– Все бы тебе огненными шарами кидаться! – усмехнулся я, закончив с патронами. – Иногда и головой пользоваться стоит!
Напалм лишь вяло отмахнулся и вопреки обыкновению отшучиваться не стал.
– Эх, жизнь моя жестянка… – только и пробормотал он и отвернулся.
Наконец валькирии закончили свежевать кикимору, мы выбрались на дорогу и зашагали ко второму на сегодняшний день окну. Настроение у всех было подавленное, да и вымотались изрядно. Шли без всякой спешки, внимательно поглядывая по сторонам.
Очень скоро я уловил присутствие силовой линии, которая протянулась в нужном направлении, и окончательно уверился, что Смирнов не ошибся со своими расчетами и на этот раз.
Когда дорога вывернула из леса к закопченным руинам, солнце уже начинало клониться к горизонту, но никто торопить меня с осмотром развалин не стал. Вера оглядела дома в оптический прицел карабина и не заметила никакого движения.
Мы расположились на небольшой сухой полянке у самой опушки, развели костер и подвесили над огнем котелок со снегом.
– Не уверена, что смогу сейчас закрыть окно, – сообщила нам Лика. – Но даже если смогу, обратно меня придется нести.
– Либо возвращаемся прямо сейчас, – предложил я, протянув руки к костру, – либо ночуем здесь и возвращаемся уже завтра.
Яна покачала головой.
– Не хочется терять целый день, – заявила она, вполне определенным образом возлагая ответственность за промедление на подругу.
Подругу? Да нет, соперницу.
Лика запустила пальцы во всклокоченные волосы и решила:
– Если получится найти подходящее место, заночуем здесь. Нет – придется возвращаться. В чистом поле ночевать не станем.
Ага, вот уже и меня крайним назначили.
Я вздохнул и налил себе травяного чая. Выпил, немного посидел и поднялся на ноги.
– Пойду осмотрюсь.
– Я с тобой! – встрепенулся Напалм, но его немедленно усадила на место жена.
Она взяла карабин и объявила:
– Сама схожу.
До развалин было метров сто, а сгоревшие дома располагались на достаточном удалении друг от друга, между ними хватало свободного места, поэтому я предложил:
– Вон с того пригорка меня прикроете.
Так и решили поступить. Ведьмы остались набираться сил и готовить на скорую руку ужин, а Напалм с Верой перешли на указанное мной место и залегли в траве. Я оглянулся на них и в одиночку двинулся к развалинам то ли пионерского лагеря, то ли базы отдыха. Территория была застроена двухэтажными корпусами и длинными бараками; всюду виднелись следы пожара, а в крышах и стенах зияли непонятные дыры, но – спокойно.
И холодно.
Изо рта вырвалось облачко пара, и я насторожился, замедлил шаг. И только тогда обратил внимание, что меж домов лежит снег. И это не жмутся к стенам подтаявшие сугробы – всюду белым-бело, даже там, где днем тени не бывает.
На поле давно трава зеленеет, а тут будто морозильную установку включили…
Перехватив «сайгу», я настороженно приблизился к крайнему строению, ступил на снег и сразу уловил легкое подрагивание магического поля. Но в целом ничего необычного. Нет ощущения дурного места. Просто холодно.
Только вот эти дыры в стенах… Такое впечатление, их намеренно сделали, чтобы никому в голову не пришло тут укрытие искать. Или чтобы темных мест не оставалось. Очень интересно.
Я подступил к выломанной двери, заглянул внутрь и поспешно подался назад.
Стены покрывал ровный серый налет.
Серый иней. Жутко ядовитая гадость.
Нет, здесь ночь переждать точно не получится.
Тогда я перешел к соседнему бараку, там через дыру в потолке проглядывал краешек затянутого облаками неба. И вновь – серый иней.
Я прошелся по краю лагеря, проверяя все двери подряд, и везде на глаза попадалась матовая пленка ядовитого нароста.
Специально его здесь разводили, что ли? Хм… может, и специально.
Постепенно я углубился на территорию базы, и под ногами захрустел снег. Подмораживало.
– Лед, тебя не видно! – сообщила по рации Вера.
– Возвращаюсь! – отозвался я.
Самое главное я уже сделал – отыскал окно. Оно располагалось в подвале трехэтажного кирпичного здания, меня туда так и потянуло. Но не стал спускаться в одиночку, разумеется. Ну его на фиг.
Хоть и не видно на снегу свежих следов, да и вообще следов почти нет, но мало ли на кого нарваться доведется? Ведьмы за ночь очухаются, вот и прикроют утром.
Я обошел территорию лагеря по кругу и с противоположной от дороги стороны заметил в кустах синий фургончик бытовки. Стоял тот наособицу, примерно между лагерем и лесом, неподалеку от оврага с ручьем. Снега там уже не было, и на земле чернело старое кострище.
Действительно старое – просто угли меж травы. Явно жгли, когда еще снег лежал.
Здесь охрана кондуктора дожидается? Скорее всего, так и есть.
Окна были закрыты деревянными ставнями, на двери висел солидный замок. Надо же какие единоличники!
Нехорошо.
Я обошел вокруг вагончика и вызвал по рации Напалма и Веру. Вслед за ними подтянулись ведьмы. Котелок они принесли с собой, суп из пакета оказался уже готов.
– Что скажете? – указал я на бытовку.
