«Хм, именно потому ты просто без каких-либо объяснений сунула мне их под нос, – думал про себя Лукас. – Вместо ведерка удобрений – ведерко ауригианской ереси». Камёлё еле-еле сдержала смех; она слышала это замечание так отчетливо, будто он произнес его вслух. Но на самом деле он этого, конечно, не сделал.
– Осторожность прежде всего, Ёлтаӱл, – лишь сказал он. – Не в этом ли причина, почему отец желал, чтобы я получил его вещи лишь пять лет спустя после его смерти?
Камёлё снова боролась со смехом: «Умеешь ты быть ядовитым, Лус!»
– Это не его желание. Я сама так решила, – заявила Ёлтаӱл без капли стыда. – Я разнюхала, чем ты занимаешься, и мне показалось, что руки студента астрофизики не слишком надежные.
Камёлё снова попыталась уловить, что думает Лукас, но, как и ожидалось, – не вышло: если он не формулировал мысль словами, ей не удавалось ничего вытащить из его сознания. Но затем все же всплыли обрывки неуверенного подозрения. «Скрывала. Ёлтаӱл мне лжет». Однако он, очевидно, решил, что не станет доводить дело до крайности, так как невозмутимо продолжил нейтральным миролюбивым тоном:
– В любом случае, это очень пригодилось мне перед отправлением на Ӧссе. Я знал, чего стоит старательно избегать.
– Это точно, – довольно ответила Ёлтаӱл. – Старик Аӧрлёмёгерль поди обделался, когда увидел, сколько ты всего знаешь.
«Аӧрлёмёгерль». Камёлё чувствовала, как это имя застряло в мыслях Лукаса, и с нетерпением ждала, какие воспоминания оно вызовет. Она боялась – и в то же время надеялась, – что в них будет она сама. Но разочаровалась. Единственное, что глеевари уловила, была мимолетная мысль: «Это имя упоминал зӱрёгал». Именно этого она и добивалась – не хотела, чтобы Лус что-либо помнил; и все равно еле сдержала вздох.
Лукас прошел вдоль стола. Оказался едва ли в метре от нее, но в ее сторону даже не посмотрел.
– Продаешь это, значит? – произнес он.
Камёлё представляла, как его глаза скользят по свежераспакованному барахлу на столе: по посылке с хрустальными шарами, магическими погремушками с Марса, чешуей рыбоножки с Сириуса V, по миске с аметистами, кучке колец с гематитами. Зашуршала шелковая бумага.
– У этих амулетов лишь одно преимущество: я не боюсь к ним прикасаться, – со смехом отметил Лукас. – Есть тут что-нибудь интересное для меня, Ёлтаӱл?
– Для тебя вряд ли, – сказала Прастарая. – Тебя когда-нибудь интересовал весь этот мистический хлам? Мечтаешь о каком-нибудь суперценном артефакте с Ӧссе, которого у тебя еще нет?
– У меня нет никаких артефактов. Грибы я уважаю, а коллекционер из меня так себе, – заявил Лукас. – Я привез с собой множество полезных свитков и пару вещей на память, но никаких ритуальных предметов. – Он замялся. – Хотя… было время, я и правда хотел заполучить кольцо священника, – все же допустил он. – Ты же знаешь, о чем я? Настоящий девятигранный ключ Аккӱтликса. Однажды я держал его в руках, прямо из алтарного ящика в Тёрё Мӱнд, однако…
Лукас осекся.
– Это большая честь, что тебе позволили коснуться его… и потом уйти в полном здравии, – проронила Прастарая. – Интересующимся обычно отсекают пальцы.
Лукас молчал. Камёлё чувствовала, как он усиленно пытается вспомнить подробности… и при этом растерянность в нем нарастает до удивления, до совершенно непостижимого осознания, что какой-то факт из своего прошлого ему просто неизвестен.
«Такое с тобой нечасто случается, да, Лус? – думала глеевари. – С тобой, при такой великолепной памяти! Глупое чувство. Ты знаешь, что был в этом храме, что ящик открылся, что ты держал кольцо в руке – но понятия не имеешь когда, при каких обстоятельствах, с кем и почему. Ну, с этим ничего не поделать. Чудо еще, что ты помнишь хотя бы это».
– С тех пор я могу себе вообразить, что некий предмет может исключительным образом повлиять на человека, – вновь невозмутимо продолжил Лукас. – Но это еще не значит, что необходимо им владеть. Признаюсь – я мог бы и не устоять, если бы мне его дали. Но подобная вещь будет лишь в тягость. К ценному артефакту нужно прикупить также витрину и сигнализацию, а еще бывать хоть иногда дома, чтобы всей этой красотой любоваться. Сомневаюсь, что я готов на такие жертвы.
– Слушаю тебя и думаю – великих сделок сегодня не будет, – констатировала Ёлтаӱл со смехом.
– Может, и будут. Могу купить своей девушке что-нибудь симпатичное на шею… желательно без магии, – беззаботно заявил Лукас. – Но ты права. Я пришел не за этим.
– Хочешь сказать, у тебя дело сердечное всерьез? – все так же оживленно продолжила Прастарая. – В таком случае чокнемся первым суррӧ в этом году! Или ты хочешь чайку?
Она подошла к миниатюрной кухонной стойке в углу, открыла шкафчик и насыпала в керамическую вазочку соленого печенья кӧрш, которое обязательно должно быть на каждом ӧссенском столе. Из холодильника Прастарая достала граненый графин с водой – это тоже скорее была дань традиции, чем желанию. Амулеты она сгребла в ящик, хрустальные шары отодвинула в сторону, а письменный стол покрыла темной скатертью.
