– Ты умница и, безусловно, заслужила награду. Поцелуй принца подойдёт?
Щёки вспыхнули, а сердце застучало быстрее. Но разум тоже встрепенулся и воскликнул возмущённо – что?
– Что-что? – переспросила я.
– Поцелуй принца, – беззастенчиво повторила эта гора мускулов. Огромная, всклокоченная и ужасно притягательная.
А ещё наглая! Вернее, слишком наглая! Настолько, что к этой наглости я не привыкну, кажется, никогда!
Вдох, выдох, и я ответила, скромно опустив ресницы:
– Ну что вы… Для леди тил Гранион это слишком много. Думаю, вам лучше наградить Ланса. Он точно будет рад.
Джер шпильку оценил, весело хмыкнул, но всё равно сделал ещё один шаг навстречу.
– Ланс предпочитает деньги и оружие.
– О! То есть можно выбрать? – не растерялась я. – Мне тогда какой-нибудь редкий артефакт! И побольше.
Принц пропустил реплику мимо ушей и подошёл вплотную, так, что между нами осталось меньше сантиметра. Деваться было некуда, разве что шагнуть вбок, протискиваясь между наследником и столом, но я о таком варианте не подумала. Не знаю почему.
– Давай я поцелую так, что ты забудешь про артефакты? – поступило новое предложение. Хриплые нотки в голосе Джера кружили голову. – Кстати, у тебя осталось чуть больше суток в статусе относительно свободной леди…
Напоминание про договор прошло мимо сознания – думать было некогда, я пыталась удержаться на ногах.
Его высочество невменяемым состоянием воспользовался – подцепил пальцем мой подбородок, заставляя запрокинуть голову, а сам наклонился и…
– Впрочем, нет, – неожиданно выдохнул в губы он. – Ты же против, а я человек благородный и насиловать не буду.
Кто против? Я против? Да я же…
– Но ты можешь поцеловать сама.
Секунда, и… я не очнулась, но вспомнила о гордости, а заодно о папе и фамильном склепе, до которого так и не добралась, хотя следовало, чтобы выбрать местечко. Факт провокации тоже осознала и оценила, и в который раз расстроилась, что фавориткой мне не быть никогда.
– Алечка? – проникновенным шёпотом позвал принц, и я наконец попробовала оттолкнуть этого бессовестного мужчину.
Не оттолкнулся.
– Ладно, будем считать, что про благородство я не говорил.
Судорожный вздох, и мои губы оказались во власти губ Джервальта. Поцелуй получился обжигающим, но коротким – ровно таким, чтобы одна наивная леди вошла во вкус и попросила ещё.
И я бы в самом деле обратилась к его высочеству с такой просьбой, но тут в дело вмешался желудок. Громко забурчал, сообщая, что бутербродов Карда недостаточно и неплохо бы поесть.
Джер с его почти звериным слухом, конечно, расслышал. По небритой физиономии проскользнула тень сожаления, а сам наследник сразу отступил. Зажмурился на миг, словно пытаясь взять себя в руки, потом сказал тоном строгого родителя:
– Так! Всё! Быстро ужинать. – И… почудилось, или, когда я прошмыгнула вперёд, к выходу, за спиной пробормотали: – Ты мне здоровая нужна. Тебе ещё наследников мне рожать.
Я не споткнулась, но почти. А когда обернулась, увидела самое невинное выражение лица и поняла – да, всё-таки глюки. Ну не мог же он такое произнести, верно? Ведь фаворитки наследников не рожают, а секретари так вообще.
– Алечка, ты чего? – позвал Джер.
Но я мотнула головой и, ясное дело, не призналась. Потом шагнула к вешалке, на которой оставила плащ-невидимку, и совсем растерялась. Просто маскировочной одежды не было…
– Парни забрали, – пояснил его высочество. – Я попросил их кое-куда заглянуть.
Я обернулась снова и лишь теперь заметила, что сам Джервальт тоже без своей лоскутной накидки. То есть мы сейчас будет открыто возвращаться в жилое крыло? Но…
– Там на выходе никого нет, и если поторопимся, то никто и не узнает, где мы были, – словно подглядел мысли наследник.
Я вздохнула и продолжила путь.
При выходе из лаборатории мы действительно никого не встретили, как и в прилегающих коридорах. Лестница, по которой поднимались, чтобы покинуть этот сектор дворца, тоже оказалась пуста, зато дальше ждал настоящий мрак.
Нас словно караулили! Причём вообще все – от последней горничной до первого лорда! И если горничные вели себя прилично, то аристократы старались оказаться поближе и поздороваться. И улыбались при этом настолько странно, что я заподозрила подвох.
Да, заподозрила, но смысл происходящего открылся лишь после встречи с тётей Иофанией.
Мерзкая родственница буквально растеклась в реверансе перед Джером, а потом украдкой подмигнула мне и показала зажатую в руке листовку.
И пусть я девушка в целом скромная, но тут не выдержала:
– Ой, тётушка, а что это у вас?
Я потянулась и прямо-таки выдрала лист, чтобы посмотреть на него в упор и очутиться на грани обморока.
Газетчики не стали дожидаться выхода основного утреннего номера, чтобы написать о «наших» с Джервальтом посиделках. Они сделали специальный выпуск, и… да, как я и боялась, репортёрша состряпала по памяти новую статью.
