Не считая этой утки, дом казался необитаемым: в пустых окнах не было штор, а из печных труб не вился дымок.
Однако вскоре в одном из окон появилась пожилая женщина. Она не обращала на мистера Пламстеда никакого внимания; впрочем, из-за толстого слоя грязи на стеклах и сумерек трудно было сказать наверняка. Вроде бы она говорила, но с кем? Сама с собой? Нет, за ее спиной маячил силуэт, мужской или женский. Охваченный любопытством, мистер Пламстед даже привстал на цыпочки, чтобы получше разглядеть окно через доски покосившейся ограды, но обе фигуры уже исчезли из поля его зрения. Мистер Пламстед вернулся на пыльную дорогу.
И тут он услышал крик. В этом крике не было ничего мелодраматического. Больше всего он напоминал, как позднее описывал мистер Пламстед, глухой полузадушенный вой, оборвавшийся так быстро, что можно было усомниться в том, слышал ли он его вообще. Мистер Пламстед замер. Кто знает, если бы он поспешил, то, может, избавил бы многих людей от крупных неприятностей и даже обрел бы свое скромное бессмертие среди любителей елизаветинской поэзии. Но страх выставить себя дураком приковал его к месту. Через несколько минут он заставил себя открыть ворота и войти в заросший сад.
Увидев мистера Пламстеда, утка всполошилась, словно испуганный придворный при появлении монарха, и засела в кустах, издавая душераздирающее кряканье. Приблизившись к дому, мистер Пламстед осторожно постучал в дверь, но внутри царила тишина. После короткой паузы он надавил на дверь, и она открылась. В нос ему ударил затхлый запах. Он заглянул в полутемный коридор.
— Эй! — крикнул мистер Пламстед. — Есть кто-нибудь?
Ответа не было; обитатели дома, как зачарованные слушатели в поэме Де Ла Мара, хранили молчание.
— Эй!
Ни всхлипа, ни дыхания, ни скрипа половицы. Мистер Пламстед, подавив внезапную вспышку страха, вошел в дом. Его нога скользнула по пустой бутылке из-под джина, и он судорожно взмахнул руками, чтобы не упасть. Бутылка откатилась в сторону и ударилась о стену. Мистер Пламстед остановился, чтобы перевести дух и успокоиться.
Внутри коттедж выглядел таким же неухоженным, как снаружи. Убогая обстановка, спертый воздух. Мистер Пламстед прикинул, что первая дверь направо должна вести в ту комнату, в которой он видел пожилую женщину. Он толкнул ее и шагнул в какое-то подобие гостиной.
Всюду лежала пыль. Посреди комнаты стояло потертое кресло с продавленным сиденьем и торчащими пружинами. У стола одна ножка была короче других, а на скатерти громоздился натюрморт из сухой буханки, грязного стакана и треснувшей тарелки с куском заветренной свинины и застывшим жиром. В углу валялась горка пустых бутылок; еще одна, наполовину полная, стояла на камине рядом с оплывшей свечой, торчавшей из воска. Стены были обшиты темным дубом. В широком очаге, с виду таком же древнем, как и сам дом, на груде золы лежала куча мусора, состоявшая из картофельных очистков. Июньское солнце тускло и мутно пробивалось сквозь маленькое окошко, но половина комнаты пряталась в тени. Вот почему мистер Пламстед не замечал лежавшей на полу женщины до тех пор, пока буквально не споткнулся о ее труп.
— Господи, — растерянно пробормотал он и воскликнул: — Вот черт!
Наверное, даже в молодости эта женщина была не особенно красивой, и возраст отнюдь не пошел ей на пользу. Ее маленькое лицо совсем сморщилось, острый нос торчал кверху, словно птичий клюв, а седые волосы засалились и слиплись в космы. На ней было ветхое черное креповое платье и пара допотопных туфель, облепленных засохшей грязью, хотя дождь в последний раз был несколько дней назад. На полу рядом с ней валялась длинная тяжелая кочерга.
Впрочем, даже если мистер Пламстед и заметил все эти подробности, надолго он на них не задержался. Через мгновение к его горлу подкатила тошнота: он увидел проломленную в черепе дыру и раздробленные кости, смешанные с мозгами и кровью.
Это зрелище повергло его в такой шок, что на несколько секунд он оцепенел, бессвязно бормоча что-то себе под нос. Вероятно, поэтому не услышал легкое и быстрое движение за спиной и вообще ничего не замечал до той минуты, пока его сознание не раскололось на созвездие ослепительно-ярких искр, брызнувших в черную бездну. Рухнув на труп старухи, мистер Пламстед почувствовал глухой удар, и ему почудилось, будто чьи-то пальцы схватили его за правое запястье. Сердце в груди вмиг распухло, превратившись в грохочущую наковальню, и его поглотила тьма.
Позднее он узнал, что пролежал без памяти минут пять. Для горожанина у мистера Пламстеда была удивительная живучесть и на редкость крепкая голова; к тому же удар, пришедшийся по затылку, нанесли не очень точно. Очнувшись, он поспешил слезть со своего жуткого ложа. Потом медленно и осторожно поднялся. В комнате не было никого, кроме него и трупа. В поисках воздуха и света мистер Пламстед бросился к входной двери. Солнце резануло ему по глазам. Он ухватился за дверную ручку, и его стошнило на цветы на глазах у возмущенной утки.
