Намек на Нила Мюррея заставил девушку наконец улыбнуться.
– Ну вот ты уже не плачешь, это замечательно!
Он обнял ее и на мгновение прижал к себе, перед тем как встать.
– Ты меня напугала, – признался он, – я действительно подумал, что ты собираешься мне отказать.
Кейт поставила опрокинутый фужер на стол и протянула ему, чтобы наполнить шампанским.
– Завтра вечером нас ждут в Джиллеспи. Папа будет рад тебя видеть, думаю, он очень доволен.
– Наконец-то он обретет покой!
– На какое-то время, наверное. Но твоя мать быстро отыщет еще какой-нибудь повод для недовольства. Когда я осознаю, что помимо того, что я ее пасынок, стану еще и зятем…
– Неужели вы так никогда и не сможете с ней поладить?
– Мне трудно в это поверить, любовь моя. Все эти годы бесконечных ссор не могут бесследно исчезнуть.
– Но ты хотя бы попробуешь? Она не злая, просто у нее отвратительный характер.
– Клянусь тебе, что я очень постараюсь. Тем более что иногда ей удается вызвать во мне сочувствие. Знаешь, мне пришлось сообщить ей, что твой брат Джон во Франции женился.
– Что? На твоей бухгалтерше? И он ничего нам не сказал, ни маме, ни…
– Похоже, никому. Тебя опечалило это известие?
– Мне бы хотелось присутствовать на свадьбе. Но если Джон не пожелал, значит, он решил окончательно порвать с нашей семьей.
– И с Шотландией тоже.
– Как тебе она, эта Бетти?
– Замечательная девушка. Думаю, она поможет ему выправиться, смягчит его сердце.
– Обещаешь?
– Я никогда не даю обещаний, которых могу не сдержать. Относительно Джона, честно говоря, я не знаю, сможет ли он измениться, но его жена в него верит, и это главное. Зато Джордж сильно изменился, и мы обязательно станем с ним друзьями в будущем, за это я ручаюсь. Он попросил меня о том, чтобы проходить у меня практику в рамках его учебы, и через месяц он появится на нашей прядильной фабрике в качестве стажера.
– Ему там обязательно понравится! Впрочем… Насчет фабрики… Я совсем забыла тебе сказать, что недавно встретила Мэри. Она приезжала в гости к родителям на несколько дней.
Это признание Кейт сделала скрепя сердце и теперь с волнением ждала реакции Скотта. К ее огромному облегчению он залился смехом.
– Значит, говоришь, совсем забыла? Кейт, любовь моя, это я давным-давно забыл Мэри! И я даже сейчас тебе кое в чем признаюсь: был момент, когда я собирался на ней жениться, потому что она бесконечно надоедала мне с этой просьбой и нам, в общем-то, было не так уж плохо вместе. Но вот ирония судьбы: чем больше ты подрастала, тем меньше я хотел соединять свою жизнь с Мэри. Я полюбил тебя, сам не догадываясь об этом. Видимо, эта мысль засела у меня в голове, и я похоронил ее в своем «бессознательном» как нечто запретное, но тем не менее что-то мешало мне связываться с другими.
– Но признайся, ведь ты не помешал бы моему браку с Нилом?
– Как бы я смог помешать? По какому праву? Но когда ты бросила на меня тот полный паники, умоляющий взгляд, мог ли я не воспользоваться случаем, чтобы отдалить его от тебя? В тот момент мне стоило задать себе несколько вопросов, однако я предпочитал верить, что пришел тебе на помощь чисто по-братски. Не задумался я и над тем, почему после происшествия с безобразным бельем, подаренным тебе братьями, я пришел в состояние неописуемой ярости.
– Так когда же ты все-таки понял?
– В следующую ночь. Я грезил о тебе. Однако это не был сладкий сон, скорее кошмар. Ты была обнаженной и…
– Благодарю за кошмар!
– …ты была в опасности, кричала, но я не мог и пальцем пошевелить, чтобы помочь. Просто видел, как ты исчезаешь вдали. И еще: я очень тебя хотел. И то, что я проснулся с эрекцией, окончательно травмировало меня. После этого я твердо решил тебя избегать.
– Если бы я только знала…
– Наверное, ты все же о чем-то догадалась, раз у тебя хватило смелости пойти на тот шаг, которого я бы сделать не смог. Как же я тебе благодарен за то, что ты осмелилась!
Не отводя друг от друга взгляда, они допили свое шампанское. Кейт вновь увидела в темно-синих глазах Скотта все то, что так ее покорило во время их первой встречи в парке. Тогда ей было тринадцать лет и она чувствовала себя настолько потерянной, когда протянула ему дрожащую руку. С того момента он стал для нее воплощением идеального и по-детски наивного образа прекрасного принца. Каждую ночь она тайно думала о нем, каждый раз, когда он обращался к ней, она чувствовала, как бешено начинало колотиться ее сердце. Скотт оставался для нее – одинокого, лишенного своих корней и дома ребенка – недосягаемым призраком. Мать ее не очень любила, братья над ней издевались, отец бросил. И этот обдуваемый всеми ветрами, слишком огромный для жизни особняк, где ей дальше предстояло существовать, внушал ей ужас. Но Скотт оказался дружелюбным, заботливым, и благодаря ему Кейт преодолела все страхи. Из-за него она прежде всего полюбила Джиллеспи, а потом Шотландию. И когда она бродила по холмам и лесам, она думала только о Скотте, прекрасно понимая, что ее мечта никогда не станет реальностью. Что ж, она ошибалась! Теперь она могла его обнять, вызвать у него желание, от нее зависело, будет он веселым или грустным. Скотт ее любил, он стал той самой реальностью, руки его были раскрыты для объятий, в которых и было ее подлинное место. Маленькой девочке удалось выиграть эту невероятную партию, заранее обреченную на неудачу, удалось сразиться с судьбой и победить. И женщине, которой наконец стала Кейт, предстояло вкусить всю сладость этого невообразимого счастья, которое она ни за что на свете уже не выпустит из рук.