– И чего трезвоните? – недовольно поинтересовалась та.
– Здравствуйте! У нас тут ребенок из Москвы. Я врач лагеря. Меня зовут Наталья Павловна. – Это Наталья сообщила сразу, чтобы избежать потери времени на беседу «чего я вам тут буду объяснять, все равно не поймете».
– Меня зовут Елена Сергеевна. Я заведующая отделением, – неохотно произнесла дама.
– Очень хорошо. Тогда расскажите нам, пожалуйста, коллега, что происходит. – Наталья чувствовала за спиной Маргариту Петровну.
– Что происходит? Готовим к операции.
– К операции?! – воскликнула Маргарита Петровна.
– Да. Разрыв селезенки. Вы же врач, должны знать, что это такое, – в голосе заведующей звучало ехидство и сомнение, что врачи из Москвы знают, что такое селезенка.
– Понятно. А кроме этого? – Наталья не поддалась на провокацию.
– Кроме этого, возникли вопросы на предмет травмы позвоночника. Но, естественно, сначала селезенку удалим.
– Можно к ней пройти? – Наталья подозревала, что вопрос идиотский, но не задать его не могла.
– Нет. Мы уже сделали премедикацию. В этом состоянии она вас не узнает.
– Кто будет оперировать?
– Полагаете, у нас в деревне хирургов нет? – с возрастающей неприязнью проговорила Елена Сергеевна.
– Уверена, что у вас есть очень хорошие хирурги-универсалы. Просто хочется познакомиться с доктором.
– Он, наверное, моется уже. Если захотите, после операции познакомим, – заведующая немного смягчилась.
– А вы разве не уйдете?
– У меня сутки. У вас в Москве по-другому?
– У нас по-разному. Например, заведующие работают по пятидневному графику.
– Ладно, потом побеседуем.
– Большое спасибо.
Когда доктор скрылась в отделении, Маргарита Петровна спросила:
– Почему операция? Она же просто упала!
– У нее разрыв селезенки, внутреннее кровотечение иначе не остановить. Вы матери позвонили?
– Я ждала, когда хоть что-нибудь сообщат.
– Звонить нужно.
– Может, после операции?
– Ей же билеты сюда еще покупать. Приезжать придется.
– А это очень опасная операция?
– Я не хирург. – Наталья хотела добавить, что девочку после травмы не видела, но промолчала.
– Надолго это?
Дверь реанимации открылась. На каталке вывезли Светочку. Маргарита Петровна кинулась к ней, но Наталья придержала ее:
– Она ...
Впрочем, объяснять ничего не следовало: Светочка лежала бледная, с закрытыми глазами. Когда каталка уехала в сторону лифта, Маргарита Петровна прошептала:
– Она жива?
– Жива.
– И что теперь делать?
– Ждать. А что мы еще можем сделать? И маме позвонить.
– Да. Я сейчас позвоню.
– Вам надо сообщать еще кому-то?
– По идее, директору школы, но позднее.
Наталья спустилась вниз, попросила у бабушки на вахте газету с кроссвордом. Та предложила целых две. Маргарита Петровна от газеты отказалась.
– Неужели вы сможете читать в такой момент? – воскликнула она.
– Какой момент? – спокойно ответила Наталья. – Операция почти рядовая. – Просто нужно ждать. А ждать легче, когда чем-то занят.
– Я вам просто поражаюсь, – заметила Маргарита Петровна. Она, вероятно, хотела продолжить эту тему, но тут у нее в кармане зазвенел мобильник.
– Да, слушаю. Евгения Яковлевна! Здравствуйте! Что вы говорите? Понятно. Да, проблема есть. Да, Света действительно упала с лошади, ей делают операцию. Именно операцию. Нет, не волнуйтесь! Я в больнице, сейчас наш доктор вам все объяснит, – Маргарита Петровна посмотрела на Наталью.
Та пожала плечами и взяла трубку:
– Здравствуйте, Евгения Яковлевна! Меня зовут Наталья Павловна.
– Здравствуйте! Что произошло? – чувствовалось, что женщина еле справляется с волнением.
– Света упала с лошади… – Наталья начала издалека, пытаясь на ходу придумать слова, которые, если и не успокоили бы, то хоть не очень напугали маму девочки.
Но этот маневр не удался. Евгения Яковлевна крикнула:
– Что упала, я уже поняла! Что с ней? Вы можете толком объяснить?!
– У нее произошел разрыв селезенки, началось внутреннее кровотечение, селезенку сейчас удаляют, выбора у врачей не было.
– Это очень опасно? – немного помолчав, тихо спросила женщина.
– Это операция. Будем надеяться, что все пройдет хорошо.
– Я сейчас займусь билетом на самолет. Постараюсь завтра прилететь. Вы скажите ей.
– Обязательно. Очень хорошо, что завтра прилетите, как раз ее уже из… – Наталья запнулась, ей не хотелось произносить «реанимация», но и врать было нельзя, – из послеоперационной палаты переведут в обычную. Если все будет хорошо.
– Спасибо. Буду звонить в кассы, постараюсь билет забронировать.
– Да, конечно, но если не получится, вы нам позвоните. Мы дадим телеграмму, заверенную, что вам нужен вылет в первую очередь.
– Только позвоните сразу после операции, хорошо?
– Обязательно.
