — резиденцию герцога, названную в честь его прозвища. Двенадцать резких алмазных граней выступали на мрачном фасаде — не слишком тонкий намек на то, в каких железных руках держал Феррару Эрколь д'Эсте.
— Вашего отца называют Алмазным за его неоценимые добродетели? — спросил Франческо.
— Нет, за худобу и мускулистое сложение. Он словно вытесан из цельного куска камня, — тонким голосом промолвила Беатриче, неожиданно присоединяясь к разговору.
— Скорее, из-за его твердости при заключении сделок и торговых соглашений, — отвечала Изабелла. — Когда придет время подписывать брачный контракт, ваша семья убедится в этом на собственном примере.
— И все же это самая невыгодная сделка из всех, что заключил ваш отец, — продолжил Франческо.
— Почему? — тут же бросилась на защиту отца Изабелла.
— Если бы вы были моей дочерью, я считал бы любого мужчину недостойным вас,