— Процедура довольно простая. Мне придётся дать объявление в газету, что молодой человек и указать ваше полное имя и возраст, усыновляется господином Д. П. Ланским, если найдутся некие родственники и смогут доказать родственные связи с мальчиком, согласятся выплатить пошлину и взять на себя заботу о сироте, то вопрос может несколько затормозиться. Но сомневаюсь, что кто-то найдётся, кроме Её Светлости княгини, и вас, Наталия Андреевна. По сути, ваше ближайшее родство указано в завещании. Останется лишь формальность для заседания суда. Через месяц мы вас пригласим на заседание и вынесем решение. Кстати, этот поступок, Даниил Петрович, наилучшим образом отражает вашу репутацию и тот факт, что ваш брак — неформальность, а действительно…
Не успели мы втроём расплыться в счастливых улыбках, как княгиня снова добавила ложку дёгтя в наши леденцы:
— Это характеризует его, как прохиндея, как жадного мещанина, решил собрать всех сирот под своё крыло и обогатиться!
Бум!
Снова удар тростью об пол, если она ещё раз так сделает, я взорвусь!
— А вам, что мешало поступить так и обогатиться за наш счёт? Полгода времени было. А если уж на то пошло, то имение в ужасном запущении, там и жить-то невозможно, и его либо продавать за хорошие деньги пока это ещё возможно, либо вкалывать как рабам, чтобы поднять из пепла, причём это я в прямом смысле говорю. Так что не очерняйте порядочных людей, готовых работать.
Хотела ещё что-то добавить, но княгиня так зыркнула на меня, что я осеклась, а она встала, ещё раз окинула нас всех высокомерным взором и выдала:
— Вот и чудесно, я переезжаю к вам, сегодня же! Проверю, как вы запустили моё поместье! Не прощаюсь, скоро увидимся…
— Ой, ну раз так, может, вещи довезёте, мы продукты закупили, вы же тоже будете столоваться и поди за наш счёт? А у нас кто работает, тот ест, кто не работает, тот сам себя кормит!
— Вот ещё, этот год я над вами хозяйка, вы должны и обязаны меня кормить и содержать! — прорычала вредная старуха, а я даже не удивилась.
— Так и содержание разное бывает, но баланду из проса я вам, пожалуй, принесу в комнату, уж какое отношение, такая и отдача, не смею задерживать, дорогу знаете! — я не выдержала и нагрубила.
Тётка молча вышла, кажется, она именно к такому варианту и готова, не жить, а воевать под место под солнцем. Очень неприятно, что она решила повиснуть на нас тягостным бременем, и без неё дела в плачевном состоянии. А с ней явно будут намного хуже.
Не обращая внимание на нашу неприятную перепалку, секретарь заполнил бумаги, первым расписался Михаил, потом Даниил Петрович.
Мишка вдруг улыбнулся и пожал руку своему будущему отцу, прошептал: «Спасибо!»
Звягин пробежался взглядом по бумагам, поверил, что всё в порядке и решил, что мы ему более не нужны:
— Ну что же, не смею задерживать, жаль, что вам придётся терпеть эту непростую женщину, скажу по большому секрету, дела у неё так себе. И причиной тому внебрачные дети её покойного мужа.
— А, ну тогда это многое объясняет. Мы для неё враги номер два, но такие же ненавистные, как и враги номер один. Но в усадьбе действительно всё запущено, хотелось бы навести порядок, но увы, рабочей силы нет, дом большой…
— Так дайте объявление в газету о найме работников!
— Это чуть позже, пока самим надо определиться, — Даниил протянул руку старшему советнику и приобнял за плечи будущего сына и меня, вздохнул счастливый, и мы пошли на выход. Время к обеду, а нам ещё продукты докупить, найти извозчика для перевозки грузов…
Началась семейная жизнь, полная забот и проблем.
Но у меня есть документы на коней!
Однако без согласия тётки я пока не могу их продавать. Это уже проблема.
Этими соображениями я и поделилась с мужем, стоило нам выйти из здания, осмотреться и отдышаться после духоты канцелярского кабинета.
— Может быть, и к лучшему, если Фрейя жерёбая, то сейчас её трогать нельзя, через одиннадцать месяцев родит и посмотрим, что делать. А пока все ставки на твои идеи, любимая моя жена!
Боже, он таким тоном это сказал, что я вдруг вообще успокоилась.
Тю-ю-ю! С таким мужем, да с моими фантазиями…
Мы столько дел провернём, что мало не покажется.
Стоим на площади, решаем, чем заняться, рынок или обед? А после и найдём извозчика…
Не успели определиться, как к нам подошёл такой суровый мужчина, что захотелось сразу вспомнить все свои грехи и покаяться.
— Господа, позвольте представиться, дознаватель Захар Кузьмич Сомов, мне о вашей беде сообщил Марк Тимофеевич, про кражу самого дорогого жеребца в губернии, это правда?
Киваем.
— Я только освободился, вы на карете, бричке, верхом?
— Верхом, — негромко, но хором отвечаем дознавателю.
— Тогда я прикажу запрячь экипаж и с моим помощником выезжаем к вам, примерно через час. Поздно, но дела не терпят отлагательств.
— Ой! А вы наши поклажи не отвезёте, мы так основательно закупились, а наша повозка пострадала в пожаре, — вдруг соображаю, что спросить-то можно, за спрос денег не берут.
