— Края полосы отсыпали сажей из печи, огаром, выгоревшими углями, — рассказывал я ему. — В общем, этой всей чёрной фигней. Её как раз до чёрта скопилось. Надеюсь, за ночь не занесёт. Климу же нужны ориентиры для взлёта?
— Нужны, — согласился Климентий через динамики вездехода.
— А ты обучился управлять этой штуковиной?
— Не в совершенстве, — ответил Климентий. — Но как мне кажется, я лучший пилот-оператор, что у вас есть.
Ишь ты, железный мозг освоил сарказм?
— Само собой. Ты вообще надежда нового мира. Но смотри, если угробишь этот беспилотник, другого не купим.
— Антоний, всегда есть план Б. Например, этот вездеход может проехать по руслу.
— Ты как хочешь, Саныч, — вклинился Иваныч в странное соревнование живого и искусственного интеллекта. — Предположим, что река впадает в море. Допустим, учитывая географию, в Чёрное, куда-то там. Или то, что осталось от Азовского, оттуда в Чёрное. Дальше что? Какой план?
— Дальше есть два варианта. Первый, ждать Весны и таяния. За это время построить понтоны и когда река начнёт течь на юг, уплыть туда как в бюджетном варианте туризма.
— Ковчег, значит? А давай посчитаем… Допустим, ты возьмёшь с собой двадцать человек. Тебе нужно по две тонны еды на каждого, а лучше даже три, чтобы хватило на Весну и был запас. Это шестьдесят тонн. Плюс снаряжение, одежда, личные вещи. Иного твой ковчег должен тянуть где-то сто тонн. Если подумать, любая баржа такой вес потянет. Но баржу надо ещё найти. Баржу или корабль. Доставить к реке, привести в чувство.
— Поэтому я и говорю про понтоны. Не знаю, из чего их собирать, но это более реально.
— Опять мне думать… Ладно. А второй вариант?
— Если река не впадает в море или не подходит для плавания, то её можно использовать как дорогу. Помнишь я рассказывал про то что по полям стало крайне трудно перемещаться и чем дальше, тех хуже?
— Помню и видел своими глазами. То есть ты хочешь использовать реку, как «зимник». Как на «северáх»?
— У нас всё теперь «северá». А значит применимые там и тогда методы применимы и здесь.
— Итак, дорога. Тысяча километров по дороге. Амбициозно, ничего не скажешь. То есть, даже до Катаклизма восемьдесят процентов водителей, насколько я понимаю, никогда в жизни не проезжали такое расстояние за один раз, даже по оборудованной трассе, с заправками, кондиционером и музыкой в салоне. А ты хочешь проехать в условиях апокалипсиса?
— Декабрь — время ветров. Потом похолодает, но ветра стихнут до конца февраля. Если выехать в середине февраля то, проезжая по двести километров в день, а это совсем немного, можно одолеть такой маршрут за неделю. Ну, при условии, что путь не будет прямым.
— Не будет, это точно. Тебя на эту мысль навело обилие техники от Орды?
— Не совсем. Река навела. Орда просто под руку попалась.
Мой телефон ожил и это тут же прокомментировал Климентий.
— Звонит Денис Сотников. Личность проверена.
— Кхе. Ну, вообще-то тут больше некому звонить, — я нажал на «принять».
— Мужики, — голос был спокоен, значит ничего не случилось. — Как там у вас?
— Заряжаем самолет. Обычная станция зарядила бы за полтора часа. Мы заряжаем уже три с половиной и осталось столько же.
— Будем пробовать утром отправлять его?
— Если погода позволит, то да.
— Во сколько? Мы тоже хотели бы посмотреть на взлёт.
— Ну, ориентируйтесь на половину шестого. Приходите, туда-сюда. В шесть примерно будем взлетать. Если погода даст. Клим сказал, что рассвет в половину девятого. В это время начнётся зарядка от солнца, когда просядет аккумулятор. Короче какое-то время он пролетит, посмотрим, что покажет.
— Мы придём. Сказал бы что с первыми лучами солнца, но реально придём раньше. Когда ещё такое увидишь?
— Не надо слишком сильных надежд возлагать. Клим считает, что с вероятностью в шестьдесят один процент беспилотник рухнет сразу после взлёта или вообще не сможет взлететь. Меньше рассчитываешь, меньше разочарование.
— Бывает, что хватает одного процента. Ладно, мы на боковую.
Мы с Иванычем проговорили до утра. Несколько раз настраивались на радио. Сейчас каналов было два, оба — Надежда FM, только на разных волнах. Старая станция продолжала работать в автономном режиме. Последние звуки выключенной цивилизации.
В три часа перестали заряжать, но в пять снова чуточку зарядили. Вышли и стали обрабатывать беспилотник антиобледенительным составом из канистр, которые были взяты из принадлежностей беспилотника. Называлась она «Жидкость типа III». Мы просто взяли тряпки и промазали самолёт этой штукой. Она стекала, но, я надеюсь, помогла.
Возле шатра была установлена радиостанция на базе КАМАЗ, она нужна Климентию для связи. Рядом выставлена мачта, это часть оборудования. На мачту надета тряпка и сейчас она болталась.
— Ну что, Иваныч, вроде ветра нет.
— Тогда, сейчас покурим, выкатим и будем пробовать?