Закончив разговор, Наталья отдала телефон Маргарите Петровне, собираясь спросить, когда она успела позвонить матери с сообщением о травме. Однако Маргарита Петровна сразу же принялась звонить кому-то:
– Алло, да, это я! Свету сейчас оперируют. Но ты мне лучше скажи, кому из детей в этой ситуации дали телефон, кто позвонил родителям? Мне позвонила Светина мама, спросить, правда ли, что со Светой несчастье. Объясните детям, что звонить и пугать родителей не надо, а то у нас прервется поездка. Да. Все. Как только закончится. Позвоню.
– Маргарита Петровна, а что, разве не вы сообщили Светиной маме? – удивилась Наталья.
– Нет, я хотела дождаться конца операции, – заявила учительница. – Кстати, документы, доверенность оформлена на меня. Я еще подписала согласие на операцию.
– Но это вы правильно сделали. Вам еще надо в какое-нибудь РОНО сообщать, наверное?
– Нет, пока не стану. Приеду, разберемся. Да и не помогут они ничем. А санкции всякие... Сама я себя ругаю. Мне таких слов ни в одном официальном учреждении не скажут, поверьте. А то, что не хочу, чтобы дети родителям звонили… Вот представьте, вы мама, вас дочь из лагеря огорошила подобным сообщением. Что будете делать?
– Не знаю. Поеду забирать, наверное… – Наталья растерялась.
– Правильно. Девяносто процентов родителей именно так и поступят. А что в этом хорошего? Несчастья случаются. Это непредсказуемо. Можно с горки во дворе упасть еще сильнее. Но сейчас и родителям лишние нервы и траты, и детям каникулы испортить… Нет. Я постараюсь, чтобы дети родителей не пугали!
В ее рассуждениях был какой-то изъян, но Наталье пришлось признать правоту учительницы. Да и разговор прервался, потому что каталка со Светой проехала мимо них обратно, в реанимацию. Наталья осталась стоять на месте, Маргарита Петровна попробовала проникнуть в дверь, но ее остановила бдительная санитарка.
– Наталья Павловна, может, позвоните?
– Куда?
– В дверь, конечно! – Маргарита Петровна с трудом сдержала раздражение.
– Подождите. Пока ее переложат на кровать, посмотрят, потом решат, какие лекарства назначить.
Наталья оказалась права. Через несколько минут выглянула заведующая Елена Сергеевна:
– Вы еще здесь?
– Можно нам к ней? – спросила Маргарита Петровна.
– Сейчас нельзя, и смысла не имеет. Операция прошла нормально. Теперь, чтобы только все обошлось без осложнений. Деньги у вас есть?
– Да.
– Отлично, тогда записывайте! – Елена Сергеевна начала диктовать бесконечный список необходимых медикаментов, средств для ухода, пеленок, пластырей...
– У вас совсем ничего нет! – не выдержала Наталья.
– А у вас не так, что ли? – парировала суровая заведующая. – И еще не забывайте, что вы – граждане другой страны.
– А где это все продается?
– В нашей аптеке, внизу. Купите, занесете и отправляйтесь в свой лагерь.
– Но...
– Никаких «но»! Нечего тут под дверью сидеть. Мать приедет?
– Да. Как только билет купит.
– Вот и хорошо. – И Елена Сергеевна вернулась в свое отделение, захлопнув дверь.
Наталья с Маргаритой Петровной молча спустились вниз. В вестибюле действительно работала аптека. Она выглядела очень скромно, но, увидев протянутый список, девушка-фармацевт быстро все подобрала. Нашлись даже одноразовые пеленки.
Наталье очень хотелось спросить, почему в отделении нет ничего, а в аптеке есть все, но она понимала, что вопрос этот бессмысленный.
– Маргарита Петровна, надо Светиной маме позвонить, – напомнила Наталья, когда они отдали лекарства и вышли из больницы. Кстати, им удалось узнать мобильный телефон Елены Сергеевны и заручиться ее разрешением позвонить вечером перед сном и утром, когда соберутся ехать.
– Да, конечно. Только вы сами объясните, что операция прошла успешно.
Наталья пожала плечами:
– Ладно.
Маргарита Петровна набрала номер и передала Наталье свой мобильник:
– Евгения Яковлевна? Это снова Наталья Павловна.
– Да, я поняла. Я вылетаю завтра утром, других рейсов нет, там поймаю машину, на месте буду к вечеру. Операция закончилась?
– Да, все пока нормально.
– Хорошо. Я буду завтра.
Они быстро попрощались.
– Ну что? – спросила Маргарита Петровна.
– Приедет завтра вечером.
– Она до Симферополя летит?
– Да.
– Я поеду встречу ее.
– Что, в Симферополь?
– Договорюсь в лагере, машину они дадут. Вы побудете здесь?
– Конечно. Завтра утром вместе и поедем.
– Хорошо. Нужно в лагерь возвращаться.
– Может, позвонить туда? – предложила Наталья.
– Нет. Мы там будем через полчаса. Ой, посмотрите, уже почти восемь. Того гляди, стемнеет.
Обеим женщинам хотелось как-то отвлечься, поэтому они, шагая к воротам, оживленно разговаривали обо всяких несущественных мелочах, стараясь не думать о случившемся.
На улице было тихо и пустынно, но только они вышли на дорогу, возле них остановилась машина с пожилым водителем.
– Подвезти? – предложил он.
– Хорошо бы, но нам далеко, в Городок.