ной словоохотливой супругой, следовательно, не стали бы портить аппетит до трапезы. — Он допустил паузу, продолжая испепелять взглядом кухарку. — Еще одним заинтересовавшим меня моментом был верианский фарфоровый сервиз, коим вы сервировали стол для леди Уоторби. Видите ли, госпожа Винслоу, искренне сомневаюсь, что вы прикоснулись бы к свято оберегаемому лично вами наследию замка Грэйд ради себя либо кого-нибудь в гарнизоне.
Я перевела растерянный взгляд на изящную чашечку и расписанное золотом блюдце, а также на серебряную ложечку с супом, которую продолжала держать в руке, и откровенно восхитилась умением лорда Грэйда подмечать такие мелочи, на которые я даже не обратила внимания. Мысль о том, что лично я не удосужилась не то что сервиз, самого герцога рассмотреть внимательнее, пришла неожиданно. Осторожно взглянула, тот молча смотрел на госпожу Винслоу, что дало мне возможность беспрепятственно изучить его. Черные с синим отливом волосы острижены коротко, следуя скорее военной, чем светской моде, серебро седины на висках и по линии волос, словно изморозь, спускается к затылку. В левом ухе маленькая агатовая серьга — отличительный знак черных магов.
Но едва я начала рассматривать его лицо — поняла, что герцог пристально наблюдает за мной, причем уже некоторое время. Резко отвела взгляд.
— Вы уже поели, леди Уоторби? — задал неожиданный вопрос оттон Грэйд.
Мне и так было стыдно, теперь стало еще и жутко.
— Поднимайтесь и следуйте за мной, — приказал герцог.
Я поднялась мгновенно, опустив голову, подошла к лорду, остановилась.
— Чепец и передник — забавный наряд для леди, — насмешливо констатировал он.
Госпожа Винслоу вскинулась было ответить, но этого не требовалось.
— Вздорные дети и благовоспитанные монашки вас, помнится, не устраивают, — с достоинством ответила я.
Усмехнувшись, герцог произнес:
— Образ прислуги меня также не вдохновляет.
Молча стянула чепец, развязала пояс передника и, сняв его, протянула госпоже Винслоу. И почти сразу возникло пренеприятное ощущение холодка по спине от пристального внимания лорда Грэйда.
— Что ж, — голос его стал задумчив, — должен признать, сложены вы вовсе не как дитя.
Вскинув голову, посмотрела в черные глаза герцога, и вежливо поинтересовалась:
— Пытаетесь снять с себя моральную ответственность?
Взгляд последнего представителя династии оттон Грэйд заледенел, однако ответ прозвучал ровно и все в той же насмешливой манере:
— Пытаюсь понять, что подвигло вас возлюбить обилие кружев и рюшечек, в кои вы рядились, выдавая себя за ребенка.
У меня вдруг появилось такое странное ощущение, что мира вокруг не существует, и остались только мы с герцогом. Чем иначе я могла объяснить сорвавшуюся с губ фразу:
— Ваше воспитание, лорд оттон Грэйд. Точнее его полное отсутствие.
Герцог хмыкнул, уклончиво кивнул и поинтересовался:
— То есть вы утверждаете, что мне не хватает воспитания, леди Уоторби?
Возникло чувство, что в его голосе прозвучал звук встретившейся в поединке стали, я словно расслышала скрежет скрестившихся шпаг. Стало не по себе, но отступать я не желала.
— Я утверждаю, — маленькая пауза, — что отсутствие у вас воспитания вынуждает меня возлюбить обилие кружев и рюшечек как свою единственную защиту!
Тихо охнула госпожа Тортон, госпожа Винслоу испуганно осела на скамью, но не издала ни звука, где-то за стеной что-то разбилось, послышались голоса и топот ног поваров и поварят… а в маленькой господской кухне словно воцарился сумрак.
— Забавно. — Лорд оттон Грэйд позволил себе кривую усмешку в мой адрес. — Благочестивая воспитанница лицея имеет наглость… впрочем, это будет уже грубо. Прошу вас, леди Уоторби.
Повинуясь его жесту, обошла герцога и направилась к выходу из кухни, стараясь не показать тот ураган чувств и эмоций, который бушевал в моей душе. Но едва я оказалась в общей кухне, ко всем чувствам прибавилось также ощущение растерянности — на меня смотрели все, женщины, мужчины, подростки, а я не знала, куда идти.
— Вас что-то смущает, леди Уоторби? — насмешливо-злой голос лорда оттон Грэйда раздался надо мной, совсем близко.
Я вздрогнула и вдруг увидела высокого юношу в черном камзоле секретаря с надкушенной булочкой в руке. И этот приятный внешне молодой человек, поймав мой взгляд, украдкой указал вправо. Последовав его подсказке, я обнаружила дверь и поспешила покинуть гарнизонную кухню.
Выйдя, оказалась на террасе с тремя лестницами — вверх, вниз, вправо.
— Вниз, — подсказал следующий за мной оттон Грэйд.
Я остановилась. Учитывая, что по винтовой лестнице я спускалась, сейчас следовало бы подниматься наверх…
— Вниз, Ариэлла, — довольно грубо приказал герцог и, ухватив под локоть, с силой увлек к спуску.
Попытка вырваться ни к чему не привела — мне ли соперничать с одним из величайших воинов империи.
— Я бы взял вас на руки, — неожиданно произнес оттон Грэйд, — но нет желания пугать обитателей Гнезда Орла вашими дикими призывающими священника воплями.
