о почти под потолком. Окно было открыто, и я увидела часть двора и металлическую ограду, отделяющую его от соседних домов.
— Это место для курения, — поведала девица, устраиваясь на стуле. — Охрана некурящая, так что сюда вряд ли кто сунется. А сунутся, скажу, что вы моя подруга, попадет, конечно, но не очень.
— Лора…
— Меня вообще-то Лариской зовут, Лора — это для клуба.
— Вы давно здесь работаете? — поспешила я задать вопрос.
— Скоро год. Я из "Пирамиды" ушла, задолбали лишним весом. Ляжки, видишь ли, у меня здоровые. Можно подумать, мужики ходят на кости смотреть. Инесса наша меня поедом ела: худей да худей. То к роже моей прицепится, как будто я виновата, что с перепоя всегда страдаю… А пьют там все, как не пить, если то один, то другой угощает? Короче, достали. И я решила, пора мне из стриптиза уходить. Гибкость не та, и ноги опухают. А тут подруга звонит, предложила здесь место. Ну, я и согласилась. Конечно, заработок меньше, зато перспектива. Может, я даже свой клуб открою, со временем…
— Кому клуб принадлежит? — спросила я, Лора взглянула на меня с сомнением.
— А то вы не знаете?
— Не знаю, — замотала я головой.
— Генке Муратову. А вы правда зачем здесь? Убили кого из Генкиных дружков? — вновь заныла Лора.
— Пока никого, — терпеливо ответила я. — Но есть подозрение, что среди ваших гостей встречаются весьма сомнительные.
— Из молодых, что ли? Нормальные ребята ходят. У нас дорого, так что всякой там шпаны…
— И ребятишки себя не травят? — ухмыльнулась я.
— Ну… куда без этого? Хотя у нас это не приветствуется. По крайней мере, хозяин так говорит. Но если всерьез с пороком бороться, кто ж к нам ходить будет? Так что смотрят сквозь пальцы, но и наглеть не дают.
— Муратов, знакомая фамилия, — нахмурилась я, хотя мне она ровным счетом ничего не говорила.
— Как же, он в "Пирамиде" охранником работал, потом бар открыл на Верещагина, а уж когда женился… жена у него, видно, с бабками. Сразу в гору пошел. Здесь она никогда не появляется, но девки ее видели, страшна, говорят, как затяжное похмелье, зато с деньгами. Он теперь гоголем ходит, слова цедит сквозь зубы и вроде даже никого из своих дружков не узнает. Он ведь в охрану устроился благодаря дружкам, что "Пирмамиду" крышевали, а так бы на рынке мешки таскал, дружки его всю жизнь тянули, так что зря он рожу воротит.
— Седой у него тоже в дружках? — закинула я удочку.
— Это который Седой? Тот, что на Центральном рынке цветочный павильон держит? Вовка?
— Нет. Того Григорием звали.
— Не знаю такого.
— Гости из Москвы Муратова часто навещают?
— А черт знает, кто тут из Москвы, а кто местный. Сегодня вон явились какие-то… Генка перед ними на цырлах ходит.
— На какой машине приехали, видела? Черный "Ягуар" здесь не встречала?
— Мне названия ни к чему, чтобы определить, хорошая тачка или так, дерьмо.
— Толстяк на дорогой тачке, — улыбнувшись, произнесла я.
— Так это не гости, — замотала она головой. — В смысле, им ночной клуб по барабану. У них здесь деловые встречи. Сидят часа по три с одной бутылкой, жрут и треплются. А Гена по коридору бегает, волнуется.
— Чего же ему волноваться?
— Почем я знаю? Наверное, хочет дружкам угодить.
— Когда ты их видела в последний раз?
Лора посмотрела на меня мутным взором, вздохнула и плечами пожала:
— Так они наверху сидят. Девки им жратву отвозили. Гена ворчал, чтобы все на уровне было. Девки расклад усекли и метнулись, вдруг чего и выйдет?
Теперь мутно смотрела я.
— Чего выйдет?
— Ну… заинтересуются. От денег кто ж откажется? Но там, похоже, одни базары. Выпроводили их как миленьких.
— Не повезло.
— Конечно.
— Сколько их там?
— Было пятеро, один уехал. Приехали вдвоем, а уехал один.
— Кто приехал? — вздохнула я.
— Мужик. Вдвоем, говорю, приехали. Одного зовут Юрий Александрович. Серьезный мужик, сразу видно, с бабками.
— Имя откуда знаешь?
— Слышала, как его этот тип называл, ну, тот, что с ним был. Вот уж форменный маньяк, как глянет, сердце в пятки. Точно насквозь прожигает. На меня взглянул, я аж обмякла вся, а он еще и ухмыляется. Да ладно я, Гена наш вообще убежал, так ему рядом с ним тошно. И остальные, чувствуется, стараются в его сторону смотреть поменьше.
— Юрий Александрович приехал с этим типом?
— Ага.
— А как он выглядит?
— Тип? Говорю, форменный маньяк…
— Поконкретней можно? — вздохнула я.
Лора задумалась.
— Вроде высокий, а вроде не очень. Волосы темные, очки. Улыбается ласково, но все равно чувствуешь: сожрет и не подавится. Одет просто, эти все в костюмах, а он в джинсах и рубашке навыпуск.
— Он уехал, а Юрий Александрович остался?
— Наоборот. Юрий Александрович уехал, а этот где-то здесь.
— Что значит — где-то здесь?
— То и значит, что в комнате с ними его нет.
— Откуда ты знаешь?