Глава 16На небесах только и разговоров, что о море
'Жизнь у моря — это самое лучшее,
слышать его шум день и ночь, вдыхать его запах,
гулять вдоль берега и смотреть за горизонт,
где скругляется земля'
Д. Мойес
— Взлетел, — обрадованно выдохнул Кипп и несколько раз чему-то кивнув, неожиданно ушёл.
Мы не стали спрашивать, куда это он, не считает ли он, что шоу на этом закончилось? Мало ли куда ему надо с утра пораньше сбегать.
Сами остались смотреть картинки на экране. Большую часть занимало изображение с фронтальной камеры, по бокам «картинка в картинке», данные с остальных камер. Впрочем, это были просто иные ракурсы и направления съёмки.
Основная камера давала представление, что беспилотник набирал высоту, кренился, выравнивался, снова поднимается вверх.
В углу был показатель высоты, скорости полёта, скорости ветра и его направления. Климентий сам выбирал как лететь и держал высоту тысяча сто метров, переключил камеру на нижнюю, обзорную и время от времени менял её направление, показывая нам пространство внизу.
В целом достаточно однообразно. Белое и белое. Небо показывало серым и однотонным, видимо камера так видит, хотя пока что ночь и рассвет только-только брезжит.
Всё под небом белое, но с полутонами, с рисунками торосов, тонкими волосками трещин, кое-где снег был темнее. Климентий наверняка видел и анализировал лучше нас, потому что в какой-то момент пометил неприметную местность квадратиками «дом обычный жилой». Как-то он их сквозь покров снега рассмотрел, соотнёс с картой.
Скорость беспилотника была что-то около восьмидесяти-девяносто километров в час и показана была, среди многочисленных показателей, в левом верхнем углу экрана.
Видео было скучноватым, но остальные смотрели, как на полёт Гагарина онлайн. Кстати, его полёт был значительно более скоротечным, а наша железная птица вообще только начинала свой полёт.
— Клим, как оно? — округло спросил я. Опыт показывал, что Климентий на многозначительные вопросы отвечает то, что его больше беспокоит или интересует.
— Постоянные корректировки из-за бокового ветра. На такой высоте и с такой скоростью расход ресурсов оптимальный.
— То есть, полёт нормальный?
— В штатном режиме.
— Ладно, тогда я спать.
Я зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть, откинулся на сидении и стал засыпать. Всё же вокруг ещё темно, да вся ночь без сна давала о себе знать. Сквозь сон услышал, как в салон забирался Кипп.
Через минуту, ну то есть мне показалось, что прошла минута, меня плавно покачал за плечо Иваныч.
— Слушай, Саныч, я понимаю, ты в режиме «Не будить! Только в случае ядерной войны разбудить лёгким покачиванием»… Но ты должен это видеть.
Я проснулся и понял, что рефлекторно сжимаю рукоять Вальтера в нагруднике. Беспокойные привычки. Спокойно разжал пальцы, оставил в покое пистолет
В салоне было душно и воняло перегаром.
— Фу, мужики, то-то мне медведи в бане снились…
Я осёкся и потерял мысль.
На экране, в плохом качестве, рябоватое и беловатое — виднелась тонкая полоска водной глади. Незамёрзшей!
— Клим, — голос у меня сорвался, — кхе. Мгкхе. Тьфу. Скажи, что ты построил маршрут.
— Маршрут построен, — женским голосом классического навигатора ответил ехидный железный мозг.
— И это то, что мне кажется?
— Понятия не имею, что тебе кажется. Полагаю, что это море, Азовское море.
— Держи пиво, — Денис протянул мне два пива.
— Откуда пиво? — после моря меня уже ничего не удивляло.
— Кипп нашёл в запасах ордынцев ящик. Решил, что сегодня подходящий случай. Первый в истории апокалиптической эпохи полёт.
— Не первый, конечно, мы пару раз видели летунов в небе. Но среди нашего сообщества, да.
Я открыл пиво и сделал глоток. Пиво было тёплым и всё же имело вкус ушедших от нас времён.
Море тем временем становилась больше. Медленно, но верно полоска становилась шире.
Тем временем Климентий оживил мой планшет, который лежал на панели. Там была карта, обычная карта наших окрестностей, которая добавилась длинным рукавом.
— Итого сколько километров пути по реке?
— Неправильный вопрос, Антоний, — ответил мне Климентий из планшета. — правильный вопрос, возможно ли плавание по такой реке?
— Эээээ. И как, возможно?
— Нет. В общей сложности одиннадцать участков с таким перепадом высот, что проход плавсредств невозможен.
— Камни, водопады, пороги?
— Всё и сразу.
— То есть, — за нашим разговором следил Иваныч, — первый вариант, про Ковчег, его можно исключить?
— Определённо, — подтвердил Климентий, — либо такое плавсредство нужно построить в двухстах восьмидесяти двух километрах от точки старта.
Клим отметил на планшете место, где, по его мнению, было проще всего начать путь, неподалеку от Дома сектантов. Поставил вторую точку со значком «лодка». Где можно было бы строить Ковчег.
— Фигня, сначала поездка, потом только строительство и заплыв, причём найти материалы под строительство понтонов на месте будет архисложно, — покачал головой Иваныч.