Транзактный анализ
Транзактный анализ был разработан Эриком Берном в начале 1950-х годов [8], и после его смерти распался на множество школ. Я — транзактный аналитик, представляющий то направление транзактного анализа, которое придерживается определений, данных Берном в его книге «Игры, в которые играют люди». Я называю его «транзактным анализом, центрированным на наградах».
В настоящей главе обрисован контур этой теории. Чтобы понять суть моей книги, читать эту главу необязательно; основные особенности используемого мной ТА объяснены в главах, описывающих практику. Тем не менее, если вы хотите получить более глубокое представление о теории, которая стоит за моей терапией, я рекомендую вам прочитать эту главу.
Награды: истоки человеческого поведения
Подобно тому как мы нуждаемся в пище, воде и воздухе, для физического и психологического выживания нам необходимы и награды.
Каждая награда — это единица человеческого признания. Исследования показывают, что награды требуются маленьким детям для фактического выживания, а взрослым — для психологического выживания и здоровья [14]. Награды можно разделить на позитивные и негативные на основании субъективного опыта реципиента; позитивные награды вызывают у человека приятные чувства, а негативные — неприятные.
Как правило, люди предпочитают позитивные награды, но они будут искать и принимать негативные награды, когда позитивные недоступны. Когда человек оказывается лишенным наград, он принимается играть в игры с целью получения наград, и как только подобное приобретение становится привычным, по-видимому, начинает отдавать предпочтение токсичным наградам перед здоровыми.
Транзакции, силовые действия, игры и сотрудничество
Каждая интеракция между людьми состоит из серии взаимообратных социальных транзакций. Эти цепочки интеракций можно с пользой для дела разбить на две категории: конкурентные и кооперативные. Конкурентные, состязательные интеракции осуществляются посредством силовых действий. Силовые действия — это интеракции, призванные принудить к чему-то других людей.
Игры — это силовые действия с целью получения наград. Они представляют собой привычные, дисфункциональные паттерны приобретения наград, обычно усваиваемые в семье на раннем этапе жизни и ослабляющие здоровье и человеческий потенциал. Несмотря на то что люди испытывают неприятные чувства и теряют здоровье, они продолжают играть в игры, поскольку привыкли к ним и извлекают из них ряд преимуществ. Важнее всего то, что игры обеспечивают им столь необходимые награды.
Еще одно «преимущество» игр состоит в том, что игра в каждом случае подкрепляет и валидизирует — делает оправданным — жизненный сценарий, который представляет собой общий план действий, усваиваемый, а иногда сознательно избираемый в начале жизни. Эти сценарии, долговременные паттерны, выстроенные на привычных играх, будут сохраняться в течение всей жизни человека, если только их не изменить посредством сознательного решения. Алкоголизм — это игра, состоящая в действиях пьяного человека, которая поддерживает алкогольный сценарий зависимости и дезинтеграции. Каждый эпизод игры повышает возможность и вероятность исхода, предписываемого сценарием. Напротив, отказ от алкогольной игры аннулирует сценарий. Согласно Берну, такой отказ можно сравнить с «прекращением показа спектакля во время гастролей и постановкой нового».
Эго-состояния
Каждая награда — это транзакция, а каждая транзакция — это единица признания, награда. Но транзакции представляют собой нечто большее, чем награды; они являются также обменом информацией и могут содержать в себе больше информации, чем награды.
Транзакции берут начало в независимых, ярко выраженных поведенческих системах человека, называемых эго-состояниями, каждое из которых исполняет собственную специализированную функцию. Берн сосредоточил свое внимание на трех из этих эго-состояний: Родитель, Взрослый и Ребенок.
Эго-состояния — это независимые, внутренне согласованные паттерны или поведенческие системы, существующие в нормальном человеке. Берн назвал эти системы «эго-состояниями», потому что они представляют собой проявления эго, как его определил Фрейд. Каждое эго-состояние связано с уникальными моделями восприятия, эмоций и поведения. Три эго-состояния выражены достаточно отчетливо, так что может быть оправданной гипотеза, согласно которой они имеют биологическую основу в определенных нервных контурах или «ментальных модулях» [15].
Три эго-состояния — это видимые, наблюдаемые проявления эволюционного развития «экспертных» нервных контуров, каждый из которых выполняет различную функцию. Взрослый является экспертом в прогнозировании естественных событий, Ребенок — экспертом в сохранении эмоциональной мотивации, а Родитель — экспертом в выработке оценочных суждений.
