Я только киваю. Перетерплю вечер, и Вера непременно поймет, что я не вписываюсь в ее чудесное общество, не подхожу этому парню и этим нарядам.
– Прекрасно выглядишь, – сально улыбается Антон, бесчувственно целует Веру в щеку и ведет нас к машине.
Вера какая-то нервная, Антон хмурый. Мне с ними неуютно.
У пассажирской двери, как верный улыбчивый пес, стоит Артур, радушно протягивая ко мне руки, но я качаю головой и делаю шаг назад. Все так наигранно! Ну не верю я, что Антон и Артур рады друг друга видеть настолько, что даже готовы обняться. Не верю, что все присутствующие хотят вместе провести вечер. Мне все это не нравится.
– Лида? – Вера обращается ко мне, а я трясу головой. – Лида! – рявкает она. – Идем, столик ждет.
– Нет. Я же говорила… не хочу.
– Лида, – шипит она сквозь зубы.
– Не пойду.
В глазах закипают слезы. Я не хочу иметь ничего общего с этим ужином, время тратить не хочу.
– Лида, я сейчас скажу отцу.
– Говори, – обрубаю я. – Мне плевать, я туда не пойду. Сами ужинайте, вам же есть о чем поговорить, вы друзья, я для вас – нет. Мне пора. Я наказана.
– А ну стоять! – развернувшись, слышу я голос Антона.
Он такой злобный, что меня передергивает.
– Антош, – успевает сказать Вера, но он смотрит на нее взглядом, приказывая замолчать.
Однако я уже скрываюсь в доме и иду к себе под удивленные взгляды родителей.
– Лида?
– Я никуда не пойду! Мне не нравится Артур, я не буду с ними ужинать! И встречаться с ним не стану! Я наказана и буду сидеть в своей комнате, можете запереть на ключ! – И, бросившись к себе, собираюсь закрыться на щеколду, но не успеваю.
Вера толкает дверь:
– Ты меня позоришь!
– Да, и всегда буду! Тебе досталась в сестры я. Ничего уже не попишешь, понимаешь?
Вера усмехается и прикрывает лицо ладонями, потом качает головой.
– Я всегда гадала… кто же тебя будет настолько достоин, чтобы ты ему отдала предпочтение. – Она поджимает губы, глядя в пол. – У меня просто вариантов не находилось, потому что принцы голубых кровей у нас не водятся. А оказалось, вашему высочеству нужен… – Она замолкает, подбирая слова. – Обычный мошенник, подделывающий медицинские справки всем желающим за пятьсот рублей?
У меня все внутри холодеет. Она знает. И это очень-очень плохо.
– У меня есть компромат на твоего Бродягу. Просто чтобы ты знала, – холодно сообщает Вера, скрестив на груди руки. Она больше не кричит и будто бы даже не злится, просто смотрит на меня с такой решительностью в глазах, что я ей верю. – Я не стану рушить его жизнь. Но, если ты совершишь ошибку, я пойду не к отцу. Я пойду в полицию.
– Что?
– Он занимается незаконными вещами. Я знаю не все, но достаточно. Еще одна такая выходка, еще один слух про тебя и Бродягу, и имей в виду. Я не стану ждать.
– Это шантаж.
– А это твоя жизнь. Что, по-твоему, он может тебе предложить? Будь реалисткой. Посмотри на Антона. Вот каким должен быть будущий муж. Человек, которому можно доверять, который обеспечит твое будущее. Из хорошей семьи с хорошими манерами. Ну кто такой этот твой бродяга? Сор под ногами. Прекрати, пожалуйста, себя убеждать, что между вами что-то есть. Как ты его на ужин к нам приведешь? Где вы жить будете? В его общаге? Предложение он тебе сделает с ключом от газировки? Ты просто хочешь развлечься, потому что он опасный и привлекательный. Развлеклась? Ну так пора забыть. Это все, для чего он нужен, – раз-вле-че-ни-е.
– Но…
– Надеюсь, ты переболеешь. Иначе мне очень жаль, но я сделаю все, что от меня зависит, чтобы тебя остановить, потому что ты моя сестра и я тебя люблю.
Вера уходит, хлопнув дверью, и я тут же запираюсь, а потом быстро переодеваюсь в привычное домашнее платье с шифоновой юбкой. Стою у подоконника и жду, когда Вера, Антон и Артур уедут, что они и делают спустя пару минут. В дверь стучит мама, но я кричу, что ложусь спать. А сама достаю из шкафа теплый кардиган и распахиваю окно. Если Бродяга смог, то и я смогу. И если Вера решила испортить ему жизнь, значит, я должна с ним… попрощаться?
