— Двенадцать? А сколько мы прошли по твоим расчётам?
— Антоний, именно мой результат верный, и вы можете сравнить его со своим. Вы прошли уже двадцать девять километров, опережение основной группы чрезмерное.
— Ладно. Мы въедем на пригорок, осмотримся и выпустим коптер.
…
Ждать было скучнее. Единственное, чем мы развлеклись, это перекусили небольшими порциями каши из термоса и выпили чая (кофе на сегодня больше не положено), согретого прежним образом.
Коптер не показал в пределах трёх километров новых снежных наносов, так что мы просто ждали. Мы — это все четыре машины. Кипп, а его салон был нам виден из-за того, что мы стали повыше, что-то хомячил.
Зато наше ожидание было вознаграждено картиной «Прибытие колонны».
Зрелище величественное и, за счёт отсутствия ветра, дымное. Длинная, по ощущениям, растянутая на километр, колонна крупных, пугающих своим тюнингом, с большими колёсами автомобилей — грузовиков, автобусов, тракторов.
— Клим, изолируй канал связи с Иванычем.
— Без проблем, используй телефон.
— Тьфу, точно. Ты как джинн. Мол, хочу загранник, а ты отвечаешь — три тысячи баксов с тебя, хозяин.
Климентий не ответил, зато запустил на моём телефоне прямой вызов на смартфон коменданта
— Иваныч, у вас всё штатно?
— Более-менее, — ответил комендант. — Ты сам как?
— Тоже пока всё… Короче, боюсь сглазить.
— Это ты там на холме торчишь?
— Как догадался?
— Потому что нахально. Ладно, двигайте дальше. Стопудово будут ещё наносы, помяни моё слово.
…
Естественно Иваныч оказался прав. В общей сложности за день нам попалось ещё одиннадцать наносов. Зато я тоже в чём-то прав, за сутки мы прошли сто сорок один километр.
Солнце, которого не было видно из-за туч, клонилось к закату. Хотелось жрать, но всё, чем мы с Проводником утолили голод, это несколько глотков кока-колы.
— Клим, основная группа далеко?
— Семь километров.
— Связь?
— А что связь? — троллил железный мозг.
— Блин, Климентий, ну есть с ними связь? С Иванычем?
— Да, переключись на третий канал и общайся.
…
— Иваныч, уже вечер.
— Саныч, ты необыкновенно наблюдателен. А если серьёзно, ты небось спрашиваешь за стоянку?
— Да. Тут ровное пространство. Ветер нас будет продувать, зато безопасно. Либо наоборот, если проехать пару сотен метров, можно стать под ветровой защитой каменно-ледовой стены.
— Выбирай защиту, наш электронный друг предупреждал, что погода будет меняться. И всё, бросай якоря. Становимся на стоянку.
Я покатился, увлекая за собой номера два, три и четыре. Все водители, пожалуй, кроме Киппа, выдохлись, поэтому я своей властью велел им отдыхать.
— Тимур, мы не слишком далеко отъехали от твоих земель?
— Я переночую у тебя в тёплом салоне и утром распрощаюсь с вами, с тобой и Киппом, пожелаю вашей экспедиции удачи и покачу обратно на снегоходе. Заодно разведку проведу. Ты за меня не переживай.
— Я так не умею, но уважаю твоё желание проехать лишние километры и составить мне компанию. Спасибо, что проводил. Держим связь через Климентия. Ваши версии Клима работают же, да?
— Вполне. Он говорит, что никакого расщепления личности у него нет. Это всё он, не клоны, не копии, версии, а просто станции одного и того же. А так да, мы постепенно восстанавливаем телефоны, планшеты и всё такое. Думаю, как только он нащупает канал связи, то свяжется.
— Узнаю старину Скайнета. От этих всех моих странствий выигрывает только он.
— Не только. Я стараюсь быть полезен, — возмутился Климентий. Как это часто бывает, железный мозг подслушивал.
— Ну ладно-ладно, конечно, ты полезен. Вон сколько плохих людей порешил.
— Давай подышим морозным воздухом и будем ужин придумывать? — спросил Проводник. — Я там у тебя мультиварку видел.
— Всё верно. Маленькая и работает от прикуривателя, зато экономичная и должно быть вкусно.
…
Вечер прошёл в суете. Колонна прибыла, стала, правда, не в круг, как изначально планировалось, а в три прямые (условно прямые, всё равно вышло криво) линии, но на отдалении вооружённые единицы, вроде нас с Проводником. Иваныч заглянул к нам, пообщался с Тимуром, тоже благодарил.
Путешествие через его земли вышло безопасным и безболезненным. Что за земли и люди ждали нас впереди, Проводник не знал.
Техника держалась и вообще всё было настолько хорошо, что мы боялись говорить об этом вслух.
Я так вымотался, что поставил в качестве дежурного включённую систему видеонаблюдения и лёг спать.
Спать в вездеходе довольно-таки удобно. На ряд задних сидений застилался матрац, обычный такой, тканный со сбившейся ватой. У Проводника тоже был матрац, но надувной. Он его надул, и мы увалились спать, причём достаточно рано, в десять вечера.
Среди ночи я проснулся неизвестно от чего, вскочил. Сердце стучало.
Чтобы мы не замерзли и для того, чтобы раньше нас не замёрз двигатель, он всё это время работал на холостом ходу и это мерное тарахтение очень баюкало.