Взрослый
Взрослый — это рациональное, логическое, прагматическое, разрешающее проблемы эго-состояние. То есть Взрослый — своего рода человеческий биокомпьютер. Он избавлен от интенсивных эмоций, которые обычно мешают пониманию и логике. Из трех эго-состояний данное чаще всего имеет специфический коррелят в головном мозге — неокортекс, который, как показывают исследования, отвечает за подражание, речь и абстрактное мышление. Было показано, что неокортекс устанавливает связи с другими системами мозга, может влиять на них и модифицировать их, а также испытывать влияние с их стороны и модифицироваться ими.
Взрослый оперирует поступающими к нему данными, которые он хранит и использует для произведения расчетов согласно определенной логической программе. Хотя Взрослому и не присущи сильные чувства, однако он испытывает значимые позитивные эмоции, связанные с получением удовольствия от эффективного решения проблем, и параллельные негативные эмоции, когда проблемы не поддаются решению. Мы слышали рассказ о радости Архимеда («Эврика!»), когда он во время купания догадался, как отличить позолоченный свинец от чистого золота. И, напротив, все мы знаем, как это неприятно, когда безуспешно бьешься над решением алгебраической или какой-либо иной задачи.
На основании этого люди могут заключить, что сильные эмоции нежелательны. Но это означает лишь следующее: во время логических операций нам необходимо добиться того, чтобы такие эмоции, как гнев, страх или чувство вины, были вынесены за рамки мыслительного процесса Взрослого. С другой стороны, это не означает, что эмоции игнорируются Взрослым — фактически, сведения об эмоциях служат важными данными для решения человеческих проблем.
Когда мы говорим, что Взрослый функционирует независимо от эмоций, то имеем в виду лишь следующее: эмоции не должны проникать в логическую программу нашего биокомпьютера. Когда подобное происходит, ответы Взрослого теряют свою объективность и становятся искаженными. Это не означает, что следование логике — наилучший способ существования во всех случаях; фактически, исключающий эмоции Взрослый может оказывать притупляющее воздействие на своего хозяина и окружающих его людей.
Взрослый обрабатывает все фактические данные, поступающие к нему. Если факты свежие, то тогда ответы Взрослого будут своевременными и более качественными, чем решения Ребенка или Родителя. Если факты неточны, компьютер Взрослого выдаст неправильные ответы.
Иногда Взрослый сохраняет полученные от Ребенка или Родителя данные, которые могут быть неверны. Этот случай называют контаминацией, или загрязнением. Контаминации Взрослого как понятие являются отражением нервных связей между неокортексом и более примитивными областями головного мозга. Грубые контаминации бывают вызваны повторными травмами или драматическими событиями в жизни человека. Эти события приводят Ребенка в замешательство, и он контаминирует Взрослого беспорядочной эмоциональной информацией.
Когда контаминация исходит от Родителя, ее называют предубеждением. Например, физик доктор Нид ищет лаборанта для выполнения кропотливой, утомительной работы с дорогостоящим оборудованием. Отбирая кандидатов на это место, он автоматически отбрасывает мужчин, поскольку полагает, что мужчины от природы неуклюжи и медлительны по сравнению с женщинами, что они менее искусно владеют своими руками. Это предубеждение Взрослый доктора Нида заимствует у Родителя, и оно является контаминацией, поскольку доктор принял его за подлинный факт, не сверив с реальностью.
Аналогичное непроверенное усвоение данных может происходить в случае получения информации, исходящей от Ребенка и обычно основанной на страхах или надеждах последнего. Когда этот тип контаминации Ребенка достигает крайности, его называют бредом. К примеру, Маша убеждена, что люди у нее за спиной обсуждают ее неловкие манеры и смешную внешность. На самом деле она вполне изящна и привлекательна. В подростковом возрасте ее дразнила лучшая подруга, которая, завидуя Маше, называла ее уродливой и глупой. Взрослый усвоил эту информацию и досаждает в течение долгих лет, причем это будет продолжаться до тех пор, пока Маша не деконтаминирует его, поняв, что он был не прав.
Маша — взрослая, самостоятельная женщина, однако ее действиями управляет напуганное эго-состояние Ребенок. Быть зрелым человеком или взрослым — не то же самое, что пребывать в эго-состоянии Взрослый. Маленькие дети могут находиться в своем Взрослом, а нормально функционирующие взрослые часто используют своего Родителя и Ребенка.