– У меня тут свеженький лаёгӱр, качество супер.
– Серьезно? А как же его эминенция досточтимейший Парлӱксӧэль и его недовольство? – поинтересовался Лукас.
– Как говорят у нас, земных страдальцев, Парлӱксӧэль – койот и вонючий скунс, – с наслаждением заявила Ёлтаӱл. – На витрину такое не ставят, сам знаешь. Грибочки у меня только для себя и дорогих гостей. Но ты знаешь, о чем речь. И можешь это оценить.
– Благодарю за такую честь, Ёлтаӱл. Однако я предпочитаю избегать Пятерки.
Ёлтаӱл приняла серьезный вид.
– Это просто глупость, особенно в твоем случае, – сказала она. – Но заставлять не буду. Заварю тебе кофе.
Пока она готовила чашки, Лукас осматривал склад. Направился к стене, где стояли стеллажи с остальными товарами. Камёлё точно знала, на что упадет его взгляд: там был набор разноцветных бутылочек.
– «Энергетические субстанции для гармонизации и улучшения ауры»… как здорово! – забормотал он вдруг, не веря своим глазам.
Затем принялся читать ӧссенскую памятку.
– «Служат для налаживания контакта с высшей энергией… содержат разноцветные лучи, передающие информацию, принципы и качества… Энергетическая частота эссенции бабочки весьма высока… – Лукас встряхнул головой. – Признаюсь, спектр бабочки мы на астрофизике не проходили. Вот так постоянно узнаешь, что некоторые вещи просто не охватить умом. – Он прошелся взглядом по остальным символам. – Наносим прямо на ауру, эффект моментальный…» Без обид, Ёлтаӱл… но чисто технически – как, бога ради, можно какое-то масло намазать на ауру?!
Прастарая задыхалась от смеха.
– Ты не сможешь. Не тот тип, – заверила она его. – Но есть люди, которым помогает.
Ёлтаӱл включила кофеварку и направилась к Лукасу.
– Ты прочитал, как правильно выбрать?
– К сожалению, не пощадил себя! Иногда жалеешь, что умеешь читать.
– Тогда капельку соберись и попробуй угадать, какая комбинация – твоя.
– И ты туда же?! – застонал Лукас. – В последнее время все хотят, чтобы я выбирал цвета. Вчера ткани в швейном салоне, сегодня бутылочки!
– Синхроничность, – серьезно ответила Прастарая. – Приглядись, Лукас. Стоит однажды заметить – и увидишь цвета повсюду. Так проявляется аура.
Лукас посмотрел на нее скептически.
– Ага. Если станет мне мешать, намажу ее маслом. А знаешь что? – усмехнулся он. – Кое-что тебе скажу. Такая личная шутка. Моя собственная аура совершенно черная.
Ӧссеанка не улыбнулась.
– В этом ты прав.
– Есть у вас, мистиков, какое-то четкое мнение, что это значит?
– Переход, – сказала Ёлтаӱл. – На другой уровень существования. Заканчивается все, что было. Не говори, что не знаешь, Лус.
Лукас вздохнул:
– Ага. Конечно же знаю.
Он снова уставился на стеллажи с бутылочками. Вдруг на его лице мелькнула улыбка, а его рука потянулась к одной из полок.
– Слушай, кое-что я все-таки выберу. Что скажешь на это?
Камёлё тоже посмотрела. И замерла. В бутылочке была темная, насыщенная зелень, дополненная фиолетовым и золотым.
Ёлтаӱл замялась.
– Таким ты видишь себя?
– Совсем нет. Меня лишь интересует твое мнение о таком человеке.
– Это сильная комбинация. Уравновешенная. Красивая. Одна из удачных. Но если ты нашел такую девушку… – Прастарая покачала головой.
– Это не девушка, а один мой знакомый.
– Тогда тебе повезло, – объявила Ёлтаӱл с облегчением. – С мужиком ты обжиматься вряд ли станешь, так что не буду говорить, что постель лучше не расстилать. Но все равно: не подавай ему руки. Не оставайся с ним наедине. Увидев эти цвета, сделай пять шагов назад и беги что есть мочи.
– Значит, по-твоему, этот человек представляет опасность.
– Это необязательно явный злой умысел, – уточнила Ёлтаӱл. – Этот тип – настоящий козырь. Его цвета сами по себе неплохие, совсем нет. Но они станут плохими для тебя. – Она усмехнулась. – Знаешь… в них есть всё, чем ты не являешься. И никогда не будешь.
– Другими словами – я никогда не буду достойным его времени. Понятно. Отлично повышает самооценку.
Прастарая тряхнула ушами.
– Вот это он тебя обидел! – воскликнула она.
Ее рука невольно потянулась к очкам. Камёлё прекрасно понимала ее инстинктивное желание выведать больше информации, которую сможет обеспечить лишь трёигрӱ; однако Ёлтаӱл была на Земле так давно, что научилась приличию.
– Не стану отрицать, что все вышло не так, как я себе представлял, – признался Лукас. – У меня были некоторые планы с его участием, однако он собрался и ушел. Мне нужно его найти.
– Фомальхиванин! – выпалила Ёлтаӱл. – И никто другой. Я тоже смотрю новости, Лус. Вот это ты вчера устроил – даже чересчур, а? – Она не ждала ответа и лишь пошевелила ушами. – Знаешь, это был лишь вопрос времени, когда на Земле появится кто-то вот такой. А раз он тут, то уже не спрячется. Ты услышишь о нем. Снова наткнешься на него, когда пожелаешь. И, как я говорила… для тебя лично это будет не слишком-то хорошо.