– Веревку! – вновь потребовал я, обвязался на этот раз сам и скомандовал: – Тяните!
Как только смог дотянуться, ухватился за край, вывалился наружу и без сил распластался на грязном бетоне.
– Не знал, Лед, что ты из этих, – заулыбался Виталий, рассматривая голого парня в наручниках, потом перевел взгляд на меня и махнул рукой: – Не бери в голову, это шутка была.
– Грузите его, – хрипло выдохнул я, вслед за пленником забрался в фургон и тяжело повалился на ближайшее сиденье.
– Заляпаешь все, – поморщился Виталий и задвинул за собой дверь.
– Плевать. Вода есть?
– Сильно зацепили?
– Нет, помяли только.
– Держи.
Я в один присест выдул пол-литра минералки, самолично проверил, хорошо ли оборотень зафиксирован в кресле, и спросил:
– Скоро он очнется?
– Часа через три, – прикинул Виталий, сверившись с документаций на дротики, и засомневался: – А это точно оборотень? Как-то он выглядит непрезентабельно.
– Не сомневайся даже.
– И этот задохлик тебя так загонял?
– Задохлик весил килограмм под двести вообще-то. Но с ним нормально все прошло. Приятели его подгадили, – поморщился я и скинул на пол грязную куртку. – Ладно, поехали в институт. Переоденусь, пока время есть.
– И душ прими обязательно. Болотиной, знаешь ли, конкретно попахиваешь. – Виталий помог мне избавиться от бронежилета и нервно хохотнул, разглядывая рваную дыру. – Вот ничего себе! Не кисло.
– А ты думал. – Я глубоко вдохнул, почувствовав при этом неприятную ломоту в ребрах, и вновь повалился на сиденье. – Голову закрепи этому уроду, а то цапнет еще.
– Да, кстати, – встрепенулся парень, – тебя-то самого не поцарапали?
– Расслабься, у меня предрасположенности нет. А вот ты поаккуратней.
– Уж постараюсь, – и Виталий опасливо покосился на оборотня, – не сомневайся даже.
И словно почувствовав его взгляд, пленник вдруг зашевелился, что-то неразборчиво пробурчал и разлепил веки. В глазах – сплошной туман. Ничего не соображает.
– Ты ж говорил, часа три? – хмыкнул я.
– Силен бродяга, – восхитился Виталий, пересчитал воспаленные отметины дротиков на впалой груди паренька и покачал головой: – Вот теперь – да. Теперь верю, что с ним и в самом деле что-то не в порядке.
– С ним все не в порядке, ты даже не сомневайся. – Я достал из рюкзака прибор для серебрения воды и спросил: – Как его здесь подключить?
– Посмотри под креслом.
– Эй, – прохрипел тут оборотень. – Чё за фигня?..
– А сам как думаешь? – Стоило воткнуть штепсель в розетку, и на приборе сразу замигал красный огонек, а в заполнявшей резервуар воде начала расходиться будто бы маслянистая пелена. Работает.
– Отвалите, – заплетающимся языком послал нас паренек. – Развяжите, суки позорные…
– Ты нас с кем-то перепутал. – От усталости мне даже пробить в ответ не захотелось. – Давай сразу проясним ситуацию: нам известно, кто ты и кем были твои приятели.
– Да пошли вы! – Сознание гаденыша прояснилось на удивление быстро. – Чё за беспредел?! В чем меня обвиняют?!
– Мы похожи на прокуроров? – Я взял у Виталия пару фотографий и поднес их к лицу нагло скалившегося парня. – Узнаешь?
– Первый раз вижу, – мельком глянув на изувеченное тело, заявил пленник. – И не надо мне чужих дел шить!
– Не узнаешь, значит? Странно. Его ведь ты убил, ты и твои дружки-оборотни.
– Да ты гонишь, дядя!
– Вы превращались в зверей и нападали на случайных прохожих…
– Эй, ты чего стоишь? – покосился пленник на Виталия. – Вызывай санитаров, по твоему корешу психушка плачет! Он их пациент, не тупи!
– Пациент? – задумался я. – Да, слово подходящее. Пациент, вам известно значение слова «аргирия»?
– Чего? – От удивления оборотень даже хамить перестал.
– Поднимите им веки, пусть видят они… Как бывает, когда слишком много в крови… – негромко напел я и, подавшись к пленнику, во всю глотку проорал последнее слово куплета прямо ему в лицо: – Серебра!!!
– Псих! – испуганно взвизгнув, вжался в кресло паренек.
– Вовсе нет, – ухмыльнулся я и набрал в одноразовый шприц пару кубиков воды из резервуара для серебрения. – Аргирия, да будет тебе известно, это такая своеобразная болезнь, связанная с переизбытком в организме серебра. Для обычного человека – ерунда по большому счету, ничего страшного. А оборотень, думается мне, с такой хворью долго не протянет.
– Херня…
– Считаешь, что раз обратно перекинулся, то и опасаться нечего? Э, нет! Магии в тебе до сих пор предостаточно.
– Гонево это все!
– Вот сейчас и проверим. – Я пересел поближе к пленнику и скомандовал: – Ассистент, наложите на плечо пациента жгут.
– Вы чего?.. Чего вы делаете?! – заголосил оборотень и попытался высвободиться, но ремни удержали его на месте. – Стойте!
– Звукоизоляция тут нормальная?
– Разумеется, – подтвердил Виталий. – Мы, кстати, уже приехали. Можешь сходить душ принять.
