– Я хочу домой.
Домой мы и сами хотели. Только не хотели так прямо признаться, как Лотти.
– Мне что-то расхотелось идти на площадку, – сказал Том.
– Мне тоже, – сказал Бен.
– Мы можем сходить туда и завтра, – предложил я.
Остальные согласно закивали.
И тут мы пошли домой.
И до ужина играли с Беном в лего.
Храбрый Том
На следующее утро меня разбудили мама и будильник. Ещё в пижаме я подбежал к окну, подтянул вверх жалюзи и выглянул наружу. Посмотрел в сторону горы.
Ту кучу скалистых обломков на вершине можно было разглядеть и отсюда. Правда, издалека она казалась совсем маленькой. Даже прищурив глаза, я не смог различить сложенные крылья и голову с длинной, вытянутой мордой.
Или всё-таки?..
Могло ли быть так, вдруг подумал я, что дракон прилетал оттуда? И подыскал себе новое логово? Прямо у нас тут за углом?
Ух, страшно как.
Я подался вперёд. Теперь мне стала видна и арка. Можно было разглядеть розы и колючки из сказки. Плющ.
Дракона не было.
Но что таилось в тени прохода? Надо бы непременно пойти заглянуть туда.
Я растолкал Тома и сказал:
– Мне поскорее надо собраться сегодня. А тебе?
– Уа-а! – зевнул Том. Как папа. И потом выбрался из кровати и побрёл в сторону ванной. Пожалуй, это можно было принять за положительный ответ.
Чистя зубы, Том окончательно проснулся и спросил:
– Каш ты думаешь? Он шещё ждещь?
Я выплюнул пену в раковину:
– Что?
Том тоже выплюнул, но попал не совсем в раковину.
– Как ты думаешь? Он ещё здесь? Вчерашний дракон?
Да. Нет. Может быть. Понятия не имею.
– Надо бы глянуть, – произнёс я вслух то, что всего лишь подумал.
Том кивнул.
Быстро проглотив мюсли, мы покатили на самокатах, крича «пока!» и маша руками в сторону окна. По переулку.
Скок-поскок. Бряк-побряк.
До самой арки. Там мы остановились. Оба одновременно. С визгом тормозов. С диким ржанием наших коней.
Но-но, моя лошадка! Благородные рыцари должны следовать велению долга.
– Пойдёшь глянуть? – спросил Том.
– Иди лучше ты, – сказал я. – Охотник на драконов Том.
И охотник на драконов Том действительно пошёл. Просто взял и пошёл.
Он оставил своего благородного рысака, то есть прислонил самокат к стене, и скрылся под аркой.
Мой бесстрашный брат, храбрый Том. Навстречу неведомой опасности.
Итак.
Храбрый Том ушёл.
А я остался тут один.
Вдруг мне стало зябко.
А ведь холодно в то утро не было.
Наша улочка утопала в лучах утреннего солнца. Алели герани у соседнего дома. Они принадлежали бесстрашной Фредерике.
Бесстрашная Фредерика ничего не боялась. Ни пчёл, ни колючек. Ни чёрных теней. А ведь она была уже пожилая дама! Уж она бы пошла вместе с Томом, даже глазом не моргнув. Но её, к сожалению, нигде не было видно.
Зато её тигровый кот сидел среди горшков герани и намывался.
Я обрадовался его компании и сказал:
– Привет, Тигруша.
– Уах-х! – раздалось у меня за спиной.
Я совершил такой прыжок с места, что наверняка был близок к мировому рекорду.
Тигровый кот от изумления перестал намываться.
И Том, мой храбрый брат-шельмец, вышел из арки, умирая со смеху.
Сперва я рассердился.
Потом тоже немного повеселел.
– Ну, ты хоть что-нибудь нашёл? – спросил я.
– Окурки, пустые банки и коробку из-под пиццы, – сказал Том. – И никакого дракона.
Жаль.
И что ещё за свинство! Бросать на нашей красивой детской площадке всякий мусор.
– Кто-то здесь опять что-то праздновал и не прибрал за собой, – сказал я.
Том кивнул.
– Я всё бросил в урну, – доложил он.
Хороший человек. Рыцарь без страха и упрёка.
– Может, наш дракон сейчас где-то летает в поисках добычи, – размышлял господин рыцарь. – И вернётся позже.
– Посмотрим, – сказал я.
И мы отправились в школу.
Опять Нильс
Поскольку мы с Томом так спешили в это утро, мы, несмотря на нашу остановку у арки, всё-таки успели в школу к первому звонку. Тоже удача.
На сей раз мы не встретили на школьном дворе Нильса.
– Это хорошее начало дня, – сказал я Тому, когда мы расходились перед зданием школы к разным входам.
Для меня и дальше всё шло хорошо.
Физкультура. Любимый урок.
Математика. Тоже неплохо.
Немецкий язык. Терпимо.
Но потом уроки кончились. И кого же я увидел, когда вышел на солнечный свет? Прямо у наших самокатов?
Гадкого Нильса.
И что он там делал?
Он попробовал мой звонок. Схватился за руль. И даже встал на деку. Так, будто это его самокат.
Что же он задумал? Укатить на моём самокате? Угнать его?
Негодяй, подлец, ворюга!
Меня бросило в жар. От ярости. От страха. Сам не знаю отчего.
Я тут же ринулся к Нильсу бегом так, что мой ранец, подпрыгивая, больно бил меня по спине. И спихнул гадкого Нильса с моего самоката.