— Верка сказала. Она посуду забирала. Сидят, говорит, трое. Толстый, с ним еще один хмырь, они вместе приехали, и мужик, что самым первым явился. А тот где бродит, не ясно. И знаете, что я вам скажу: очень мне это не нравится. Не удивлюсь, если труп у нас уже есть, просто мы пока ничего об этом не знаем.
— Будем оптимистами, — как могла, утешила я ее. — Вот что, Лора, мне на эту троицу взглянуть надо, — я вздохнула и на нее уставилась, ожидая, когда она закончит моргать. — Для этого мне нужно попасть в комнату, где они сидят, — заявила я, видя в ее глазах глубокое непонимание.
— Как же вы войдете, если они заперлись? — изрекла она.
— Придется нам что-то придумать.
— Можно, конечно, им чай предложить…
— Гениально.
— Ага. Только, если им что-то не понравится и они донесут Гене… или нас застукают, меня с работы погонят.
— Если застукают, я найду тебе место получше. Честно. Опять же совершенно необязательно, чтобы застукали.
— Тогда пошли переодеваться.
Лора выглядела чрезвычайно деловитой и решительной. Мы прошли к кабинету с табличкой "Администратор", она открыла дверь, заглянула в комнату и кивнула мне.
— Я мигом.
Через пять минут она появилась с шортами, сапогами, клетчатой рубахой и шляпой. Идею с шортами пришлось оставить, на моем животе они сходиться не желали. От сапог тоже отказались, если я буду в джинсах, то сапоги, в общем-то, без надобности. Я надела рубашку и надвинула шляпу на самые глаза.
— А вам идет, — заметила Лора. Похоже, она получала удовольствие от происходящего, будучи девушкой увлекающейся и явно авантюрного склада. — Они на втором этаже, комната третья по счету, на ней табличка "VIР". Постучитесь и спросите, не желают ли чего. Заказ принять сможете? А уж я тогда с ним в бар… Господи, только бы без трупов обошлось. Не поверите, как я каждый раз из-за них нервничаю.
Мы прошли к лестнице, я достала мобильный и подготовила его, вдруг удастся сделать фото? Лора сунула мне в руку блокнот с авторучкой, покосилась в сторону кухни и вздохнула:
— Пойду узнаю, вдруг кто-то из девок к ним только что заглядывал или сами что заказывали?
— Там есть телефон?
— Ага.
Лора отправилась в сторону кухни, а я осталась рядом с лестницей, стараясь придать себе небрежный вид. Если меня здесь обнаружат, Лорка пострадает напрасно, вот и выйдет: никакого толка от нашего маскарада не будет.
В разгар душевных мук и переживаний я услышала шаги. Кто-то спускался по лестнице. Я прикидывала, что разумнее: рвануть по коридору в неизвестном направлении или замереть на месте? Если спускается кто-то из гостей, то лучше всего стоять себе спокойно. В шляпе меня примут за девушку из обслуживающего персонала. Если же это кто-то из работников, на глаза лучше не попадаться, сотрудники просто обязаны знать друг друга, и мой маскарад, вне всякого сомнения, не только заинтересует, но и насторожит.
В этот момент появилась Лора, припала ко мне и зашептала:
— Все в порядке.
Я ей не очень-то поверила. Шаги теперь слышались совсем рядом, а потом раздался свист, я бы назвала его высокохудожественным, раз неизвестный насвистывал не что-нибудь, а турецкий марш, и ни разу не сфальшивил. Лора переменилась в лице и зашептала:
— Маньяк.
Я вскинула голову, горя желанием увидеть свистуна, но смогла лицезреть только туфли и джинсы.
Свистевший замер, постоял на месте, а потом не спеша начал подниматься наверх. Наплевав на конспирацию, я бросилась следом и еще раз успела увидеть остроносые туфли из мягкой кожи светло-коричневого цвета и незначительную часть голубых джинсов. Свистун свернул за угол. Можно было броситься следом, но, если он войдет в одну из комнат, я его не увижу, а заглянуть к Толстяку уже не смогу. Потому мысль о преследовании пришлось оставить.
— Куда ты? — между тем бормотала Лора, устремляясь за мной.
— Хотела на него взглянуть.
— Лучше не надо, — серьезно сказала она. — У меня от этого типа мурашки по всей коже.
— Это тот, что приехал с Юрием Александровичем?
— Ага.
— Почему ты думаешь, что он? Ты же его сейчас не видела?
— Он, ботинки его. А еще свистит. Ходит и свистит, зараза такая. Говорю, форменный маньяк.
— Положим, насвистывать любят не только маньяки.
— Ой, ничего мне не говорите. Уж я-то знаю, как нормального от чокнутого отличить. А этот хуже всякого чокнутого, можете мне поверить. Гена и тот сказал: "Поскорее бы от них избавиться". Ладно, девки донесли, что они беспокоить их не велели, и никто к ним не совался, так что идите. Только помните: вы мне место обещали.
— Помню, — кивнула я и направилась по коридору к нужной двери.
Мысли мои целиком занимал любитель Моцарта, потому что выходило, это он мне ручкой махал из машины. Хотя, может, и не выходило. То, что здесь Абрамов появился с ним, не значит, что именно этот тип ждал его в машине возле офиса. Минуту назад он направился в противоположную сторону от комнаты, где проходит встреча. Довольно странно, если подумать. Он зачем-то сюда приезжает, а потом шляется по клубу с неизвестной целью. Или на него возложены функции охраны? Тогда следует держаться поближе к комнате с VIP-гостями.