– Милый, я предупреждала, – напомнила Рита, размазывая душистый крем по голому телу.
– Не понимаю, – разнылся он, ужасно себя жалея. – Там облака, как я мог сгореть?
– На Гавайях это не имеет значения, – объяснила она. – Солнечные лучи проникают сквозь облака. Я пыталась тебе объяснить.
– Ты здесь уже была? – подозрительно спросил он.
– Раз или два, – ответила она, решив не упоминать о своем последнем визите на Гавайи с двумя каскадерами и режиссером в парике и с большой страстью к дисциплине.
Эмилио испытывал истинные мучения. Рита сбегала на первый этаж в аптечный киоск и накупила смягчающих лосьонов. Но они не помогли. Всю ночь он страдал, причем далеко не молча.
На следующее утро, взглянув на себя в зеркало и обнаружив, что цветом напоминает вареного рака, Эмилио решил вернуться в Лос-Анджелес.
– С чего это я буду платить столько денег за валяние в постели, – заявил он. – Мы отсюда выметаемся.
Рита пожала плечами.
– Как скажешь.
Она уже пришла к выводу, что с Эмилио пора кончать. Есть у него бабки – она к его услугам. Кто знает, как долго это продлится.
73
– Пришел Гарри Браунинг, – сообщил Оутис. – Ему не назначено. Несколько возбужден.
Лаки кивнула.
– Отлично. Пусть войдет.
Гарри сделал несколько шагов и остановился. Подождал, пока секретарь не закроет за собой дверь, и укоризненно посмотрел на Лаки.
– Вы ведь Люс, не так ли?
Наконец-то! Хоть один догадался.
– Вы – единственный, кто меня узнал, – заметила Лаки. – Вы оказались проницательнее других.
– Я полагал, вы работаете на Эйба Пантера.
– В какой-то степени. Мы с ним вместе решили, что неплохо было бы мне здесь побывать в чужом обличье. Вроде любопытного эксперимента. Я многое выяснила.
– Вы со мной поступили нечестно, – обиженно промолвил Гарри, определенно чувствуя себя неловко.
Ей не хотелось ничего больше объяснять.
– Я бы хотела, чтобы вы остались на студии, Гарри. Мы тут многое меняем. И я бы предпочла, чтобы вы отчитывались передо мной лично.
– Почему? – подозрительно спросил он.
– Потому что мы оба хотим одного и того же. Чтобы студия «Пантер» снова стала великой. Никаких больше порнушек ради денег. Актрисам не придется теперь получать роль в постели у начальника. Вы меня поддержите?
Он медленно кивнул.
Вскоре после Гарри прибыла Сьюзи Раш. Она привыкла иметь дело с руководителями-мужчинами. Вся в оборочках и рюшечках и с розовой лентой в волосах. Лаки решила, что Сьюзи выглядит, как говорящая кукла.
Раш кокетливо сложила губки бантиком и произнесла:
– Ну, вы основательно сотрясли всю систему.
– Что вам предложить? – спросила Лаки, стараясь быть приветливой. – Что-нибудь выпить? Кофе? Чай?
– Я бы предпочла объяснение. Ведь когда я подписывала контракт, тут балом правил Микки Столли. Такой перемены я не предполагала.
– Прежде всего я хочу вам сказать, – заметила Лаки спокойно, – что, несмотря на ваш длительный контракт со студией, вы можете делать что пожелаете. Я никого не хочу держать против его воли.
– О! – Сьюзи ничего подобного не ожидала.
– Однако, – продолжила Лаки, – я понимаю, что вы – одно из самых ценных капиталовложений этой студии. Я уже многим говорила, что намереваюсь восстановить былую славу студии «Пантер» И мне очень нравятся фильмы с вашим участием, их можно смотреть всей семьей. Вы – замечательная актриса.
Сьюзи подозрительно взглянула на нее. Она не привыкла к комплиментам от женщин. Она также впервые видела такую женщину, как Лаки Сантанджело, в роли начальника.
– Вот что я хочу вам предложить, – по-деловому произнесла Лаки. – Скажите мне, в каких фильмах хотели бы сниматься. Я знаю, что вы сейчас обдумываете пару предложений, и, если они вам подходят, мы могли бы их обсудить.
– Честно говоря, – призналась Сьюзи, – мне хотелось бы многое изменить. Моя карьера сейчас в тупике. Мне хочется играть другие роли.
– Какие другие? – заинтересовалась Лани.
– Мне хотелось бы сыграть главную роль в «Бомбочке», – заявила Сьюзи. – Кстати, Микки мне обещал.
Для Лаки это явилось неожиданностью.
– «Бомбочка» – фильм Венеры Марии, – напомнила она.
– О да, Микки говорил, что, возможно, ее это заинтересует. Но стоило мне сказать, что сценарий понравился, как он немедленно согласился разрешить мне пробу. Хочу напомнить, что обычно я не соглашаюсь ни на какие пробы. Но я уверена, мне эта роль подходит. Она – это я.
Вот что я вам скажу, – предложила Лаки. – Мария уже утверждена на эту роль. Но, если у вас другой сценарий, я рада буду обсудить его с вами.
Губы Сьюзи сжались в тонкую линию.
– Я хочу сниматься в «Бомбочке», – упорствовала она. – Мне предложили другой фильм на студии «Орфей».
Лаки мило улыбнулась. Она не позволит, чтобы звезды ее шантажировали, не пойдет у них на поводу.