– Душ подождет. – Воткнув иглу в вену, я надавил на поршень, и обогащенная серебром вода устремилась в кровь. – Как ощущения?
– Ничего я не чувствую! – оскалился пленник и зло уставился на меня. – Ничего, понял?! – И он вновь рванулся из кресла, но, как и раньше, – безуспешно. – Освободите меня, суки!
– Пациент, успокойтесь. – Я наполнил второй шприц до упора, отложил его в сторону и указал на жгут. – Лучше спросите, зачем понадобилось перетягивать руку.
– И зачем?
– Видите ли, пациент, почки, печень, простата и некоторые другие внутренние органы оборотней не только не вызывают отторжения при трансплантации, но и, ко всему прочему, наделяют реципиента иммунитетом к раковым заболеваниям и оказывают серьезное омолаживающее действие на его организм. По очень скромным прикидкам, в распотрошенном состоянии ты потянешь миллионов на десять зеленью. Ну и к чему нам совершенно ненужные осложнения?
– Вы психи! – взвыл парень и задергал левой рукой. – Жжется! Жжется, блин!
– А ты как думал? Серебро начинает выводиться через кожу, доза была смешная, поэтому отделаешься волдырями.
– Гады! – рявкнул оборотень и заголосил так, что заложило уши. – Гады! Гады! Гады!
– И заметь, мы еще даже не приступили к пыткам, – дождавшись, когда он окончательно осипнет, произнес я. – Просто продемонстрировали серьезность наших намерений. Поэтому, если не хочешь закончить жизнь на хирургическом столе, начинай быстренько отвечать на вопросы.
– Да отвечу, отвечу я! Только с рукой что-нибудь сделайте! Жжется!!!
– Само пройдет. Тебе не о руке волноваться стоит, следующий укол в мошонку будет.
– А простата? – включился в игру Виталий.
– Слишком сложно покупателя найти, нам и остального за глаза хватит. Глаза лучше продадим, – усмехнулся я. – Ну, пациент, вы готовы к серьезному разговору?
– А что потом? Что вы потом со мной сделаете?
Я только головой покачал, не понимая, почему люди всегда хотят узнать то, от чего им будет одно сплошное расстройство. Впрочем, кривить душой не стал и ответил совершенно искренне:
– Да плевать мне на тебя. Если еще не понял, меня интересует рыба покрупнее. Расскажи о колдунах.
– Каких еще колдунах? – скрипнул зубами оборотень, предплечье которого к этому времени сплошь покрылось гнойниками и язвочками, а кожа пальцев на костяшках полопалась и сочилась кровью и гноем. – Не знаю ничего ни о каких колдунах.
– А вот они о вас знали и этой информацией с нами поделились, – веско произнес я и подсказал: – Детский сад на перекрестке Маркса и Революции. Это тебе о чем-нибудь говорит?
– Я там не был.
– Плохо. Очень плохо.
– Подождите! – взвыл паренек, увидев, что моя рука потянулась за шприцем. – Туда Борис ходил! Он их знает! И Инна тоже!
– Кто такой Борис? – оживился Виталий.
– Наш старший.
– И где нам его искать? – погрозив напарнику пальцем, спросил я.
– Он со мной на болоте был.
– Как он выглядит? – спросил я, а выслушав сбивчивое описание внешности «старшего», пришел к логичному выводу, что именно Борис налетел на меня третьим. – Сколько вас всего в стае было?
– Я, Инна и Борис.
– Выходит, ты нам ничем помочь не можешь. Или не хочешь?
– Я с ним только полгода тусуюсь! Честно! – зачастил парень. – А Борис с Инной давно уже с остальными разругались и сами по себе были! Я не знаю ничего об остальных! Правда!
– Это не та правда, которая нас устроит, – поморщился я. – Ладно, что-то же тебе о колдунах должны были рассказывать?
– Инка говорила, что они в какой-то оккультный кружок ходили. Я с ней в одном классе учился, а Бориса не знал совсем. Просто им вдвоем скучно стало, а Инна меня со школы знала, она и настояла проверить. Ей Бориса не хватало, а он с ней спорить не стал. Да он и сам стаю увеличить хотел, только девчонок подходящих не попадалось…
– Заткнись! – оборвал я это словоизвержение. – Что про оккультный кружок знаешь? Кто его организовал? Кто там за главного?
– У них вроде сначала какой-то гуру был. Он вокруг себя всех и собрал. Инна говорила, постоянно о внутренней силе и потустороннем мире заливал. Но он не просто трепался, еще и учил. Только магия лишь в особых местах действует…
– Что за гуру? – Неужели выходец из Приграничья отметился?
– Не знаю. Он потом всех утомил, и Борис от него избавился. Как только оборотнем стал, так и избавился.
– Избавился – это как?
– Выследил в городе и зарезал. Под ограбление сработал. Хотел главным стать.
Я отмахнулся от затормошившего меня за плечо Виталия и спросил:
– Дальше что?
– Борис обломался. В кружке один парень был, то ли сайентолог, то ли из свидетелей Иеговы, он всех под себя подмял. Нашим оттуда свалить пришлось.
– Почему?
– Не захотели с психами связываться.
– С психами? – не выдержал Виталий. – Это они психи? А вы нормальные? Сколько вы людей на куски порвали?
– Они тоже! – заорал оборотень. – Они там все кровью повязанные. Их главный такие порядки завел. Ничем они нас не лучше! Мы просто на одном месте не охотились,