Ребенок
Ребенок — это эмоциональное эго-состояние. Все основные эмоции и их сочетания, например гнев, печаль, страх, стыд, с одной стороны, и любовь, радость, надежда, с другой, берут свое начало в Ребенке. Исследования показывают, что эмоциональные отделы мозга обладают способностью стимулировать и блокировать неокортекс в процессе, который можно интерпретировать как асимметричные отношения доминирования Ребенка над Взрослым. Транзактный анализ старается добиться баланса между этими эго-состояниями путем придания сил Взрослому.
Каждый знает, что иногда мы ведем себя как дети. Например, находясь в баре, Ваня в своем эго-состоянии Ребенок после пары рюмок начинает танцевать с Машей. Его жестикуляция и речь соответствуют жестам и речи 8-летнего мальчика. Он совершает размашистые движения, его руки и ноги дергаются, он громко поет. Его переживания — это переживания 8-летнего ребенка; он не только реагирует, думает, разговаривает, видит и слышит, как мальчик, но также испытывает чувства, которые совершенно не похожи на чувства и мысли человека, когда тот пребывает в своем эго-состоянии Взрослый или Родитель.
Находясь в эго-состоянии Ребенок, мы вовсе не притворяемся — мы действительно становимся детьми. Нам три или четыре года, и только наши мышцы и кости выдают в нас взрослого человека. Когда Ребенок ненавидит или любит, ведет себя импульсивно, спонтанно или игриво, мы называем его Естественным ребенком, Принцессой или Принцем. Когда он творит или предается игре воображения, его называют Интуитивным ребенком или Маленьким профессором. Когда он испытывает чувства страха, вины или стыда, мы называем его Адаптированным ребенком или Лягушкой.
Ребенка часто обвиняют в том, что он является источником беспокойства, поскольку он эгоцентричен, энергичен и оказывает сопротивление, когда его пытаются остановить. Однако в ТА Ребенка рассматривают как источник всего лучшего в человеке; единственный возможный в жизни источник творчества, восстановления сил, воспроизводства и обновления. Когда Ребенка используют для решения проблем, он находит новые решения, основанные на интуиции, но эти решения могут не быть настолько же надежными, как решения Взрослого, базирующиеся на фактах.|
Ребенка можно наблюдать в детях на протяжении длительных периодов времени, а во взрослых в ситуациях — когда людям позволяют дать выход своему Ребенку, например во время футбольных матчей или на вечеринках. Ребенок проявляет себя в течение коротких промежутков времени и в других ситуациях, таких как организационные собрания, учебные занятия или серьезные дискуссии, в которых его могут либо приветствовать, либо нет. В своей наиболее нежелательной форме он начинает полностью управлять человеческой жизнью, как это бывает у людей, страдающих тяжелыми эмоциональными нарушениями. Такое происходит с алкоголиками, чей напуганный, гневный или печальный Ребенок доводит их посредством пьянства буквально до саморазрушения. Печальный Ребенок может также проявлять себя на протяжении длительных периодов времени в форме депрессии, как это происходит у людей, которые понесли большую утрату. Напуганный Ребенок иногда доминирует в жизни человека, перенесшего тяжелую травму, вызывая у него тревожные расстройства, например, социофобии. Гневный Ребенок человека, который подвергался плохому обращению, может подталкивать взрослого человека к антисоциальному поведению.
Родитель
Родитель — это оценивающее, основанное на традиции, регулирующее эго-состояние. Родитель подобен магнитофону. Это набор заранее записанных правил, регламентирующих жизнь. Когда человек находится в эго-состоянии Родитель, он мыслит, чувствует и ведет себя подобно одному из своих родителей или кому-то, занявшему их место. Родитель решает без какой-либо аргументации, как ему прореагировать на ситуации, что хорошо или плохо и как людям следует жить. Родитель опирается на суждения и, следовательно, страдает предубеждением в пользу или против определенных людей, идей или действий.