– Сьюзи, если вам там роль нравится, я советую согласиться. Как уже сказано, я никого не держу.
Сьюзи ушла, так ничего и не добившись.
Пока все идет нормально. Последняя встреча, назначенная на сегодня, – с Купером Тернером. Он находился в одной из монтажных, и, вместо того чтобы пригласить его к себе, она решила зайти туда сама.
На Лаки звезды впечатления не производили. Она наблюдала их всю свою жизнь. Когда Джино открыл гостиницы в Вегасе, они постоянно присутствовали на открытиях, больших приемах и в игорных залах. А когда она была замужем за сыном сенатора Ричмонда Крейвеном, то часто видела знаменитостей в Вашингтоне.
Кинозвезды отличались чрезмерным, но хрупким тщеславием. Она это хорошо понимала. Теперь же очень интересно встречаться с ними лицом к лицу.
Купер Тернер оказался куда красивее, чем на экране. По-мальчишески привлекателен, волосы всклокочены, глаза – пронзительно-голубые. Он потрясающе улыбался и не замедлил этим воспользоваться.
– Так вы мой новый босс, верно?
– Да, – ответила она, протягивая руку.
Он взял ее руку и крепко пожал. Глаза его за очками в роговой оправе внимательно изучали Лаки.
– Надо же, – наконец заключил он. – А я ожидал увидеть крокодила.
– Внешность значения не имеет, – заметила она.
– Как раз наоборот, – спокойно возразил он, снимая очки. – Прекрасным женщинам всегда уделяется больше внимания. Я не говорю, что вы не умны, но внешность помогает. А вы, солнце мое, хороши.
Она не замедлила с ответом.
– И вы, солнце мое, тоже.
Он засмеялся.
– Тоисhe, мисс Сантанджело.
– Мне хотелось бы посмотреть черновой вариант «Выскочки». Когда это можно будет сделать? – Она перешла к цели своего визита.
– На той неделе подойдет?
– Вполне. Это ваш режиссерский дебют?
Без очков его глаза били наповал.
– Уж не хотите ли вы сказать, что не знакомы с моей карьерой?
Лаки ответила ему столь же прямым взглядом черных глаз Сантанджело.
– Давайте скажем тан: ваша карьера вовсе не самое главное в моей жизни.
Он снова рассмеялся.
– Нет, я как-то сделал один паршивенький фильм, но этот будет лучше. Венера Мария играет замечательно.
– Наслышана.
– А, уже пошел слух по студии? Прекрасно.
– Создается впечатление, что на данном этапе ваш фильм единственный пристойный у нас на студии. Вы видели «Раздолбая»?
– Я ценю свое время. И не верю в благотворность самоистязания.
Пришла ее очередь рассмеяться.
– Тут я вас понимаю. Может быть, мы с вами на следующей неделе пообедаем вместе? Мне кажется, нам есть что обсудить. Очень важно хорошо продать «Выскочку».
– А почему бы мне не пригласить вас на обед? – предложил он.
Она решила вернуться к делу.
– Вы моего мужа, Ленни Голдена, знаете?
– Вы замужем за Ленни? – удивился он.
– А вы не знали?
– Ну, я следил за вашей карьерой приблизительно так же пристально, как и вы за моей.
– Теперь моя очередь сказать «Tоисhe», да?
Он одарил ее ослепительной улыбкой кинозвезды.
– Вероятно. Значит, насчет обеда договорились. Жду с нетерпением.
Из звезд ей оставалось встретиться только с Чарли Долларом, но он уехал из страны и возвращался через пару недель. У Чарли никаких фильмов в заделе не было. Она распорядилась: «Поищите что-нибудь для Чарли Доллара. Нечто сенсационное».
Последняя встреча в тот день состоялась со Слизняками – Арни Блэквудом и Фрэнки Ломбардо.
Первым заговорил Арни, высокий и угловатый, с жирными волосами, стянутыми в узел на затылке, и в зеркальных очках, прикрывающих водянистые глаза.
– Прими поздравления, милашка. Все будет тип-топ.
Фрэнки, бородатый брюнет, обсыпанный перхотью, поддержал его:
– Ага, куколка, мы так поработаем, как будто всю жизнь провели вместе в постели.
– К счастью, – с милой улыбкой заметила Лаки, – такого не случилось.
Оба заржали.
– У нее есть чувство юмора, – признал Арни.
– И вообще, что такая миленькая девочка делает на этом месте? – спросил Фрэнки, опустив свое громоздкое тело на стул.
– Вероятно, то же самое, что и такой красавчик, как вы, – съязвила Лаки. – И хочу напомнить – я не просто работаю, студия принадлежит мне.
Фрэнки это не понравилось.
Арни подошел к столу, оперся на него руками и наклонился вперед.
– Ты сюда надолго? – спросил он. – Или временно? В чем дело, Лаки? Ты что, купила студию, чтобы распродать землю и потом ретироваться, или как?
– Я сюда надолго, – ответила она с холодной улыбкой. – А вы?
– О, мы тоже надолго, не волнуйся. – Арни снял зеркальные очки, протер их воротником рубашки и снова надел.
Фрэнки запустил пальцы в спутанные длинные волосы, а потом подергал бороду. Создавалось впечатление, что оба в улете.
– Я приостанавливаю обе ваши картины, – сообщила Лаки. – И хочу сказать прямо – они мне не нравятся. Таких фильмов студия «Пантер» больше выпускать не будет.
–