– Мы перешли на товарно-денежные отношения? – хмыкнул я в ответ. – Смотри, так не рассчитаешься.
– Деньги под отчет получал? – не остался в долгу Ермолов. – Почему до сих пор не отчитался?
Но поскольку продавец следил за нами со все нарастающей тревогой, Шурик дальше ломать комедию не стал и обратился уже к нему:
– Как вас зовут, извините?
– Дмитрий.
– Так вот, Дмитрий, это не телохранитель, а мой деловой партнер. Младший.
– С фига ли – младший?
– Не суть, – отмахнулся Ермолов. – Нам бы мальчику револьвер подобрать, от магии защищенный.
Продавец немного успокоился и объявил:
– Мы являемся эксклюзивными распространителями револьверов торговых марок «Таурус» и «Ругер». «Таурус» подешевле, все же Бразилия, а «Ругер» подороже.
– Да видел я у вас один…
Ермолов двинулся к витрине с револьверами, а я огляделся по сторонам. Кругом полированное дерево, все стильно и строго. За бронированными стеклами висят винтовки и ружья немаленьких калибров, хватает и револьверов, а вот автоматических пистолетов немного. Ну и амуниции полно. Оружейные ремни, кобуры, страховочные шнуры, разгрузки и подсумки.
Серьезный ассортимент, серьезные цены.
– Вот! Этот! – воскликнул Шурик и прочитал: – «Супер ред хоук». «Аляскин».
– Это «Ругер», – подсказал продавец. – Сорок четвертый калибр, барабан на шесть патронов, длина ствола два с половиной дюйма, поэтому общая длина всего девятнадцать сантиметров. Но, хочу предупредить, кучность в связи с этим не самая лучшая. Резиновые накладки мы заменили деревянными, из северной лиственницы. В зимнее время нанесенные на них руны не дают рукояти замерзнуть.
– А от магической блокировки есть защита? – уточнил Ермолов.
– Разумеется! Револьвер цельностальной и полностью закрыт от внешнего воздействия. Оружие продается с уже подзаряженными защитными заклинаниями.
– Что скажешь? – спросил меня Шурик.
Я пожал плечами и уточнил:
– Кобура есть под него?
– Разумеется!
– Тогда давайте смотреть.
Ермолова здесь точно знали; продавец без всякой опаски отпер витрину и протянул револьвер мне. Я взвесил оружие в руке и вздохнул.
– Килограмм с копейками?
– Почти килограмм и триста грамм, – подтвердил Дмитрий.
Рукоять лежала в руке очень даже неплохо, но я не знал, насколько комфортно будет стрелять столь мощным патроном.
– Потом вернешь, – предупредил Ермолов, который для себя уже все решил.
Продавец вновь забеспокоился.
– А на кого будет оформляться револьвер? Мы должны опломбировать спусковой крючок, если у покупателя нет разрешения на ношение оружия!
– Пломбируйте! – разрешил я, положив револьвер на прилавок.
При разрушении внутри городских стен выполненные из специального сплава пломбы помечали и человека и оружие таким образом, что любой колдун засекал метку с расстояния и в полусотню метров. Да и у дружинников переносные сканеры давненько уже появились. А попасться в Форте с нелегальным стволом – все равно что самому себе смертный приговор подписать. Три года в штрафном отряде на Северной промзоне мало кому удается протянуть.
– Как будете оплачивать покупку? – деловито поинтересовался Дмитрий, доставая пломбу, проволоку и пломбир.
– Чеком, – ответил Ермолов и предупредил: – Патроны еще нужны. С самой тяжелой пулей.
Продавец достал из сейфа желтую пачку с буйволом, сверху шла крупная надпись «Buffalo Bore».
– Пуля весом триста сорок гран, – сообщил он нам. – В пачке двадцать патронов.
– Это сколько в граммах?
– Двадцать два грамма.
Я уважительно покачал головой. «Чешуя дракона» могла отвести пять попаданий, а могла пятую пулю уже и не отвести. Тут как повезет. А барабан, между прочим, на шесть патронов. С другой стороны – еще попасть надо…
– Посчитайте кобуру, – начал перечислять я, – и четыре магазина к «сайге» двенадцатого калибра на восемь патронов. По пачке пулевых, если на десять патронов, то две, и еще с картечью. И вот эту разгрузку тоже заверните.
Ермолов поморщился, но очередными тратами возмущаться не стал.
Ха! Да попробовал бы он только!
Но он все же попробовал. Когда мы покинули магазин, Шурик вздохнул:
– Я на эти деньги полгода мог жить.
– Свистишь, – не поверил я. – И вообще сам на револьвер глаз положил. Я бы дешевый «таурус» взял.
– Охренеть, какой он дешевый…
– А хочешь со мной мотануться? – предложил я тогда. – Как в старые добрые времена? В рейд, а?
Ермолов кисло поглядел на меня и спросил:
– Чего там тебе еще понадобится?
Я выставил перед собой руку и начал загибать пальцы.
– Алхимия. Снаряжение. Деньги.
– Что за снаряжение?
– Фуфайка, теплое белье, носки. Обогреватели, но это скорее алхимия уже. Спальников пару штук. Обеззараживающие таблетки, консервы, что-нибудь для розжига…
Ермолов остановился у машины и обернулся.