Лика сотворила какое-то простенькое заклинание и сморщилась при этом, словно от зубной боли, но результатом осталась довольна.
– Годится, – вынесла она вердикт и спросила: – Яна, на ночь сможешь прикрыть? Завтра дам тебе отдохнуть.
– Хорошо, – кивнула девушка. – Сделаю.
– Еще внутрь надо попасть, – хмыкнул я, подошел к двери и опустился на корточки, разглядывая массивный замок. Заодно обратил внимание на вбитый снизу гвоздь. Намотанная на него проволока тянулась куда-то под вагончик, а когда опустился на колено и заглянул вниз, то без всякого удивления обнаружил, что ее конец уходит в алюминиевую банку из-под пива.
Взламываешь замок, распахиваешь дверь и получаешь чем-то осколочным по ногам. Зимой-то в снегу проволоку точно не заметишь.
А вот это уже не просто нехорошо, мерзко это. За такое не только окно отжать не грех, но и обитателей бытовки тут же прикопать.
Я аккуратно размотал с гвоздя проволоку и подозвал Напалма.
– Вскроешь?
– Как два пальца об асфальт! – гордо заявил пиромант.
– Осторожней! – предупредила его Вера.
Напалм провел пальцами по железной пластине, к которой крепилась дужка замка, и сразу запахло горелым деревом. От двери потянулся легкий дымок.
– Пожар не устрой! – забеспокоился я.
Пиромант фыркнул и отступил от вагончика.
– Готово! – объявил он с гордостью и как бы ненароком вытер тыльной стороной ладони потянувшуюся из левой ноздри струйку крови. Шрам на его щеке, очертаниями напоминавший Африку, покраснел и заметно припух.
– Умойся, – указал я на ручей.
Напалм кивнул и отошел к воде. Вера ничего не заметила.
Я загнал острие топора между железной пластиной и досками, навалился и легко отодрал запор. Гвозди просто вывалились из обуглившегося дерева.
Бездумно открывать дверь я не стал, отыскал в рюкзаке веревку, привязал ее к ручке и велел всем отойти. Отступил и сам, дернул – тишина и спокойствие.
Передав фонарь Вере, я с карабином в руке первым подошел к темному дверному проему. Девушка подсветила, но внутри не оказалось ничего кроме нар вдоль стен, печки-буржуйки и небольшой поленницы.
Наскоро проверив фургончик, я вернулся и объявил:
– Заселяйтесь.
Лучшего места в округе точно не найти. Здесь и стены крепкие, и ставни изнутри приоткрыть можно. От ночных тварей отобьемся, а единственную дорогу сюда грузовик наемников загородил.
К слову о наемниках…
– Надо Серого предупредить, что будем с утра, – сказал я Лике.
Ведьма взяла рацию и начала вызывать охранников, но безуспешно. Те не отвечали. Сбоку к стенке вагончика была прибита лесенка, ведьма забралась по ней на крышу и уже оттуда смогла достучаться до Серого.
– Ждут нас утром, – сообщила она, спустившись обратно.
Мы наскоро смолотили суп, и, хоть толком еще не стемнело, ведьмы сразу завалились спать. Напалм вскоре тоже прилег отдохнуть, и я отпустил Веру к нему, вызвавшись дежурить первым.
Сна не было ни в одном глазу. То ли адреналин никак не отпускал, то ли магическая встряска так подействовала. Погоняла нас кикимора изрядно.
Незаметно солнце опустилось за верхушки деревьев, стало быстро темнеть, похолодало. Я развел огонь в буржуйке и разбудил Яну.
– Что с защитой? – напомнил ей поручение Лики.
Сонная Яна растолкла в походной ступке какие-то травы и обошла вагончик, выводя получившейся смесью на его углах какие-то замысловатые символы. Потянуло холодком, на стенах засеребрилась наледь.
– До утра можно спать спокойно, – сообщила она, возвращаясь в бытовку. – Если кто-то приблизится, я это почувствую.
Я запер дверь на засов и какое-то время сидел, глядя на танцевавшие в печурке языки огня, потом плюнул и забрался на нары к Яне.
Были и свободные, но так… теплей, что ли?
Да, точно – теплей.
За ночь никто не побеспокоил. Время от времени я просыпался и подкидывал в огонь дрова, подходил к двери, прислушивался и снова ложился спать.
Как начало светать – разбудил всех и погнал на территорию пионерлагеря, даже не дав позавтракать. И так выбились из графика, надо упущенное время наверстывать.
С утра небо прояснилось, заметно похолодало, но день обещал быть теплым, а вот в лагере откровенно подмораживало. Под ногами скрипел снег, дыхание вырывалось изо рта облачками белого пара.
У ведьм объяснений этому феномену не нашлось, да никто и не горел желанием разбираться в здешней аномалии. Заблокируем окно и сдернем, пока очередные приключения на голову не свалились.
В подвал пошли мы с Напалмом. Для начала я скинул туда один из осветительных зарядов и хорошенько все осмотрел с лестницы, затем вручил пироманту фонарь, а сам вооружился «сайгой». С каждым шагом вниз становилось все холоднее, стены, пол и потолок там покрывала толстая корка изморози. К счастью, на этот раз обошлось без серого инея. Далеко идти не пришлось, прямо посреди коридора я ощутил, как меня потянуло куда-то из этого мира, и резко подался назад.