Я покачал головой:
– Все законно. Акты, накладные – все бумажки есть. Заедем на территорию, заберем груз и уедем. Без шума и пыли.
– В чем подвох? – спросил Кузьма.
– Груз до места назначения не доедет, – прямо ответил я, не став ходить вокруг да около. – Вот и весь подвох. Но вас это волновать не должно, за товар я распишусь.
– А если потом возникнут вопросы? – прищурился Жук. – Что нам дружинникам потом отвечать?
– Можете ответить, что вы организованной группой лиц по предварительному сговору совершили хищение чужого имущества в особо крупных размерах, – усмехнулся я. – Но рекомендую ответить чистую правду. Что я нанял вас для выполнения погрузочных работ и все документы были в порядке.
– То есть стрелки на тебя перевести нормально будет?
– Переводите.
Кузьма кивнул и спросил:
– С оплатой что?
– По факту.
– Аванс?
– И где я вас потом искать буду?
– Да ладно…
– Не ладно, – поднялся я на ноги. – Устраивает, нет? Дело плевое, просто нужны люди, которые не начнут болтать.
– А что за груз? Может, на процент тогда? – предложил Маньяк.
– Забирать будем какую-то химию, которую хрен кому в Форте толкнешь, – спокойно ответил я. – И процент не вариант, самому фиксированную сумму выделили. Сотня – это максимум, что могу предложить. Хотите – соглашайтесь. Не хотите – до свидания.
– Да как-то не знаю… – замялся Кузьма, переглянулся с Жуком, дождался кивка альбиноса и махнул рукой. – Ладно, заметано.
– Послезавтра в полвосьмого у выезда с «Поляны» на Красный. Там, где автосервисы сейчас. Особо не отсвечивайте, сам вас увижу. И какие-нибудь спецовки найдите.
– Найдем. Сбрызнем?
Я отказался и двинулся на выход.
Были некоторые опасения, не подведет ли эта непутевая троица, но, с другой стороны, сотня за час работы – не та сумма, на которую можно махнуть рукой, мучаясь с похмелья.
Придут, никуда не денутся. Главное, чтобы работать были в состоянии.
Когда поднялся из подвала, на улице уже стемнело. А только вышел со двора, сзади послышался топот. Дернул из-за ремня кольт, крутнулся на месте – и двое подвыпивших парней замерли на месте как вкопанные. Вроде видел их за одним из столов в клоповнике, но не уверен.
– Чего хотели? – спокойно спросил я, продолжая держать пистолет стволом к земле.
– Дак это, – двинулся вперед жилистый живчик, – вопрос есть!
Большим пальцем я взвел курок, и короткий металлический щелчок подействовал лучше всякого предупредительного выстрела.
– Понял! – выставил перед собой руки живчик и попятился. – Обознались! Вопросов больше не имеем!
Я подождал, пока парни спустятся обратно в клоповник, затем аккуратно снял пистолет с боевого взвода и сунул его за ремень. Внимательно огляделся по сторонам и поспешил домой.
Заперев за собой дверь, я разулся и унес в комнату полученную от Ермолова сумку. Сверху в ней обнаружился карабин «Сайга-12К» со сложенным набок прикладом. Ствол с затейливой формы пламегасителем был заметно короче стандартного. Тут же лежали три магазина на восемь патронов каждый. Один с пулевыми патронами, два с картечью.
Я озадаченно хмыкнул и достал из бокового кармашка удостоверение СЭС с чужим именем и моей старой фотографией. Оно выглядело настоящим, присутствовала даже вставка с чародейским чипом. Снизу – отметка о табельном оружии.
Шурик умудрился создать мне новую личность? Силен.
Воткнув магазин в карабин, я направил его стволом в стену и дослал патрон. Дернул рукоять затвора один раз, другой – патроны вылетали на покрывало, механизм работал как часы.
Тогда я разрядил «сайгу» и вытащил из сумки бронежилет. Повертел в руках, убрал на стул. А вот серый комбинезон со светоотражающими полосками на рукавах и штанинах сразу откладывать в сторону не стал и влез в него прямо в штанах и рубашке. Комбинезон местами топорщился, а местами отвисал, но мне в нем не в ресторан идти. Главное, на спине три заветные буквы: СЭС.
Сняв спецовку, я повесил ее на спинку стула и прямо на полу разложил полученную от Ермолова карту. Затем достал чарофон и принялся отмечать присланные Смирновым координаты.
Провозился никак не меньше часа, под конец даже начало ломить шею и разболелись глаза, но вместо того, чтобы завалиться спать, я расстегнул рюкзак с «Калейдоскопом» и вытащил оттуда запаянный с обоих концов алюминиевый цилиндр. Тот как две капли воды походил на бомбы, что мы нашли у Сержанта; пульт для дистанционного подрыва алхимического заряда отыскался в одном из кармашков.
Я переложил бомбу в спортивную сумку и унес ее в коридор, к входной двери. Находиться со взрывным устройством в одной комнате не хотелось. Рвануть не рванет, просто… неуютно. А избавиться никак нельзя, еще пригодится.
Напившись воды, я вернулся в комнату, улегся на кровать и уставился в потолок.
Документы, транспорт, грузчики – для вывоза товара все было готово. Не хватало лишь малой толики удачи. Именно на ее поиски я и собирался отправиться с самого утра.