Проводник бесшумно открыл глаза. Он спал, как и ехал, в лёгком комбинезоне. Сейчас он хотя и не шевелился, но вопросительно смотрел на меня.
— Не знаю, Тимур. Тревожно мне.
Лагерь стоял одной кучей и только выдвинутые на сотню метров торчали машины — моя, Киппа, Дениса и Кабыра (позади). Предполагалось, что если появятся чужаки, они обратят внимание на крайние машины. При этом нас никто в дозорные не назначал. В основном лагере было полно людей, которые спали в пути, в тех же автобусах и сейчас дежурило несколько постов. Нас было принято условно жалеть.
Я переполз на переднее сидение, тронул рацию.
— Пост-один, проверка связи.
— Пост-один, замечаний нет. А кто это?
— Дед Пыхто. Странник это, кто ещё?
— Аааа… Саныч. А ты чего не спишь? Время три часа. Через два часа ранний подъём.
— Просто проснулся.
— Что-то услышал?
— Нет, в кусты природа позвала, — соврал я. — Побегу… Метафорически, конечно, так-то какие сейчас кусты?
— Ну ладно. Услышишь что, подавай сигнал.
— Ага, в Телеграме напишу.
— Что?
— Говорю, принял, пост-один. Конец связи.
Я действительно вышел на улицу.
Небо было тёмным и даже при тотальной белизне снега, мир всё равно казался громадным тёмно-серым пятном.
Постояв там пару минут, я не услышал и не увидел ничего подозрительного. Однако следом за мной вышел Проводник.
— Интуиция, Странник, немало жизней спасла.
— Мне кажется, это паранойя, — неопределённо ответил я.
— Паранойя тоже помогает, особенно если за тобой следят.
Я хотел было возразить, что никого не вижу и не слышу, а этому делу я за полтора года выживания обучился неплохо, но не стал. Прекрасно понимаю, что и сам умею подсматривать так, чтобы меня никто не засёк.
— Я бы сказал благородно, — вздохнул Проводник. — Мол спи, я покараулю, но, врать не стану. Мне завтра понадобится много-много сил и внимательности. Поэтому — я пойду спать. Будут убивать, Странник, буди лёгким покачиванием.
— Да, Клим же тоже ничего не засёк, — неискренне ответил я. — А вообще, учту. Ни в чём нельзя в нашем мире быть уверенным.
Глава 24Что вы знаете про упрямство?
— Таков путь!
из сериала «Мандалорец»
— Это был мотоциклист, — негромко озвучил свою точку зрения Проводник.
— А ты знаешь такую модель?
— Нет. Но, Странник, я знаю логику. Каждый день пользуюсь. Понятно же, что это мотоцикл.
Мы оба смотрели на одноколейный след на пригорке.
Ясен шлямбур, что мы с Проводником люди упрямые, если не сказать упоротые. Утром, а наше утро началось сильно до рассвета, когда небо стало несколько более серым, чем ночью, мы с Тимуром выперлись на снег и, недвусмысленно перехватив автоматы (мы такое, вооруженное миролюбие) пошли обходить окрестности. Через час, осматривая всё вокруг, мы нашли на пригорке в трехстах метрах этот след.
След пары колёс, не четырёх, как я привык, а двух, так что вопрос мой был глупым.
Мы, люди, любим переспрашивать очевидные вещи, словно хотим, чтобы мысль, повторённая дважды, нас убедила, продавила сомнения и скепсис.
У меня была носимая рация, настроенная на общую волну.
— Иваныч… Приём.
Мне ответил Климентий.
— У коменданта отключена рация. Что-то срочное? Мне задействовать иные устройства?
— Нет, не надо дёргать. Ждёт.
Чем мне нравится искусственный интеллект, после года и нескольких месяцев общения со мной, так это умение понимать контекст, намёки и не переспрашивать.
Не люблю, когда у меня переспрашивают.
— Так, Тимур-джан. Давай думать. Варианты же какие? Просто любопытный местный. Приехал, разведал, сам нас боится.
— Жизнеспособная версия, — Он встал и осмотрелся. — Как и то, что местные склонны к насилию. Такое же запросто бывает в нашем холодном мире, компенсирование горячим внутренним миром. А в сухом остатке у нас нет бычков, других следов. Он стоял достаточно долго, чтобы при наличии окуляров вашу колонну осмотреть и посчитать. Посмотрел и уехал.
— И это меня разбудило, — констатировал я.
В совпадения в нашем мире никто не верил. Совпадения остались в мексиканских сериалах.
— Плохой, хороший, никакой, — Проводник говорил медленно и весомо, имея в виду отношения с нами, такие как «враждебный», «дружественный», «нейтральный».
Эта классификация работала всегда.
— Если нейтрал или типа друг, — подхватил я его мысль. — То нападёт, или вступит в переговоры, торговлю затеет и так далее. Короче, никаких минусов от того, что нас обнаружили.
— Однако, — тон Проводника был безэмоциональным, как у шамана, предсказывающего судьбу. — Если он враждебен и опасен, то приведёт своих приятелей. И они могут захотеть напасть на вашу колонну.
— У нас есть время, некоторая фора, — без всякой убеждённости ответил я.
Мы оба понимали, слабое место любой колонны — дорога. А тут дорога была только одна — лёд безымянной реки.