Скотт бесшумно вышел из спальни, прошел по коридору и на цыпочках спустился на первый этаж. После вчерашнего вечера Мойра успела навести образцовый порядок и сегодня имела полное право встать чуть позже. В безупречно убранной кухне Скотт сам приготовил себе кофе, бутерброды и яичницу. Воскресенье он планировал провести в Джиллеспи, но теперь об этом и речи быть не могло, он решил немедленно уехать в Глазго. Он воспользуется этим днем, чтобы предложить Грэму и Пэт прогуляться вместе с их сынишкой Томом. Сначала они сходят в Ботанический сад, потом побродят по магазинам игрушек, съедят по гамбургеру в каком-нибудь пабе, совсем как это принято у взрослых, а уж потом придет пора мультфильмов, так что программа вырисовывалась обширная. Рядом с маленьким мальчиком Скотт, возможно, перестанет навязчиво думать о Кейт.
– Ой, – воскликнула она с порога кухни, – я вчера, наверное, слишком много выпила! Ты что, упал сюда прямо с кровати?
На ней была розовая пижама, и она гордо засучила один рукав:
– Смотри, я спала вместе со своими новыми часиками, – сообщила Кейт, лукаво улыбаясь. – Нам хватит кофе на двоих?
И хотя она была сейчас последним человеком, которого он хотел бы видеть, ему все же удалось ей улыбнуться в ответ.
– Наливай!
– Ты сегодня останешься с нами? – спросила Кейт полным надежды голосом.
– Нет, не смогу.
– Может, это и к лучшему. Сегодня здесь будет, скорее всего, малоприятная атмосфера. Джон упаковывает вещи.
– Куда это он намылился?
– Никто не знает. По-моему, уйдет он не слишком далеко. Нечего и говорить, что он не сумел по достоинству оценить твой великолепный хук справа[32]!
– Мне не стоило этого делать.
– Вот уж нет. Я рада, что наконец кто-то ему врезал как следует. От одного раза не умрет!
Она бросила два кусочка сахара в его чашку, прежде чем поднять на него глаза:
– Ты считаешь меня злой?
– Не считаю. Джон порой способен совершать отвратительные вещи, что он и сделал вчерашним вечером.
Устроившись напротив, она снова обезоруживающе улыбнулась.
– Я достаточно тебя поблагодарила, Скотт?
– Это всего лишь часы.
– Нет, не за них, за все остальное. Особенно за то, что касается Нила… Как ты мог так прекрасно меня понять за какие-то две секунды? Я была в шоке!
Он колебался, подыскивая слова.
– Я неплохо знаю тебя, – наконец ответил он.
– И ты считаешь, что я совершила ошибку?
– Мне кажется, надо обязательно прислушиваться к своему сердцу. У тебя будет еще много шансов встретиться с другими парнями.
– Да уж, это точно, – разочарованно произнесла она.
Он тут же представил себе Кейт в университете в окружении молодых людей, полных решимости ее соблазнить.
– Ну что ж, мне пора, – объявил он, вставая.
– Уже? Но ведь сегодня воскресенье, Скотт!
– У меня есть кое-какие незавершенные дела, а потом я обещал провести остаток дня со своим крестником.
– Ах, вот оно что…
Разочарованная, она смотрела на него так жалостливо, что Скотт отступил на шаг.
– А что ты будешь делать? – проговорил он.
– Мы собирались пойти с твоим отцом поиграть в гольф, но должны были собраться на поле для гольфа у Мюрреев, значит, нам придется поменять планы, так как вряд ли мы теперь будем там желанными гостями.
Она сделала неопределенный жест, словно отгоняя эту мысль, потом добавила, состроив забавную гримасу:
– И к тому же меня еще ждет бесконечное мамино нравоучение. Но мне все равно – я испытываю такое облегчение. Только ты мог вытащить меня из этой ситуации. Знаешь, ты – мой самый лучший друг, самый-самый…
– Ну а как же, девочка моя, ведь ты – моя младшая сестренка, – сказал он сдавленным голосом.
Перед уходом, чтобы не приближаться к Кейт, он послал ей воздушный поцелуй. Девушка, огорченная внезапным уходом Скотта, продолжала рассеянно размешивать сахар. Без него воскресный день, о котором она так долго мечтала, терял всю свою сладость. И когда он теперь приедет снова? Большую часть ночи она с наслаждением купалась в воспоминаниях о том, с каким мужеством он бросился на ее защиту. Привыкшая к враждебности братьев и равнодушию матери, Кейт была переполнена счастьем от такого теплого, покровительственного отношения Скотта. Только он относился к ней – и только что опять это продемонстрировал – как к своей младшей сестре, нуждающейся в опеке.
Глубоко вздохнув, она с сожалением прислушалась к реву мотора джипа, который тронулся с места и стал быстро удаляться. Скотт возвращался в свою мужскую жизнь, к своим делам, к своим победам. Зная, что он расстался с Мэри, она не сомневалась, что теперь у него в голове обязательно присутствует какая-нибудь другая женщина. И наверняка следующая, которую он непременно привезет с собой в Джиллеспи, окажется той, что нужно. В двадцать семь лет, он, конечно, не мог не думать о создании семейного очага, тем более что его собственную семью окончательно разрушило «французское вторжение».