После этого Пламстеду стало лучше — настолько лучше, что он задумался о помощи. Идти назад бесполезно: за последние две мили он не видел человеческого жилья. Поэтому он поплелся дальше по лужайке, осторожно ощупывая шишку на голове и проявляя меньше прыти, чем полчаса назад.
Примерно через четверть мили мистер Пламстед увидел здания: от крайнего дома тянулся телефонный провод. Выросший перед ним коттедж был примерно такого же размера, как тот, что он только что покинул, но современнее и привлекательнее на вид. Мистер Пламстед остановился у ворот, за которыми открывался аккуратный ухоженный сад. Прочистил горло. Молодая женщина, лежавшая на коврике посреди лужайки, недовольно подняла голову. Это была симпатичная блондинка в легких сандалетах и самом узком бикини, какое только можно вообразить. Правда, в эту минуту мистер Пламстед был слишком подавлен, чтобы отдать должное телосложению молодой особы и ее загорелым формам. «Кхм», — нерешительно произнес он, после чего дама сняла темные очки и с недоумением посмотрела на него.
— Чем могу помочь? — спросила она.
— Телефон, — краснея, промямлил мистер Пламстед. — Мне нужен телефон. Кажется, произошло убийство…
Дама быстро поднялась с коврика.
— Что? — воскликнула она.
— Убийство, — сконфуженно повторил мистер Пламстед. — Надо позвонить в полицию.
— А кого убили? Где?
— В коттедже — там, дальше по дороге. Пожилую леди.
— Вы хотите сказать — миссис Блай?
— Неизвестно. Значит, ее так зовут? Я просто проходил мимо дома, услышал крик и решил посмотреть, что там случилось, и вот… она там лежит.
Молодая женщина смерила его испытующим взглядом.
— Ладно, — кивнула она. — Заходите.
Мистер Пламстед послушно последовал за ней.
Скромность требовала, чтобы он отвел глаза — костюм девушки выглядел более чем скандальным, — но сама она держалась так естественно, что он сразу об этом забыл. Телефон находился в залитой солнцем прихожей.
— Звоните через «ноль», — объяснила хозяйка, — а потом… Боже, что с вашей головой?
— Кто-то ударил меня сзади, — скромно ответил мистер Пламстед. — Она кровоточит?
— Немного. Я принесу йод. А вы пока звоните.
— Скажите, где я нахожусь? Что это за место?
— Деревня Рэйвенсуорд, а дорога — Мэйденлейн, — ответила она. — Как называется коттедж миссис Блай, я не знаю. Побудьте пока здесь. Я сейчас вернусь.
Она взбежала вверх по лестнице. Мистер Пламстед набрал «ноль» и сообщил о происшедшем городской полиции.
Хозяйка вернулась с пузырьком йода, переодевшись в белое муслиновое платье. Мистер Пламстед не мог не отметить, что хотя этот наряд гораздо больше соответствовал правилам приличия, он не только не скрывал, но даже усиливал ее красоту. «Выпьете пива?» — спросила она и, когда он ответил благодарным кивком, принесла четыре бутылки и два бокала и поставила все это на коврике посреди лужайки. Потом они присели, и она осмотрела его голову.
— Все не так уж плохо, — заметила хозяйка. — Пейте пиво, а я обработаю рану йодом.
Пальцы у нее были прохладные и ловкие. Как редко, подумал мистер Пламстед, опасные приключения приводят к столь приятному концу… После того как она закончила, он пробормотал:
— Большое спасибо. Кстати, я забыл представиться — Питер Пламстед.
— А я — Дафна Сэвидж. — Она с удовольствием выпила пиво и, поставив бокал, добавила: — И мне ужасно хочется узнать, что произошло.
Мистер Пламстед все ей рассказал. Как человек честный, не стал скрывать ни одной детали, даже свою постыдную нерешительность, о какой предпочел бы умолчать.
Дафна долгое время молчала, а потом произнесла:
— Как по-вашему, почему на вас напали?
— Похоже, тот человек боялся, что я увижу его.
— Но вы действительно видели его через окно. Сможете его опознать?
Мистер Пламстед покачал головой:
— Это был просто силуэт. Я даже не знаю, кого видел — женщину или мужчину. Как вы считаете, почему кто-то мог отважиться на столь чудовищный поступок?
— Не представляю. Вероятно, у миссис Блай были спрятаны в доме деньги. По правде говоря, я о ней ничего не знаю. Это коттедж моей тети, я провожу здесь двухнедельный отпуск. Миссис Блай была довольно мерзкой старой ведьмой, но такая смерть… — Дафна поежилась, несмотря на жару.
Через пару минут они заговорили о другом. Оказалось, что Дафна работает стенографисткой в Сити, и у них с мистером Пламстедом нашлось немало общего. Они обсудили дешевые ресторанчики в центре Лондона и уже опять принялись за пиво, когда из-за поворота появилась машина Стэгга.
По приезде в участок Стэгга и Фена ждало много новостей. Прежде всего поступили сведения об эксперименте с бланками. Этим занимался мрачноватый молодой констебль с высшим образованием. Он доложил:
— Как вы приказали, сэр, я обратился к мистеру Этериджу, и он передал мне список отчетов, которые мистер Сомерс должен был закончить после десяти вечера. Я взял несколько чистых бланков у секретаря директора и постарался быстрее скопировать записи мистера Сомерса. На работу ушло пятьдесят пять минут.