– Ты хоть знаешь, куда идти? – с нескрываемым скепсисом спросил Напалм. – А то заблудимся, на фиг.
– Тут дорога должна быть, мимо нее не промахнемся. А дальше уже по ней. – Я взглянул на компас и кивнул. – Нет, не промахнемся.
И точно – минут через десять лес расступился, и мы выбрались на узкую грунтовку. Как и просека, травой она заросла изрядно, а вот деревьев не было, только изредка попадались высокие кусты. Дорогой точно пользовались. Не летом, летом сюда особо не проедешь, скорее как снег ляжет, так и начинают наст укатывать. Хотя могут и на снегоходы товар перегружать.
Дорогу тут и там пересекали ручьи, иногда приходилось идти через лес в обход глубоких луж. Некоторое время спустя подлесок с правой стороны сплошняком заплели колючие лианы ежовника, но в целом лес как лес.
Похоже, всех серьезных хищников тут повывели, чтобы под ногами не путались, а развалины с тенями специально трогать не стали. Случайные люди по просеке аккурат на дурное место выйдут, а дальше уже как повезет, если умные – обратно повернут, если упорные – там и останутся.
Впереди вновь показалась обширная лужа, я поднырнул под еловую лапу, свернул в лес и зашагал вдоль обочины. А только вышел на небольшую прогалинку, и тотчас в глазах замельтешили серые точки. Я моргнул и потряс головой, взял на изготовку карабин и двинулся дальше, настороженно поглядывая по сторонам.
Возникло ощущение, что мне отводят глаза, я остановился на полушаге и внимательно огляделся, стараясь не останавливать взгляд на чем-то конкретном, а озирая всю картинку в целом. И немедленно одна из невысоких раскидистых елок задрожала, цвет ее зеленовато-голубой хвои сменился на иссиня-черный. А в снегу – россыпь мелких косточек.
Черное дерево, жутко ядовитая тварь.
– Ты чего? – спросил Напалм, заметил черную хвою и предложил: – Спалить?
– Сдурел? – охнула Яна. – Дымом отравимся!
Мне ни о чем таком слышать не доводилось, но тратить время на черное дерево в любом смысле было глупо. К тому же кому, как не ведьмам, разбираться во всевозможных отравах?
Я двинулся дальше, а когда лужа на дороге наконец закончилась, повернул в лес. Уже без четверти три, до вечерних сумерек не так много времени остается. Пока туда дойдем, пока вернемся, а еще ритуал проводить. Можем до темноты не уложиться, а это плохо, очень плохо…
Мы прошли метров пятьдесят или сто, прежде чем пиромант напомнил:
– Ты же говорил, нам по дороге до упора?
Я замер на месте. И точно ведь: по дороге до упора!
Так какого хрена я в лес свернул, да еще совсем в другую сторону?!
Ох ты ж черт…
– Стоп! – вскинул я руку, вытер вспотевшее лицо и перехватил «сайгу». – Возвращаемся по следам к дороге…
– Вот ты гонишь! – не выдержал Напалм.
– Рот закрой и по сторонам смотри, – оборвал я его. – Нас сейчас есть будут. Наверное…
Пиромант вмиг заткнулся и закинул в рот какую-то таблетку. От ведьм повеяло холодом; пусть ничего подозрительного в округе не наблюдалось, они поверили мне на слово.
Проникшись серьезностью ситуации, Напалм перешел в конец нашего маленького отряда к жене, и мы поспешили в обратном направлении. По затылку скользнуло мягкое касание чужого взгляда, я резко обернулся и самым краешком глаза заметил среди деревьев какое-то смазанное движение, но ничего конкретного разглядеть не вышло.
И сразу – движение уже совсем в другой стороне!
Ни хруста снега, ни тяжелого дыхания. Наш преследователь в мгновение ока перенесся на двадцать метров, мелькнул и вновь исчез.
Вера заметила его и повела стволом, но прицелиться не успела.
– Что там? – спросил ее Напалм.
– Не знаю. Ауры не видно.
Я остановился и обратился к колдуньям:
– Дамы?
Ответила Лика:
– Что-то непонятное. Не исчадие Стужи, но и не животное.
– Нечисть?
– Не уверена. Но с такого расстояния не достать. Надо уходить на дорогу.
Мы двинулись назад и, хоть возвращались по собственным следам, каким-то непостижимым образом к дороге не вышли ни через пять минут, ни через десять.
А за деревьями – стремительные движения преследователя.
– Да что за черт?! – выругался Напалм и метнул в лес огненный шар.
Вспыхнуло и опало пламя, высветило нескладную коренастую фигуру с массивной головой, широкой зубастой пастью и длинными когтистыми лапами, всю какую-то при этом полупрозрачную. Миг – и тварь растворилась в лесном полумраке, а выпущенная Верой пуля впустую сорвала кору с соседней сосны.
Я отцепил магазин с картечью, примкнул с зажигательной дробью.
– Что это? – спросила Вера, переводя ствол карабина от одного дерева к другому.
А шуршание когтей о кору уже совсем в другой стороне…
– Лед! – прикрикнул на меня Напалм. – Ты знаешь, что это за гадина?
– Кикимора, – ответил я, досылая новый патрон.
Самому мне с этим созданием сталкиваться в бытность патрульным не доводилось, но рассказов наслушался преизрядно.
Вокруг правой ладони пироманта затрепетало бесцветное пламя, Напалм закрутился на месте и спросил:
– На что она способна?
– «Хищника» смотрел? – вздохнул я, пытаясь собраться с мыслями, но голову словно затянул туман. Сообразить, где именно находится дорога, никак не получалось.