Кейт опустила глаза и посмотрела на свои часики, которые отныне будут ее талисманом. Приближался учебный год, и ей скоро придется выбирать между Глазго и Эдинбургом, так как ее досье было принято в оба университета. Из-за Нила она сначала думала выбрать Глазго, но теперь ее там больше ничто не удерживало. Почему бы не Эдинбург, где она могла бы жить с Джорджем? Было бы гораздо дешевле поселиться с ним вместе, а не иметь отдельную студию в другом городе, да и Джордж в последнее время становился все более приятным молодым человеком. Она решила поделиться этим соображением с Ангусом, ведь, в конце концов, он был у них главным казначеем. И ничто не помешало бы ей время от времени навещать их всех в Джиллеспи по выходным, ведь Эдинбург был не так уж далеко. Впрочем, она твердо решила сдать экзамен на водительские права, а для этого ей нужно было найти небольшую подработку в свободные от учебы часы. Впереди у нее была новая жизнь, полная чудесных обещаний, и, может быть, ей все же удастся перестать думать о Скотте?
Эта мысль даже вырвала у нее из груди короткий смешок, настолько это было маловероятно. Ее детская любовь, похороненная в тайнике сердца, не собиралась покидать Кейт и, вероятно, будет сопровождать ее до конца дней. Чтобы немного отвлечься, она решила приготовить бано`к, что-то вроде хлебца из овсяных хлопьев, который Мойра и Дэвид обожали есть по утрам. Она часто видела, как это делала Мойра, и знала, как использовать противень ее любимой чугунной плиты, чтобы приготовить лакомство. Оставалось только зажечь плиту, но прежде нужно было еще отыскать мешочек с углем.
В понедельник утром Скотт с удивлением узнал, что бухгалтер винокурни, явившаяся в восемь часов, незадолго до прихода самого Скотта, оставила заявление с просьбой отпустить ее в отпуск за свой счет, сказав, что уезжает в путешествие со своим возлюбленным. Пунктом назначения был Париж. И когда секретарше Джэнет захотелось узнать, кто же был этот таинственный романтический любовник, бухгалтер по секрету ей сообщила, что речь шла о Джоне.
– Честно сказать, меня это совсем не удивило, – добавила Джэнет. – Он уже давно крутится возле нее, а та вроде и не слишком расстраивается по этому поводу.
– А я-то ничего и не замечал, – с сожалением признался Скотт.
– Вы ведь всегда так заняты.
– Но ведь он намного моложе?
– Бетти на семь лет старше. Но разница в возрасте на самом деле не имеет значения.
– Как она могла поверить, что будет счастлива с таким парнем, как он?
– Она одинокая и застенчивая молодая женщина.
– Значит, он все правильно рассчитал! Стоит ли говорить, что на нее лягут все расходы во время этой поездки, как в прямом, так и в переносном смысле. Она вернется в полном разочаровании.
– Если вернется. Она была очень взволнована перспективой побывать в Париже. У нее есть сбережения, и она утверждала, что для нее ничего не стоит взять с собой Джона. Ты не поверишь, Скотт, когда она об этом говорила, у нее глаза сверкали от восторга.
– Ну что ж, попутного ветра им в паруса! Но мы не сможем обойтись без бухгалтера, нужно срочно кого-то найти на замену.
– Я сейчас же обращусь в кадровое агентство.
Джэнет покинула кабинет, оставив Скотта озадаченным и растерянным. Была ли в курсе этой поездки Амели или это он обязан поставить ее в известность лично? Она обожала старшего сына, и последствия могли быть непредсказуемыми, она могла прийти в ярость или быть на грани сумасшествия. Если не принимать во внимание факт, что, возможно, она сама помогала ему в этой поездке, но это было сомнительно. И Скотта будет слишком легко сделать ответственным за внезапный отъезд Джона. Он ударил его, унизил в присутствии всей семьи, Амели такого ему не простит. Что же касается Бетти, вот же, бедняжка, влипла…
– По крайней мере, – процедил он сквозь зубы, – я хоть не буду видеть, как он здесь слоняется без дела.
Он позвонил в Джиллеспи, трубку взяла Мойра, которая не была в курсе дела, во всяком случае, знала очень мало. Джон действительно взял чемодан и очень рано ушел из дома. Не затрудняя себя объяснениями, он сел в свой старенький «Воксхолл», наконец-то починенный Дэвидом, и резко рванул с места. Мойра заключила из этого, что он наверняка нашел себе жилье в Глазго у какой-нибудь подружки или приятеля, однако ни Ангус, ни Амели не знали его нового адреса.
Повесив трубку, Скотт представил брошенный «Воксхолл» на какой-нибудь стоянке, вокзале или в аэропорту. От Джона всего можно было ожидать, ему было наплевать на счет, который продолжал «капать» после его отсутствия. Еще одно доказательство его незрелости!
– Мне нужно разобраться со всем этим. А пока я хотел бы иметь уверенность…
Он набрал номер мобильного телефона Бетти. За три года совместной работы у них сложились отличные отношения, и ему будет серьезно ее недоставать. После шестого звонка она ответила, а то он уже отчаялся, решив, что не дозвонится.