– Конечно, – сказал я. И подумал: дело сделано.
Правда, остаётся ещё дело с украденными велосипедами.
Том лучше станет поваром
После школы мы с главным комиссаром Беном осматривали нашу западню для вора.
И остались очень довольны. Яма у старого дуба удалась на славу: очень, очень глубокая, и стенки не обваливались.
– А будет больно, если туда упадёшь? – спросила Лотти со своей лошадки и прижала к себе Пони.
– По крайней мере, будет страшно, – сказал я, комиссар Тео. – И застрянешь там.
– Так ему и надо, велосипедному вору поганому! – сказал ассистент-криминалист Том.
– Вот именно, – сказал главный комиссар Бен. – Такая подлость. Взять и украсть из сарая ваши велосипеды. Куда они были так аккуратно поставлены.
– Из сарая? – спросил я. – Как это – из сарая?
– Ну, – сказал Бен, – они же у вас всегда стоят в сарае.
– В тот раз нет, – сказал я. – Том забыл поставить. А Константин и вовсе не знал.
– Да, – сказал Бен, – я видел. Вчера утром. И поэтому быстренько поставил их в сарай. На всякий случай.
– Что? – сказали мы с Томом.
– Я вчера утром поставил в сарай ваши велосипеды, синий и жёлтый, – сказал Бен. – Чтобы их не украли. Но их всё равно украли из сарая.
Мы с Томом уставились на него.
– Уф-ф! – фыркнул Том.
– Но ведь тогда… – сказал я.
– Что такое? – спросила Лотти.
– Идёмте! – крикнул я.
И зашагал к дому. Том сразу за мной, а растерянный Бен – чуть медленнее.
А Лотти кричала вдогонку:
– Подождите меня, Пони не может так быстро!
Мы вышли с игровой площадки, протиснулись в узкий лаз, прошли через арку, побежали бегом по переулку, распахнули калитку нашего двора настежь так, что она ударилась о забор, и остановились только перед нашим старым покосившимся сараем.
– Кто откроет? – спросил я.
– Ты, – сказал Том.
И я открыл дверь сарая.
Мы заглянули внутрь.
И что же там стояло рядом с моим старым велосипедом и беговелом Лотти? Синий алюминиевый велосипед Тома и жёлтый гоночный велосипед Константина.
А мы стояли в дверях. Мы, суперкомиссары.
– Ого! – сказала Лотти.
– С ума сойти, – сказал Том. И бросился обнимать свой велосипед.
– Ты всё ещё хочешь стать полицейским, когда вырастешь? – спросил я Бена.
Тот пожал плечами.
– Я же говорил, – сказал Том. – Я лучше буду поваром.
И что теперь делать?
Было чему радоваться.
Но Бен всё равно горевал.
– Что я наделал! – безутешно стонал он.
Том же, наоборот, был вне себя от счастья.
– Мой велосипед нашёлся, – то и дело повторял он. – Мой велосипед на месте.
– Твой велосипед и не пропадал, – сказал я.
Но он не слушал.
– Теперь я всегда буду ставить его в сарай, – пообещал он. Неизвестно кому.
– Да, уж будь добр, – сказал я.
– Что же я натворил! – повторял Бен. – Теперь мне достанется от Константина. Он же переволновался. И от полиции. У них из-за меня лишнее заявление. Или они теперь запишут меня в воры? Посадят меня в тюрьму?
Лотти от ужаса чуть не расплакалась. Опять стиснула своего плюшевого Пони. То ли в утешение ему, то ли нет.
– Нет, – сказал я. – Тебя не посадят, Бен.
– А если посадят, – сказал Том, – мы устроим тебе побег. Это же вышло ненарочно.
Тут Лотти и Бен успокоились.
Но мы боялись, что будет неприятно объясняться со взрослыми. Взрослые ведь не всегда понимают.
Я размышлял. Опять проблема, для которой требовалось решение. А найти его должен я, Тео, главный конструктор и главный следователь.
И раз – оно пришло мне в голову.
– Быстренько, – сказал я. – Берите велосипеды. Том, ты берёшь свой. Бен, ты берёшь велосипед Константина.
– Да ни за что! – крикнул Бен. – Я же не вор. Я к нему даже не притронусь.
Я закатил глаза:
– Тогда его возьму я. А ты следи, чтобы нас никто не заметил.
Бен высунул голову из сарая. Только для виду.
– Никого нет! – прошептал он.
– Ты даже не посмотрел толком, – ругался Том.
– Я посмотрю, – вызвалась Лотти. И вышла с Пони во двор. С песней протопала круг, вернулась и сказала: – Там никого.
И мы с Томом быстренько вывели оба велосипеда из сарая.
– И куда теперь? – спросил Том.
– За мной, – сказал я.
Бен, герой
Велосипеды мы поставили.
Синий алюминиевый. И жёлтый гоночный блестящий.
Мы нашли для них отличное место.
Прислонили велосипеды к старому дубу.
Они прямо-таки бросались в глаза.
Теперь нам оставалось только найти взрослого. Предпочтительнее всего Константина.
Мы пролезли через лаз, прошли через арку, вышли в переулок. И вот они, стоят перед домом Бена и разговаривают: отец Бена, наш отец и – ура! – Константин.
– Вперёд! – скомандовал я.
Мы побежали прямо к ним. И ещё издали стали кричать:
– Идите скорей! Посмотрите, что нашёл Бен.