– Куда тебе это? Понимаю, зимой…
– Сань, снег в лесу еще не сошел! – напомнил я и вновь предложил: – Или со мной?
Шурик фыркнул и уселся за руль.
– Ладно, погнали…
Первым делом поехали на Торговый угол. Там Ермолов свернул с Красного проспекта к переливавшейся кислотными цветами витрине магазина «Алхимия & Жизнь» и остановился, но только мы выбрались из машины, к внедорожнику тут же подошел один из цеховиков.
– Проезжайте! – распорядился охранник в серой куртке и свободного покроя брюках. – Парковка дальше!
– Да иди ты на хер! – послал его пребывавший отнюдь не в лучшем расположении духа Шурик, захлопнул дверцу и запер ее на ключ.
Цеховик на миг опешил от неожиданности, потом махнул рукой напарнику, но сразу пронзительно свистнул куривший у служебной «газели» дружинник. Цеховики обернулись, и сержант покачал головой. То ли знал начальника погранслужбы в лицо, то ли успел пробить номера внедорожника по базе.
Шурик поднялся на крыльцо магазина, я двинулся следом и спросил:
– Как скоро все будут знать, что ты с каким-то чуваком по Форту катаешься?
– Плевать! Ты же завтра свалишь, так?
Ермолов распахнул дверь и первым прошел в магазин.
– До завтра еще дожить надо, – вздохнул я, проходя вслед за ним.
Охранник с эмблемой Цеха на куртке при нашем появлении и бровью не повел, хотя точно наблюдал перепалку в окно – изнутри витрина оказалась абсолютно прозрачной, расползавшиеся по ней цветные пятна были видны только с улицы.
– Что-то подсказать? – подошла продавец-консультант – худощавая тетенька средних лет.
Ермолов взглянул на меня и вздохнул.
– Давай сам, – предложил он и отошел к окну.
– С патронов начнем, – решил я. – Двенадцатый калибр интересует.
– Пройдемте в оружейный зал, – пригласила меня продавец. – Мы специализируемся на боеприпасах именно к гладкоствольному оружию…
Оружейный зал с моего последнего посещения заметно расширился, а вот непосредственно оружия в нем стало куда меньше. Лишь на одной из витрин были развешены вертикальные двустволки и помповые ружья, отличавшиеся в основном длиной стволов. Первые были богато отделаны резьбой и чеканкой, вторые раскрашивал зимний камуфляж. Там же выставили гладкоствольную «сайгу» и несколько блочных луков и арбалетов.
Все остальные стеллажи были отведены под боеприпасы. Зловещего вида наконечники для стрел и арбалетные болты меня не заинтересовали, но и от вида многочисленных патронов двенадцатого калибра просто зарябило в глазах.
– Вот каталог, – протянула продавец брошюру. – Или интересует что-то конкретное?
– Интересует, – подтвердил я, – но лучше для начала каталог посмотрю.
И оказался прав. В отличие от витрин, где многие патроны имели одинаковые алхимические свойствами и различались лишь навесками пороха и номерами дроби, в каталоге все оказалось структурировано предельно просто и понятно. Нужные боеприпасы я отыскал почти сразу.
Посеребренная картечь, зажигательная дробь, осветительные заряды.
Больше я покупать ничего не собирался, но очень быстро это свое мнение переменил.
Разъедающий плоть реагент разработали специально против нежити, кварцевая дробь разрушала энергетические структуры призраков, а хрустальная крошка хоть и была эффективна лишь на короткой дистанции, зато проходила через защитное поле отводящих пули амулетов. Свинцовая болванка в полсотни граммов тоже проходила, но после такой плюхи с человеком уже было не поговорить, а вот хрустальная крошка позиционировалась как боеприпас условно-нелетальный.
Памятуя о том, что боезапас придется тащить на собственном горбу, я старался ограничивать себя, но особо в этом не преуспел. За две сотни патронов получилось точно.
Под конец, когда уже собрался возвращаться к Ермолову, взгляд зацепился за стеклянный шкаф, где на полках стояли алюминиевые цилиндры размером чуть больше футляра для сигар. Каждый окольцовывали разноцветные пластиковые ленты, а на стекле красовалась наклейка: «Муляжи».
– А это что? – поинтересовался я.
– Одноразовые пусковые устройства, – сообщила продавец, протягивая новую брошюру. – В Форте оборот этих спецсредств запрещен, в случае покупки они доставляются в пункт выдачи заказов за городскими воротами.
– На Торговом пятаке?
– Да.
Я полистал каталог и решил, что Шурик меня точно убьет. Но все же не удержался и заказал четыре «Ультрафиолета», по два «Пульсара» и «Факела», а на самый крайний случай взял «Серпантин». Но зато оставил в заказе только пять патронов с кварцевой картечью – ракетница с «Ультрафиолетом» своим излучением поражала не только нечисть, но и большинство бестелесных тварей.
«Факел» просто долго и ярко горел, освещая все вокруг, а «Пульсар» ставил мощные помехи для ведьм и колдунов. Если верить рекламному буклету, вероятность провалить заклинание увеличивалась пропорционально требуемому для его наложения времени, но также были определенные шансы сбить короткие боевые чары. «Серпантин» же на какое-то время искажал внутреннее зрение; понадобится сделать ноги от ведьм – самое оно.