— Отчего ж нельзя, сейчас подъедем и загрузим ваш груз. Ждите нас у таверны через час.
— Конечно! Будем ждать! Спасибо за помощь! — муж пожал руку Захару Кузьмичу и так посмотрел на меня, словно я очередной рекорд поставила.
Мы поспешили в харчевню обедать, заказали с собой десять пирогов, нам они на вечер и наутро в самый раз. Потом также бегом на рынок, закупили нужные продукты, муки, пшена, овощей, соль, немного специй, чай и вернулись в таверну.
Разгорячённые мимолётным успехом, что всё на самом деле складывается вполне нормально, а могло бы значительно лучше. Если бы княгиня психанула и уехала в столицу. Но она тоже отобедала в ресторанчике, прошлась по магазинам и лавкам, игнорируя нас. Уселась в свою бричку и покатила в усадьбу.
Решила первой приехать и устроить нам жаркий приём? Ну, ну!
Глава 20Вот так поворот
Мы живенько загрузили наш багаж в чёрную карету: большой облучок на четыре персоны, а позади «обезьянник» — крепкая будка с решётками на окнах. Вот её-то мы и загрузили под завязку.
Кучер даже порадовался, что гружёный экипаж меньше трясёт. Быстро пояснили, куда ехать. Сами в седло и в дорогу, чтобы не отставать. Долго приноравливались, как ехать втроём, но само собой получилось гуськом, первый муж, потом я, и замыкающий Миша, у него ко мне доверия уже нет, и по части навыков езды, да и вообще. Оказалось, что я даже сижу совершенно иначе и неуверенно. Офелия влетала в седло, а то и без седла и как амазонка, босая, держась за гриву, могла умчаться на реку, мыть лошадей и себя.
Я теперь какая-то слишком женственная, всё-то мне надо руку подать, подсадить…
— Ну так, замуж вышла! — попыталась отшутиться, но Даниил снова на меня посмотрел слишком пристально. Даже волнительно стало. Но я решила не признаваться, мне и текущих проблем более чем достаточно.
По знакомой дороге быстро домчались до трактира на перекрёстке, выпили чай, отдохнули и дальше в путь. А наши дознаватели задержались, решили отобедать основательно.
Мишка тут же Даниилу проболтался про угрозы со стороны старосты. И как хорошо сейчас втроём…
Пришлось рассказывать всё в подробностях.
— Но только ты на рожон не лезь. Этот мужик на всю голову отморозок. Мы его припугнули, немного окрепнем, наймём крепких работников и всех задвинем, — пытаюсь успокоить гнев «молодого» мужа. Но он уже понимает, что без конфликта не обойтись.
— Если полезут, то не сдержусь. А на рожон лезть не буду, обещаю!
— Вот и молодец! У нас есть кому конфликтные ситуации устраивать. Ненавижу жить с врагами под одной крышей. А княгиня просто так не отстанет. Так что нервишки нам ещё пригодятся.
Он снова обернулся и так на меня посмотрел, потом на Мишу, но снова промолчал, а я прям ушами, как локаторами уловила его мысли.
Ну, хорошо, мне показалось, что я их уловила. Он явно начал замечать, что со мной не просто что-то не так, а конкретно всё.
Подстраиваться под новые обстоятельства у меня нет ни времени, ни возможности и примера тоже нет. Я совершенно не знаю Офелию. Как она говорила, как двигалась, о чём думала.
Какое-то время ехали молча и не спеша, чтобы карета дознавателей нас догнала. Темнеет поздно, а они просто решили приехать, взглянуть и сразу назад, и без дознания понятно, никаких следов пропавшего Изумруда нет. Мы сами уже осмотрели периметр. Трава, дорога, ручей, тропинки, коня могли просто спугнуть, могли увезти, а может, и утонул в болоте. Но одно понятно точно, что это поджог, Федот сам рассмотрел, что занялось с двух углов, словно специально кто-то керосином полил и спичку поднёс.
— Вот и деревня. Держитесь ближе ко мне! Проедем объездной дорогой, — крикнул Петрович и свернул с тракта на тропу.
Тропа, надо сказать, идёт по взгорку, как бы над деревней, чуть ниже просторные наделы земли, огороженные разномастными заборами, а ближе к тракту — избы и дома. Нам совершенно не хочется встречаться с деревенскими. «Торговые» контакты пусть ведёт Федот, молока, сметаны купить у нормальных селян. А мы пока присматриваемся, потом решим…
Проехали несколько домов, и вот справа довольно большой, ровный участок. Дом солидный, зажиточный, а ближе к нам скотный двор. Хороший такой, крепкий.
— Вот здесь этот красномордый упырь и его сынок живут.
Крикнул Миша и показал на дом. Да и так понятно, что староста теперь себя считает королём местных угодий, а мы ему помеха.
Как-то неспокойно стало, подгоняю Фрейю, а она вдруг громко заржала. Остановилась, головой крутит и ни с места!
Ржёт теперь, словно у неё гвоздь под копытом.
Мы ничего понять не можем…
— Да что с ней такое?
Не успеваю даже испугаться, ведь она накануне Офелию понесла сломя голову и в болоте увязла. Так, Офелия была опытной, а я еле в седле держусь. Муж быстро взял мою лошадь за недоуздок и прислушался.