В человеке может доминировать одно из эго-состояний, не позволяющее проявить себя двум другим. Примером этого является исключающий Родитель — случай, когда человек не способен использовать своего Ребенка или Взрослого. Такой человек оказывается в крайне невыгодном положении, поскольку если он хочет нормально функционировать, все его эго-состояния в случае необходимости должны быть доступны. Примером исключающего или зафиксированного Родителя является мистер Паскин, страдавший алкоголизмом: «Я не выпил ни одной рюмки за десять лет и соблюдаю все правила, но мне невесело. Люди меня избегают. Моя жена говорит, что я скучный и неинтересный человек. Как я ни стараюсь, мне не удается завести друзей. Вроде бы все в порядке, но я несчастлив». Мистеру Паскину приходится жить, не пользуясь возможностями своего Ребенка и Взрослого, и поэтому он отрезан от 2/3 своего человеческого потенциала.
Эго-состояние Родитель можно разделить на Критикующего родителя и Заботящегося родителя. Родитель может быть чрезмерно контролирующим, деспотическим и строгим либо терпимым, оказывающим поддержку и ласковым. Когда родитель оказывает поддержку, его называют Заботящимся родителем. Когда Родитель деспотичен, его называют Критикующим, или Контролирующим. Заботящийся родитель является Союзником Естественного ребенка, помогая ему против Критикующего родителя.
Родителя часто используют для разрешения проблем, но следует помнить, что он основывает свои решения на традиции, поэтому его информация обычно отстает от жизни лет на 25. Однако подобное отставание может составлять ни много ни мало 250, а то и 2500 лет. Родитель полезен, когда приходится принимать решения в условиях отсутствия информации, которую мог бы обработать Взрослый, или недостатка времени для того, чтобы воспользоваться мыслительными способностями Взрослого, но еще более полезен он в качестве воспитывающего, исцеляющего, поддерживающего жизнь аспекта человека. Цель Критикующего родителя также состоит в поддержании жизни, но он пытается достичь этого путем контроля и силовых действий; Джуд Холл назвал его Карающим покровителем.
Понимание различий между Критикующим и Заботящимся родителем крайне важно для эффективного применения транзактного анализа.
Критикующий родитель против Заботящегося
На протяжении тысячелетий в человеческом обществе доминировали патриархальные системы, во многом опирающиеся на Критикующего родителя. Борьба, развернувшаяся по всему миру в конце второго тысячелетия новой эры, призвана заменить патриархальность с ее принудительными методами — демократией, равенством, универсальными правами человека, сотрудничеством и ненасилием, поддерживая, таким образом, цели каждого человека. Предпосылка этого движения, с точки зрения ТА,§ состоит в том, что с Ребенком все в порядке, что он благополучен, что потребности каждого Ребенка законны и что наилучшей формой интеракции являются ненасильственные, заботливые взаимоотношения.
Эта предпосылка приходит в противоречие с функцией и допущениями Критикующего родителя, чья предпосылка сводится к тому, что Ребенок опасным образом неблагополучен (глуп, порочен, безумен, противен, нездоров или обречен) и для его обучения требуются физически и эмоционально насильственные силовые действия, и прежде всего лишение наград. Культурный отход от патриархальности и насилия требует, чтобы функции, регулирующие Ребенка, которые прежде осуществлял Критикующий родитель, исполнялись Взрослым и Заботящимся родителем.
Поэтому желательно резко ограничить контроль Критикующего родителя. С другой стороны, учитывая цели транзактного анализа — улучшить жизнь людей, научив их более эффективным способам интеракции, — также необходимо придать сил эго-состоянию Взрослый. Кроме того, поскольку интеракции Взрослого не являются наиболее обильным источником наград, важно придание сил Заботящемуся родителю. В равной мере важно избавить от растерянности и освободить Ребенка.
Заботящийся родитель
Заботящийся родитель столь же предубежден, как и Критикующий, за одним исключением: вместо того чтобы рассматривать человека как неблагополучного, он полагает, что тот благополучен: умен, добр, рассудителен, красив, здоров, заслуживает вознаграждения, способен добиться успеха и получает столько наград, сколько ему необходимо. Заботящийся родитель — основной союзник терапевта; эго-состояние, наиболее способное помочь нелюбимым почувствовать себе любимыми и вернуть надежду тем, кто ее потерял.
Эго-состояния и алкоголь
Каждое эго-состояние отражает какое-то эволюционное достижение. Жизнеспособность зависит от функционирования каждого из трех эго-состояний в координации друг с другом. Эго-состояния редко проявляются в своей потенциально чистой и наиболее эффективной форме и чаще всего «контаминируются» с друг другом или оказывают влияние друг на друга. Эффективное функционирование Взрослого, избавленного от эмоциональных и «иррациональных» влияний и предубеждений, необходимо для осуществления оговоренных в контракте целей транзактного анализа. При алкоголизме обычно попеременно доминируют Естественный ребенок и Критикующий родитель или Враг, а Взрослый нуждается в придании ему сил.