Нильс отшатнулся на шаг, потом ухмыльнулся и сунул руки в карманы.
– Хороший самокат, – сказал он. – Не то что этот, – и пнул самокат Тома так, что тот упал.
– Отвяжись! – сказал я. И подхватил также самокат Тома.
Теперь я сжимал в руках оба наших самоката.
– А то что? – обнаглел гадкий Нильс.
Он был на голову выше меня.
Он схватился за руль самоката Тома.
Что мне было делать?
Был бы я настоящим рыцарем. С мечом и шлемом, с бесстрашным сердцем. Тем, кто защищает всех бедных и слабых от всех негодяев, воров и мошенников. Тогда бы я уж точно смог бы помочь хотя бы себе самому. И не ведал бы страха. Совсем. Нисколечко.
Но я был всего лишь Тео, семи лет от роду, второклассником.
И мне совсем не нравилось, что я должен был сразиться в поединке с гадким Нильсом. Но никуда не годилось, чтобы я сдался без боя и отдал гадкому Нильсу самокат Тома. Даже если у меня нет никаких шансов на победу, я пойду наперекор своему противнику.
Ведь именно так полагается мыслить по-рыцарски, разве нет?
Итак, я хотя и не знал, что надо делать, но зато знал, чего мне делать нельзя: сдаться.
И я изо всех сил вцепился в оба наши самоката. Даже больно было, так крепко я стиснул пальцы. К сожалению, на каждый самокат у меня приходилось всего по одной руке. А у гадкого Нильса было две руки, чтобы вырвать у меня один из самокатов. И в этом у него было явное преимущество.
Он сделал выбор в пользу самоката Тома.
Он дёрнул его раз. Потом другой. И завладел им.
И тут кто-то сказал:
– У вас тут всё в порядке?
Это была наша директриса – она появилась откуда ни возьмись и строго глядела на нас.
Обычно она улыбается. Но сейчас не улыбалась.
– Нильс, – сказала она. И подавила при этом вздох.
Я знал, откуда эти вздохи. Нильс постоянно давал повод для глубоких и горестных вздохов. Она устала от этого.
И я знал, почему она пыталась подавить вздох. Потому что должна была сохранять приличия и хотела считать Нильса тоже приличным человеком. А это было трудно.
– Чьи это самокаты? – спросила наша директриса.
– Чёрный – это мой, – сказал я.
– А этот? – Она указала на синий, в руках у Нильса.
– Этот моего брата, – сказал я.
Нильс закатил глаза:
– Я просто хотел разок прокатиться.
– Вот как. А ты спросил разрешения? – поинтересовалась директриса.
Нильс ничего не ответил.
– И Тео тебе разрешил?
Нильс опять не ответил.
– Понятно. – Тут она всё же вздохнула. – Тео, вон идёт твой брат. Лучше всего поезжайте сразу домой. А нам с Нильсом нужно поговорить.
Нильс ухмыльнулся. Мол, ему это всё безразлично.
Так я ему и поверил!
Мы с Томом смотрели, как директриса уходит с Нильсом в здание школы.
– Хорошо, что ты её позвал, – сказал я.
– Это не я, – возразил Том. – Это Пенелопа. Посмотри. – Он показал в сторону ворот школы.
Там ждала Пенелопа.
Она учится в параллельном со мной классе.
Пенелопа – дочка Карлоса.
Не знаю, называет ли он её принцессой, как нашу Лотти. Мы-то её называем капитаном. Потому что она капитан нашей футбольной команды.
Пенелопа очень рослая. И очень сильная. Когда мы играем в футбол, она стоит на воротах. И ловит все мячи.
Сейчас как раз мимо неё толпой валили другие дети. Но Пенелопа не сдвигалась с места и даже не пошатывалась. Её с ног не собьёшь.
Вот из неё получился бы блестящий рыцарь, вдруг подумал я. Вернее, рыцарша. Интересно, были такие когда-нибудь? Были, наверное. Такие, как Пенелопа, усмирят любого негодяя. И спасут всякого, кто нуждается в спасении.
Мы покатили прямиком к ней.
– Пенелопа, – сказал я, – а ты веришь в драконов?
Рыцари без страха и упрёка
Пенелопа ни капли не верит в драконов.
Так она заявила.
Но она и не смеялась ни капли, когда мы ей рассказали про злобный и грозный рык. И про изогнутые когти и мшисто-зелёную чешую.
И когда я спросил, пойдёт ли она с нами, она ответила:
– Окей.
Поскольку Пенелопа была на пешем ходу, мы тоже вели свои самокаты под уздцы, шагая рядом с ней.
Перед лавкой Карлоса мы расстались ненадолго. Над лавкой была квартира, где жил Карлос с Пенелопой, мамой Пенелопы и братьями Пенелопы. Пенелопа взбежала наверх, чтобы оставить свой ранец.
А мы покатили домой, чтобы собрать Лотти.
Она обрадовалась. И прихватила с собой единорога Пони. Для поддержки.
Мы пошли вызвонить из дому Бена.
Тот тоже не заставил себя ждать. Только взял свою строительную каску. Для защиты головы.
Мы собрались все впятером около арки: рыцарша Пенелопа, Храбрый Том, Бен-Шлем, Единолотта и я.
– Если бы я был героем книжки, какой-нибудь сказки про драконов и рыцарей, – спросил я у остальных, – то как бы меня там звали?
– А как зовут того, кто всегда рассказывает истории? – спросил Том.