– Ты серьезно?
Вместо меня ответила Лика:
– Очень быстрая, обладает повышенной регенерацией и способностью нарушать пространственное мышление жертв. Это не ментальное доминирование, иной принцип работы. Наши амулеты не помогут, только самоконтроль. Еще кикимора генерирует страх. И она хамелеон. Убежать и спрятаться не сможем, у нее магическое зрение. Слабое место только одно: боится огня.
– Ну хоть что-то! – обрадовался пиромант.
– Малоуязвима для пуль, – добавила ведьма.
Вера немного поколебалась и закинула карабин за спину, взамен достала из кобуры револьвер.
– Вы прикроете? – спросил я валькирий.
– Попробуем, – не слишком уверенно пообещала Лика, которая еще до конца не восстановилась после ритуала, зачерпнула пригоршню рыхлого снега и принялась лепить снежок. – Яна, ты тормозишь, я добиваю.
– У нее иммунитет к холоду! – не согласилась с таким планом действий Яна.
– Любой иммунитет можно пробить, – отмахнулась черная ведьма. – Напалм, как только остановим ее, сразу жги.
– Базара нет! – шумно выдохнул пиромант и хрустнул костяшками пальцев. Понемногу от него начало расходиться тепло, вскоре оно даже перекрыло сквозившую от валькирий стужу.
Будто печка…
– Давайте за мной! – скомандовал я.
Только мы двинулись по лесу в поисках дороги, и немедленно за деревьями мелькнуло смазанное движение. На этот раз – куда ближе прежнего!
И тотчас – скрежет с другой стороны.
Хлопнул револьвер Веры; Напалм не удержался и метнул сгусток пламени, но промахнулся, и от огненного удара обгорелыми щепками разлетелся ствол толстенной сосны. Дерево завалилось набок, сцепилось ветками с соседями и повисло.
– Осторожней! – крикнула Яна.
Я развернулся, заметил кикимору и пальнул в стремительный силуэт.
Дробь огненным росчерком прошила сумрак леса. Мимо!
Сосна рухнула, поверх нее ринулась серая тень. Напалм встретил ее волной огня, Вера резко повернулась, поскользнулась на обледенелом снегу и упала на землю. Не вставая, дважды выстрелила, но в самый последний миг тварь юркнула вбок, растворяясь меж деревьев. Сразу выскочила с другой стороны, и Лика крикнула:
– Бей!
Яна швырнула в кикимору две «иглы стужи»; одна ушла в лес, другая угодила точно в цель. Страшилище оступилось, но только лишь Лика швырнула в нее напитанный магией снежок, кувырком ушла в сторону. Колдовской снаряд пролетел выше, попал в елку и рванул, снося и замораживая все кругом.
Ведьмы перекрывали мне линию стрельбы, я отпихнул их и пальнул по кикиморе – та буквально растворилась в воздухе, зажигательная дробь шибанула по сугробу, полыхнула и погасла.
Вновь мелькнула смазанная тень, и рассвирепевший Напалм швырнул в нее огненный шар, но он впустую взорвался в лесу ослепительным всполохом, сжег куст и растопил под ним снег.
– Прекрати! – закричала Лика. – Хватит!
– Напалм, держи эту сторону! Ставь пелену! Вера, ты с ним! – распорядился я и обратился к валькириям: – Надо ее притормозить!
Яна с Ликой переглянулись и взялись за руки. Воздух вокруг нас подернулся туманной дымкой.
Выскочившая из теней кикимора на миг зависла в нем, словно в вязком киселе, получила пулю из револьвера и вильнула в сторону, уходя от следующего выстрела Веры. Пролетевшая перед самой ее мордой «игла стужи» заставила тварь на миг сбиться с шага, и я такого шанса не упустил, успел поймать на прицел.
Пальнул метров с десяти, и все же тварь каким-то невероятным образом разминулась с первым зажигательным зарядом, и лишь вторая порция дроби попала по лапам и помешала затеряться среди деревьев. Я выстрелил еще дважды, а потом Напалм шумно выдохнул и метнул в кикимору огненный шар размером с бейсбольный мяч.
Ослепительный всполох едва не разорвал тварь надвое, но даже так изувеченная и обожженная кикимора упорно цеплялась когтистыми лапами и ползла в лес, пока Напалм не подступил сзади и усилием воли не вскипятил ей мозги.
– Да! – рявкнул пиромант, тяжело опираясь на деревце. – Достал! Я мегабосс!
– Это была командная работа, – укорила его Вера, перезаряжая револьвер.
– Точно! Мы отличная команда! – признал Напалм. – Мы с тобой!
Я только посмеялся и вытащил из петли на поясе топор.
Голова кикиморы сама себя не отрубит…
Грунтовку отыскали легко – все это время мы убегали от кикиморы вдоль ее обочины. Совсем немного прошли по лесу, продрались через густые кусты и вывалились на открытое пространство. Но – не сразу.
Сначала валькирии распотрошили разорванное тело, выискивая внутренние органы кикиморы и почем зря костеря при этом переборщившего с силой удара пироманта. Я не слушал их и набивал пустые магазины, заодно вел подсчет зажигательным зарядам; оставалось их не так уж и много. Напалм и подавно не обращал на ворчание ведьм никакого внимания: правая кисть пироманта сильно опухла, не удалось даже снять перчатку, и Вера одну за другой сделала мужу сразу две инъекции. После этого Напалм обессиленно опустился на землю и сунул руку в снег. Хорошо хоть благодаря заблаговременно принятому абсорбенту обошлось без волдырей и ожогов.