Алкоголь оказывает специфическое воздействие на сознание и эго-состояния; по мере опьянения человека эго-состояния последовательно изгоняются. Сначала алкоголь элиминирует эго-состояние Родитель, то есть критические суждения и моральные запреты; затем он изгоняет Взрослого, рациональный аспект и память. Подобное происходит, когда сознание алкоголика меркнет и Ребенок волен делать все, что ему угодно. Если выпивка продолжается, Ребенок, в свою очередь, может быть изгнан, и тогда человек теряет сознание.
В состоянии свободного Ребенка, лишенного Родителя и Взрослого, алкоголик, как это происходит в случае Выпивохи (см. главу 5), способен перейти прямо к тому, что он хочет и желает — к наградам и сексуальному удовлетворению, которые не доступны и не могут быть получены, если Родитель и Взрослый не изгнаны алкоголем.
Роли и сценарии
Каждый, кто привык играть в какую-то игру, в конце концов будет исполнять все предписываемые ею роли. Идентифицировано множество ролей, но три из них — Преследователь, Спаситель и Жертва — присущи всем играм. Любой, кто исполняет одну из этих ролей, в конечном итоге сыграет и две другие. Поскольку конкретная манера, в которой человек исполняет эти три роли, является повседневным строительным материалом сценария, отказ от данных ролей также облегчит отказ от сценария.
Анализ транзакций
Транзакции имеют место тогда, когда один человек общается с другим. Любой человек может осуществлять общение, находясь в каждом из трех эго-состояний. Транзакции могут происходить между Родителем, Взрослым или Ребенком одного человека и Родителем, Взрослым и Ребенком другого. Каждая транзакция состоит из стимула и реакции, и когда стимулом и реакцией обмениваются аналогичные эго-состояния, транзакцию называют параллельной. Например, параллельные транзакции могут происходить между Родителем и Родителем, Ребенком и Ребенком, Взрослым и Взрослым. Параллельные транзакции также происходят между Родителем и Ребенком (в направлении от Родителя к Ребенку и обратно, от Ребенка к Родителю).
Иногда транзакции включают три или четыре эго-состояния; в этом случае их называют перекрестными. При перекрестной транзакции транзактная реакция адресуется иному эго-состоянию, нежели то, от которого исходил стимул. Перекрестные транзакции важны потому, что они нарушают коммуникацию. Гармоничная коммуникация между эго-состояниями может протекать до тех пор, пока транзакции остаются параллельными, даже если их содержание отличается неприятным или недружественным характером. Об этом факте полезно знать, поскольку его можно использовать для определения того, где именно в серии транзакций была нарушена коммуникация. Обычно, когда бы ни происходило нарушение коммуникации, оно бывает вызвано перекрестной транзакцией.
Скрытые транзакции
Транзакции часто имеют два уровня: социальный, или проявленный, и скрытый. При скрытых транзакциях мы говорим одно, а подразумеваем другое, обычно потому что стыдимся вожделений и желаний своего Ребенка, но также потому, что хотим перехитрить других с помощью лжи. Тем не менее нами движут именно постыдные или порочные желания Ребенка, хотя мы делаем вид, что пребываем в своем Взрослом, поступая иначе. Например, мы можем прибегнуть к улыбчивому сарказму, вместо того чтобы прямо излить свой гнев. Когда мы напуганы, то можем бросаться в контрнаступление, вместо того чтобы признать свои страхи.
Когда мы жаждем наград, то часто напускаем на себя безразличный вид — и нам бывает трудно одарить людей наградами, когда мы хотим это сделать. Фактически, поскольку ложь столь распространена в отношениях между людьми, среди политиков и рекламодателей, наша жизнь настолько пропитана полуправдой и обманом, что нам стало трудно разобраться в своих чувствах и в том, что же мы на самом деле хотим друг от друга. Мы не надеемся и на то, что люди будут абсолютно честными, поэтому никогда точно не знаем, можно ли им доверять.