Никто, конечно, не сдвинулся с места.
Папа только спросил:
– Ну что там опять?
Папа Бена сказал:
– Поспешишь – людей насмешишь.
А Константин обернулся со скучающим видом.
– Эй, ты, – сказал ему Том с укоризной, – а ты бы поспешил. Велосипед-то твой.
Тут Константин вздрогнул:
– Что? Где?
– На маленькой игровой площадке, – сказал я, показывая большим пальцем за спину.
И тут взрослые зашевелились. И побежали. Мы бежали за ними следом.
В узком лазе им было тесновато, но они пролезли.
И вот она, площадка. С зелёным газоном, деревьями и кустами. И там, у самого толстого дуба, который сразу бросается в глаза, как только ступишь на игровую площадку, стоят два велосипеда, синий и блестящий жёлтый.
– Эврика! – сказал счастливый Константин.
И сделал последний шаг к велосипеду.
К сожалению, он смотрел только на него, на свой красивый, жёлтый, сверкающий гоночный велосипед. Иначе бы он, может, и заметил, что почва между ним и его велосипедом выглядит как-то не так, как остальная земля вокруг. Не сильно. Но немножко по-другому.
Потому что там была самая глубокая в мире яма, поверх которой мы положили ветки. И присыпали их листьями. А сверху ещё песком.
Но Константин об этом не догадывался.
И не смотрел под ноги.
И так получилось, что Константин, уже потянувшись к желанному велосипеду, просто исчез.
А только что стоял перед нами.
Потом он, как водится, закричал.
Невидимый. Из ямы.
Так наш квартирант Константин попал в ловушку.
Мы же за всеми волнениями про неё совсем забыли. Про яму. Иначе поставили бы предупредительный знак. Как на стройке. У Бена с каской даже есть такой знак дома.
И Константин бы его заметил.
А так он сидел теперь в яме и ругался.
– А ловушка-то сработала, – обрадованно сказал Бен.
– Не совсем, – сказал я. – Мы же хотели поймать вора. А это не вор.
– Ой ли? – сказал Том. – А разве не он забрал у мамы её комнату?
Да, забрал. С этим не поспоришь.
Наш отец и отец Бена помогли Константину выбраться из ямы.
– Это уже слишком, – пыхтел Константин. – Я весьма сожалею, но мне придётся отказаться от комнаты. То воры, то монстр, то охотничья западня. Столько стресса мне не вынести. Поищите кого-нибудь с более крепкими нервами.
– О нет, – сказал папа.
Но голос у него был не такой уж испуганный.
– О да, – обрадованно сказали мы.
– Не проблема, слушай, – подытожил Том. – Мы поищем.
Мы подаём маме идею
– И что теперь? – спросила мама, когда мы ей всё рассказали.
– Теперь он ушёл, – сказал Том, довольный. Имея в виду Константина.
– Спасается бегством, – сказал папа.
Мы сами видели, как он укладывал вещи в рюкзак и потом с этим тяжёлым рюкзаком чуть не упал с лестницы. Так он торопился.
– А где «спасибо»? – крикнула ему вдогонку Лотти.
– До несвидания! – крикнул ему Том.
– Не очень-то вежливо, – сказал я ему.
– Зато правдиво, – сказал Том.
– А врать нельзя, – сказала Лотти.
Так что наш квартирант съехал.
Убрался.
И маленькая комната была снова свободна.
Она поджидала маму.
– Теперь ты будешь наша квартирантка, – сказали мы. – Будешь снимать эту каморку под свой кабинет.
– А чем я буду за неё платить, скажите, пожалуйста? – спросила мама. – Это мне надо будет сперва продать какую-нибудь историю.
– Просто напиши что-нибудь хорошее, – подсказала Лотти.
– Про нас напиши, – сказал Том. – Мы же супер. Получится хорошо.
– Вы думаете? – спросила мама.
– Да, – сказали мы.
– А начни так, – сказал я. – Ночью в нашем переулке тихо. Разве что воры проберутся к нам на крышу.
– Это куницы, – поправила мама и уже начала печатать.
Куницы. Точно. Ещё и о них нам надо позаботиться.
Куницы
Ночью в нашем переулке тихо.
Луна молчком выглядывает из-за туч. Тигровый кот бесшумно идёт на охоту за мышами. И только старые яблони в соседском саду тихо вздыхают от ветра.
В остальном не слышно ни звука.
Это потому, что здесь почти не бывает машин. Переулок для них узковат.
И ещё потому, что ночью здесь почти никто не ходит. Ни бесстрашная Фредерика из соседнего дома. Ни Бен с каской из дома немного подальше. Ни Пенелопа, что живёт в конце переулка. Потому что все спят.
Вернее, почти все.
Мама, папа, Том, Лотти, единорог Пони и я сидели на кровати Тома и ждали.
– Уф, как здесь тесно, – сказал Том.
– Зато уютно, – сказала Лотти.
У неё в одной руке Пони, во второй – красный водяной пистолет, а сама она свернулась калачиком у мамы на коленях.
И тут мы услышали это.
Шорох, стук. А потом быстрый топоток.
Ночью в нашем переулке тихо.
Разве что куницы прокрадутся на крышу.
Я в один прыжок очутился у окна, Том бросился за мной. Я поднял свой «Супербластер-2000», он поднял свой.