Глава 4
Спал плохо. Ворочался с боку на бок, постоянно просыпался, прикладывался к пятилитровой бутыли с водой и снова забывался беспокойной полудремой. В голове вертелись обрывки сновидений; они моментально забывались после пробуждения, но возвращались, стоило лишь закрыть глаза.
Голова к утру напоминала барабан. Еще и желудок подводило от голода.
Разлепив глаза, я без всякой надежды заглянул на кухню; там из съестного не нашлось даже черствого хлеба. Пришлось одеваться и тащиться на улицу.
Ясно и прохладно, люди на работу спешат. Рукоять кольта в поясницу упирается.
Обычное утро, в общем. Ничего особенного.
Я поправил сунутый за пояс пистолет, застегнул куртку, натянул на лысину вязаную шапочку и вышел со двора. Очень быстро озябли пальцы, пришлось надеть перчатки.
На Красном проспекте я пропустил три телеги с алюминиевыми флягами и выехавший с площади Павших сине-белый уазик с мигалкой на крыше, посмотрел налево, потом направо и перебежал через проезжую часть. Мог бы и не торопиться, просто привычка. Да и неуютно на открытом пространстве задерживаться.
Площадь окружали многочисленные киоски, в некоторых готовили еду, и от аппетитных ароматов немедленно закрутило желудок. Окинув взглядом постамент с двумя массивными фигурами, олицетворявшими единство дружинников и гимназистов, я свернул в узкий проход, миновал задворки техникума легкой промышленности и оказался у «Тополей» – трех возвышавшихся над Фортом высоток, где располагалось ведомственное общежитие Дружины. Территорию общаги огораживал высокий бетонный забор с пущенными поверху мотками «егозы».
Прямо напротив проходной располагался павильон с горячим питанием, туда я и завернул. К окошку раздачи выстроилась небольшая очередь из дружинников в штатском, я отстоял ее и купил пять пирожков с картошкой и мясом. Заодно попросил налить большую кружку кофе по-советски – растворимого со сгущенным молоком. Расплатившись отчеканенной на монетном дворе Торгового союза пятирублевкой, я забрал сдачу и унес керамическую кружку с отколотой ручкой и газетный сверток с пирожками на стойку.
По рыхлым бумажным листам расползались жирные пятна, прежде чем приступить к еде, пришлось снять перчатки и сунуть их в карман. Пирожки оказались вкусными, кофе некрепким и сладким. Именно такого сейчас и хотелось.
Впрочем, позавтракать я мог где угодно, сюда меня привело вовсе не желание перекусить. Отпив кофе, я задумчиво глянул на общежитие Дружины и потер переносицу. Светиться на проходной не хотелось, но никаких других идей, как вызвать нужного человека на улицу, попросту не было.
С другой стороны, это я вольный художник, а сейчас утро рабочего дня. Глядишь, сам выйдет.
И – вышел.
Я уже доедал третий пирожок, когда на высоком крыльце возник долговязый парень в кожаном пальто и кожаной же кепке. Он стрельнул у караульного сигарету и, спрятав ее в ладони, сбежал по ступенькам на тротуар. Там огляделся по сторонам и уверенно зашагал в сторону центра.
Влив в себя остатки кофе, я вернул кружку на раздачу и с газетным свертком в руке двинулся вслед за дылдой. Когда ограда общежития осталась позади, парень украдкой оглянулся куда-то на верхние этажи и сунул в рот сигарету. Та загорелась сама собой, словно поднесли невидимую зажигалку. Но не зажигалку, вовсе нет.
Я ускорил шаг и окликнул пироманта:
– Лысая башка, дать пирожка?
Напалм резко обернулся, подавился дымом, закашлялся, и вылетевшая из его рта сигарета упала на тротуар.
– Охренеть! – выдал пиромант, поднял сигарету и обдул фильтр. – Быстро поднятое не считается упавшим, – сообщил он мне, словно открыл великую тайну.
Пахло от Напалма разогретой кожей и надвигающимся лесным пожаром. Тревожный такой запах. Нервный.
– Никто и не спорит. – Я приблизился и протянул сверток с пирожками. – Будешь?
Напалм потер шрам на щеке, формой напоминавший очертания африканского континента, и поглядел на меня с нескрываемым сомнением.
– Поешь, не так табачищем вонять будет. А то Вера запах учует и наругает.
– Я на работу так-то, – проворчал пиромант, но от угощения отказываться не стал. Надкусил пирожок, прожевал и спросил: – А чего не с ливером?
– Не люблю, – ответил я и достал из свертка последний пирожок, а газету скомкал и кинул в стоявшую на углу бочку, ржавую и закопченную.
– Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках, – покачал головой Напалм.
– Ты давай мне зубы не заговаривай, – усмехнулся я. – Че почем, хоккей с мячом?
Долговязый пиромант глянул сверху вниз и фыркнул.
– Справочная, что ли? – Он затянулся, выпустил длинную струю дыма и зашагал по тротуару.
Я нагнал и пристроился сбоку.
– Лед, ты откуда всплыл вообще? – покосился на меня Напалм. – Хотя нет, не отвечай. Не хочу знать. Говори сразу, чего надо.
– Ты в Центральный?
– Нет, в Морг.