Одним из базовых аспектов игр является их нечестный или скрытый характер. Фактически, игра — это серия повторяющихся или скрытых транзакций, имеющая начало, середину, конец и вознаграждение. Давайте рассмотрим одну очень распространенную игру, в которую играют люди: «Почему ты не... Да, но...». Эта игра служит хорошим примером начала и конца игры, а также ее двух уровней коммуникации.
Наталья со своими подругами разговаривают за чашкой кофе, а ее муж Ваня проводит время вне дома, обсуждая с друзьями политические события и выпивая.
Наталья: Я так расстроена; я просто не знаю, что делать с Ваней. Он перестал меня слушать, постоянно уходит из дома и напивается.
1-я подруга: Почему ты не усадишь его и серьезно с ним не поговоришь?
Наталья: Я пыталась это сделать, но он не хочет меня слушать.
2-я подруга: Наверно, вы проводите слишком много времени вместе. Почему бы вам не отдохнуть друг от друга?
Наталья: Да, но мы не можем это себе позволить.
3-я подруга: Тогда почему бы вам просто не развестись?
Наталья: Да, но как быть с детьми?
Подруги: (каждая задумавшись) Сдаюсь, эта ситуация безнадежна...
Наталья: (задумавшись) Никто меня не любит.
Очевидно, что подобную беседу Наталье и ее подругам приходилось вести множество раз; это тип разговора, который повторяется снова и снова, особенно в терапевтических группах. На социальном уровне он напоминает разговор, в котором участвует человек в эго-состоянии Взрослый, задающий вопросы группе других людей, которые также находятся в своем эго-состоянии Взрослых. Однако Наталья не принимает ни один из советов группы. Причина этого в том, что на наиболее важном, психологическом уровне она получает незначительное количество наград от своих детей и еще меньшее их количество от Вани. Ей недостает наград, и поэтому приходится продолжать их поиск. Поскольку в данной игре эти награды раздаются окольным путем, они не приносят ни Наталье, ни ее подругам того удовлетворения, которое дают непосредственные награды. Вот почему игра заканчивается на ноте разочарования.
Этой игре, как и всем играм, присущи несколько мотивационных «вознаграждений», или выгод.
Биологической выгодой, извлекаемой из игры, являются награды; несмотря на то что игра заканчивается неудачно, и Наталье, и ее подругам она приносит немалое количество наград — как позитивных, так и негативных.
Социальной выгодой, извлекаемой из игры, является структурирование времени. Наталья и ее подруги заполнили волнующей деятельностью достаточно длительный промежуток времени, который в противном случае мог бы показаться очень скучным.
Экзистенциальная выгода, извлекаемая из игры, — это способ, каким игра упрочивает экзистенциальную позицию каждого игрока. Плачевный исход этой игры состоит в том, что она, по-видимому, еще раз доказала Наталье, что ее не любят, подтвердив слова ее отца; игра также показала ее подругам, что нет смысла пытаться помочь друзьям, поскольку те все равно никогда не прислушиваются к советам.
Экзистенциальная позиция
Каждый человек в определенной степени определяет для себя на раннем этапе, в чем состоит смысл его жизни или существования. Некоторые определения отличаются простотой, например: «Я хороший человек». Другие более замысловаты; люди решают, что у них все в порядке и их ждет хорошая жизнь, тогда как многие другие приходят к выводу, что у них не все в порядке и они потерпят неудачу. С каждой игрой люди все больше убеждаются в обоснованности своей экзистенциальной позиции. В вышеописанной распространенной игре Наталья получила подтверждение, что никто не любит ее настолько, чтобы помочь ей решить проблемы, а собеседницы в равной мере удостоверились в своем предположении, что человека невозможно изменить.
Другим примером является Маша, часто посещающая бары, после чего она оказывается в постели с незнакомым человеком, в котором вскоре разочаровывается. Маша слышала от своего отца, что от мужчин нельзя ждать ничего хорошего и, следовательно, ей никогда не встретить мужчину, который смог бы ее полюбить. Сексуальные игры, в которые играет Маша, подтверждают пророчество отца, касающееся ее жизни. Каждый раз, когда мужчина ее разочаровывает, Маша укрепляется в мысли, что ее папочка был прав: все мужчины негодяи, и ни один не полюбит ее по-настоящему. Такова ее экзистенциальная позиция.