Беспомощно оглянувшись, увидела его жестокую усмешку и едва не упала, споткнувшись на ступеньке. Герцог удержал практически на весу, и едва я вновь твердо встала на каменной плите, изменил тактику — обнял за талию.
— Лорд Грэйд! — возмущенно воскликнула я.
— Пытаетесь намекнуть на мою невоспитанность? — холодно полюбопытствовал герцог.
— Нет, прямо сообщаю: я в состоянии спуститься сама!
Рука на моей талии сжалась, обнимая сильнее. И ощущение такое, словно жар его прикосновения проникает сквозь плотную ткань платья, сквозь сорочку…
— Отпустите меня.
Это не крик, почти шепот, и говорить тяжело, и я не могу ни о чем ином думать, кроме его ладони.
— Пожалуйста…
Его светлость отпустил на мгновение, но следом ухватил повыше локтя и вынудил почти сбежать по лестнице вниз. И у меня не осталось ни возможности, ни времени сказать еще хоть что-то. Вниз, вниз, вниз, резко вправо, по серым камням до упора в глухую стену. Движение руки герцога — и камни перед нами вдруг осыпались песком. Лорд шагнул вперед и меня потянул за собой. А едва мы оказались в узком проходе, стена вновь стала прежней — спаянной из камней.
И в то же мгновение тайный ход осветился ярким мертвым светом магических шаров, но рассмотреть что-либо мне не позволили. Герцог проволок меня до конца узкого хода, поднимающегося вверх безо всяких ступеней, взмахнул рукой и, едва стена осыпалась, вытолкнул в открывшееся сумрачное пространство.
Я едва удержалась на ногах, испуганно обернулась и вопросительно посмотрела на лорда Грэйда, ожидая как минимум объяснений.
— Мм-м, — он усмехнулся, — а как же обморок?
— Что? — не понимая, переспросила я.
Герцог медленно приблизился и, глядя в мои глаза, с улыбкой произнес:
— Вы находитесь в ужасном месте, леди Уоторби, рассаднике разврата, источнике попрания святых норм и запретов…
— Святилище сектантов? — предположила я.
Удивленно вскинув бровь, лорд оттон Грэйд неожиданно весело спросил:
— Еще предположения есть?
Задумчиво ответила:
— Склад контрабандистов?
Герцог широко улыбнулся и отрицательно мотнул головой. Мне хотелось оглядеться, но почему-то было жутко, и я решила исключить самые ужасающие опасения.
— Мм-м, алтарь жертвоприношений?
Рассмеялся.
— Казна повстанцев?!
Смех прекратился, взгляд стал внимательно-задумчив.
— Нет, Ариэлла, — последовал ответ.
— Но вы посерьезнели сразу, — заметила я.
Улыбнулся, все так же внимательно глядя на меня. Внезапно поняла, что стоим мы недопустимо близко, и стремительно отступила на шаг. Оттон Грэйд вопреки всем правилам приличия подался вперед, словно желал что-то сказать… Я отпрянула еще на шаг, наткнулась на что-то, не удержалась и полетела вниз! Самым невероятным было то, что герцог даже не попытался предотвратить мое падение — стоял и улыбался.
А я упала на что-то мягкое, что спружинив, подкинуло вверх и вновь приняло в мягкие объятия. Испуганно открыла глаза и увидела… полог. Несколько мгновений недоуменно смотрела на золотые, сверкающие в полумраке руны и только после осознала, где я лежу!
— Лорд Грэйд! — мой вопль был недостоин воспитанной леди, но молчать я оказалась не в состоянии.
— Нет, — смеясь, ответил герцог, — это только кровать, она к лордам Грэйд не имеет никакого отношения.
Я вскочила столь стремительно, словно обожглась крапивой, и остановилась, лишь оказавшись в десяти шагах от места, о котором и вовсе не желала бы знать. И только после огляделась. Да, это была спальня! Три незарешеченных окна, плотные темно-синие гардины, огромная белая шкура на полу, настолько громадная, что я никак не могла понять, какому зверю она когда-то принадлежала, кресло, комод, гардероб. Все. Никаких личных вещей, никаких картин, ни статуэток, ни книг, ни дневника, ни малейшего предмета одежды. Постель была застелена, гардины задернуты, в спальне царил идеальный порядок. И любопытство оказалось сильнее смущения.
— Простите, — я недоуменно взглянула на наблюдающего за мной герцога, — это ваша… спальня?
Загадочная улыбка и вопрос:
— Не похоже?
— Знаете, данное место проще соотнести со всем вышеперечисленным, нежели с личным жилым помещением, — тихо призналась я.
На сей раз налет непонимания отразился на аристократическом лице герцога Грэйда, и лорд внимательно оглядел спальню. Несколько мгновений молча оценивал обстановку, затем спокойно пояснил:
— Казарма оставляет неизгладимый след на восприятии личного пространства.
— В смысле абсолютно обезличивает его? — полувопросительно предположила я.
Герцог повторно огляделся, пожал плечами и произнес:
— Одна личная вещь здесь присутствует.
Молча взглянула на шкуру, затем на лорда. Герцог кивнул, подтверждая мое предположение. Я невольно улыбнулась — мужчины. Не удивлюсь, если данную шкуру оттон Грэйд добыл в неравном бою, где, с одной стороны, присутствовал зверь, с другой — герцог… отряд охотников, псы, оружие, ум, стратегия и склонность к получению трофеев.