– У-у-у! – жалобно протянула я, а заглянувший через плечо наследник хмыкнул.
– Не успели, значит, – сказал едва слышно. – В смысле парни как раз отправились в редакцию, чтобы не допустить выход утреннего номера, а тут…
– У-у-у! – повторила я горше прежнего.
– Милая, что-то не так? – сладко пропела Фанни. Уж кто-кто, а тётушка была довольна.
Его высочество тоже не расстроился, что, впрочем, понятно. Это же не его, а моей репутации пришёл полный и окончательный трын…
Впрочем, стоп. Я по-прежнему леди и не буду употреблять эти нехорошие слова.
Вернув листовку Иофании, я вздёрнула подбородок и продолжила путь к покоям принца. Джер не отставал и трижды подтолкнул в правильном направлении – на нервной почве я напрочь забыла путь. Шла и понимала, что это всё. Конец не только репутации, а вообще. Конец полный, тотальный, всеобъемлющий, и хуже быть уже не может.
Угу, не может. Но… я оказалась неправа.
Мы уже миновали стражу, поднялись по лестнице, вошли в нужный, ставший почти родным коридор, когда меня укололо нехорошее предчувствие. Ещё не понимая, что делаю, я перешла на магическое зрение и увидела тонкую, натянутую поперёк коридора нить.
А по бокам от нити, на стенах, два мерцающих кристаллических образования – этакие зеркала, невидимые обычному глазу. От неожиданности я споткнулась, а Джервальт сделал ещё пару шагов по направлению к ловушке.
– Леди Алессандра, вы чего застряли? – насмешливо вопросил он.
– Стой, – выдохнула я.
– Не понял, – в голосе принца действительно прозвучало недоумение. Он сделал ещё шаг и ещё, а я… сорвалась с места и бросилась вперёд.
Плетение на моих пальцах? В просторечии его называли болванкой – магия соединялась в конструкцию, которая частично, всего на секунды, имитировала живое тело. Болванки использовали для дезактивации ловушек. Чтобы ловушка сработала раньше, чем в ней окажется живой человек.
Я успела. Выпустила плетение, подтолкнула с помощью созданного тут же вихря, и капкан захлопнулся. «Зеркала» полыхнули, высвобождая заряд огромной мощности – ослепляющий, испепеляющий и вызывающий желание упасть на пол.
Собственно, я и упала. Правда, не добровольно – сделала это благодаря Джеру, который накинулся, утягивая вниз и закрывая своим телом от нестерпимого жара.
Уже лёжа на полу, в полной мере осознала то, что изначально отметила лишь вскользь, на рефлексах. Вернее – отметила и применила. И без этой небольшой детали болванка ушла бы в пустоту.
Что именно? В структуре «зеркал» чётко читался элемент рисунка одной ауры. Очень знакомой мне ауры. Настолько знакомой, что смогла повторить моментально, и даже не задумываясь.
Я вплела такой же узор в болванку, и именно благодаря узору ловушка сработала. Просто капкан был настроен на одного-единственного и совершенно конкретного человека. Целью покушения был… да, опять Джер.
– Алечка, зачем? – прошептали в ухо. – Я ведь видел ловушку, и я не восприимчив к магии.
В этот миг захотелось взвыть в голос и побиться головой о камни пола. Ну конечно! У него иммунитет, ему плевать на любую магию, а я…
Когда разряд, полыхавший до странного долго, погас, я приподняла голову, чтобы увидеть, как тают «зеркала», от ловушки осталось только длинное закопчённое пятно поперёк коридора.
Где-то вдалеке уже кричала стража, поднимался логичный для такой ситуации переполох, а я мысленно ругала себя. Ведь реально забыла. Это проклятый экстренный выпуск газеты так выбил из колеи!
– Ладно, – сказал Джер. – Ничего плохого не случилось, можно вставать.
Он встал сам, фактически вздёрнул на ноги меня, и вот тут я поняла ещё одну вещь – мы не одни в этом коридоре. По ту сторону выжженной полосы воздух колыхался, выдавая скрытого под заклинанием мага.
Я замерла, вглядываясь в этот самый воздух, а маг всего на секунду, но приоткрыл лицо.
Магистр Эризонт! Впрочем, кто бы сомневался? Мой наставник всё видел и сделал правильные выводы, а сейчас меня… фактически предупредили о том, что мне конец.
Джер, нужно отдать ему должное, притворился слепым и вообще принялся демонстративно чесать голову, изображая законченного тупицу, безмерно удивлённого полыхнувшим разрядом.
Магистр же окатил меня ледяным взглядом, поджал губы и снова превратился в дрожащий воздух. Развернулся и пошёл прочь.
– Алечка, драгоценная моя… – сказал Джер тихо.
Я понуро опустила плечи и даже хотела разрыдаться, но не стала. Несколько часов жизни у меня ещё есть, и раз так, нужно собраться и провести их с пользой. Для начала последний ужин. Интересно, там уже накрыли на стол?
Трапеза проходила в молчании – унылом, угрюмом, можно сказать, похоронном. Нет, его высочество честно пытался расшевелить условный труп своего личного секретаря – вопросами, подколками и намёками. Джер даже анекдот какой-то рассказал, кажется, очень неприличный и про фей, но смысла я не уловила. Перед глазами так и маячила перекошенная физиономия наставника, побуждая немедленно вскочить и бежать со всех ног.