Но нужно помнить о том, что игры всегда ведутся таким образом, что всем игрокам присуща равная ответственность и заинтересованность, поэтому все мужчины в играх Маши исполняют роли, которые столь же важны, как и ее роль, и также извлекают из игры выгоду. Мужчины выбирают Машу в баре, предполагая, что даже если они «получат свое», то любовная история все равно закончится неудачей. Им нужны награды, но каждый мужчина ожидает, что либо Маша отвергнет его, либо ему самому придется в конце концов ее отвергнуть. Если она ему нравится, он будет ожидать получения отказа. Если он нравится ей, ему придется быть настороже, поскольку у нее непременно появятся ожидания, которые в итоге превратятся в назойливые требования.
В любом случае Машин партнер может не опасаться краха своего плана, который предвещает неудачу с женщинами. Его экзистенциальное вознаграждение от игры — это подтверждение обоснованности его решения, что ему никогда не добиться успеха у женщин. Это решение является частью сценария одиночества и отсутствия любви, управляющего жизнью мужчин и женщин с взаимосвязанными сценариями, которые находят друг друга в барах.
Практика ТА
Основная деятельность транзактного аналитика состоит в анализе транзакций с целью улучшения жизни людей. Эта деятельность осуществляется на основе контракта, заключаемого приобоюдном согласии. Контракт реализуется путем партнерского диалога между терапевтом и пациентом или клиентом.
Транзактный анализ был разработан для групп, и практиковать его лучше всего именно в них.
Посредством анализа информации, содержащейся в транзакциях, можно понять человеческое поведение и переживания. При помощи оговоренной в контракте модификации человеческой интеракции можно сознательно изменять поведение и переживания человека.
Фундаментальным процессом транзактного анализа является прекращение игр путем отказа от трех базовых игровых ролей (Спасителя, Преследователя и Жертвы) и научения непосредственному получению наград. Тремя транзактными операциями в этом процессе являются позволение, защита и придание сил. Позволение изменить поведение, защита от Критикующего родителя и других влияний, которые сопротивляются или противодействуют желательным изменениям, и придание сил — информация, предоставляемая транзактным аналитиком, его навыки и личное участие в процессе.
За этими операциями стоят искусство, тактика и научные знания, которые транзактный анализ привносит в поведенческие науки. Чтобы успешно завершить контрактные отношения с пациентом или клиентом, эффективный транзактный аналитик пользуется также дополнительными доступными научными знаниями и проверенной, основанной на практике информацией.
Психотерапию слишком часто понимают как чисто вербальный процесс, в котором терапевту необходимо только присутствовать, содействуя пациенту своими превосходными личными качествами, мудростью и направленным вниманием. Но транзактный анализ — это контрактная терапия, в которой дается определенное обещание и ожидается, что оно будет выполнено. Это требует напряженной, а порой и изнурительной работы. Трудно руководить терапевтическими группами, трудно заключать и неукоснительно выполнять контракты. Трудно давать полезные советы или выдвигать обусловленные контрактом требования. Трудно следить за современной исследовательской литературой и проходить регулярные аттестации. Соответственно, многие специалисты удовлетворяются проведением лишь индивидуальной психотерапии, пассивной и не всегда контрактной, надеясь, что доброты и интуитивного анализа будет достаточно для достижения успешного результата. Как это будет показано в последующих главах, такой подход особенно проблематичен в случае алкоголизма.
Любой специалист в сфере здравоохранения, независимо от полученной им подготовки, должен избегать взаимной зависимости, практиковать эмпатию, чуткость и доброту, а также вести здоровый, примерный образ жизни. Вдобавок любой компетентный специалист в этой сфере должен следить за происходящим в хорошо исследованных и проверенных областях, таких как употребление различных веществ и злоупотребление ими; режим питания; выполнение упражнений; сексуальное и эмоциональное насилие; духовность; когнитивно-поведенческие приемы и информация; неврология; эволюционные и онтогенетические знания; теории и исследования, касающиеся детства, юности, пожилого возраста, старения и смерти; законы, относящиеся к профессиональной деятельности; этические нормы; индивидуальная терапия; а также проходить постоянные аттестации и обучение. Вдобавок ко всем этим базовым требованиям, предъявляемым к любой компетентной терапии, транзактный аналитик должен заключать контракты, анализировать транзакции и паттерны получения наград, а также практиковать групповую психотерапию. Терапевт дает добро на изменения и обеспечивает защиту этих изменений, одновременно фокусируя свое внимание на удовлетворительном выполнении контракта или «лечения».