Перекидываю ноги через подоконник, опираюсь на перекладины решетки и нещадно топчу клематис. Две секунды, и я уже на земле. Осталось дойти до угла, вызвать такси и уехать. Ничего сложного.
Двенадцатая глава
ОБЩЕЖИТИЕ ДЛЯ СОТРУДНИКОВ расположено в соседнем от института здании, и я нахожу его без труда, а вот куда идти дальше, не знаю. Двери закрыты, в окнах горит свет, но не во всех, будто часть жильцов уже легла спать.
Не придумав ничего умнее, сажусь на ступеньки, прислонившись к перилам, и жду, когда кто-нибудь придет, чтобы войти за ним следом. И первым же человеком оказывается знакомая мне по рассказам Бродяги Саша. У нее рука на перевязи и ссадина на лбу. От сочувствия к ней сжимается сердце.
– О… привет, – улыбается она, потом хмурится. – Что ты тут делаешь?
– Я к Артему, – тихо говорю ей и встаю. – Впусти, пожалуйста.
– Э-э… впустить? Тебя, к нам?
– Да, я хочу его увидеть.
– Ну-у, я могу, конечно, не знаю, дома ли он, но пошли. – Ей явно неловко, будто с ней никто из студентов не разговаривал ни разу.
Мы идем по чистым современным коридорам, людей почти нет, несколько проходят мимо, но не обращают на нас внимания.
– Ну, типа, тут мы и живем. – Саша заводит меня в гостиную практически без мебели, со скромной кухней и диваном, на стене небольшой телевизор, и двери вдоль стен. – А тут наши спальни. Бродяга живет в той, крайней.
– А его сейчас нет, – говорит кудрявый друг Артема, высовывая голову из холодильника. Кажется, Лева.
– Он не говорил, когда придет? – спрашиваю, но кудрявый лишь пожимает плечами.
– Не-а, но дверь не закрыта, можешь там подождать. Не знаю, он типа… гулять пошел.
Кудрявый ухмыляется, подмигивает мне, потом морщится, схватившись за разбитую после драки губу.
– Гулять? – все-таки говорю я.
– Да, там вроде как вечеринка какая-то или… ну, короче, не хочу сплетничать. – Кудрявый мне подмигивает. – А я думал, вы все, разбежались.
– Не слушай его, пошли провожу, – говорит Саша и ведет меня в комнату Бродяги, а я следую за ней.
– То есть он не гуляет?
– Гуляет, конечно.
– А это предполагает… девушек?
Саша запускает меня в темную комнату и заходит следом. Молчит какое-то время, делает вид, что долго возится с торшером, который наконец включает.
– Ну что? – тороплю я.
– Я не знаю, что было между вами. И насколько все серьезно. Не хочу тебя обнадеживать и убеждать, что он святой. Не знаю, что в его голове, спроси сама. Мы пошли, у нас планы с ребятами, но, если что, чувствуй себя как дома. Моя комната напротив, дверь ближе к окну. Ну если будет нужно убежище.
Она улыбается и уходит. А я остаюсь в спальне Бродяги, где от воспоминаний начинает кружиться голова, потому что все пахнет им.
Я сажусь на край односпальной кровати и осматриваюсь. В углу шкаф, у окна письменный стол. Все чисто прибрано. На зеркале у шкафа висит мой бархатный бант, из-за чего я начинаю улыбаться. На письменном столе объемная потрепанная тетрадь и ручка – больше ничего. Не знаю, чего я ждала от его комнаты. Чуть больше жизни, наверное? А Бродяга будто в любой момент готов отсюда сбежать. Не могу спокойно сидеть, начинаю мерить комнату шагами.
В гостиной становится тихо, ребята уходят, и я опять сажусь на кровать. И снова встаю. Потом падаю на кровать, которая пахнет Артемом. Утыкаюсь лицом в подушку и жду его, как возмездия, потому что уже уверена, что он утешается с кем-нибудь из бесчисленных поклонниц. С другой стороны, уже завтра я с ним не заговорю. А значит, он будет и дальше жить своей жизнью и мне придется смотреть на то, как у него появляются девушки, как он шепчется с ними по углам. Лучше бы я не приезжала.
Хотя… Зато я попрощаюсь. Я же готова? Три… два… один… Лучше домой пойду. И в ту секунду, когда я распахиваю дверь, ее с другой стороны толкает Артем. Мы стоим друг напротив друга, молчим не дольше пары секунд, кажущихся вечностью. Каждый новый вдох глубже предыдущего.
Три… два… один…
– Зачем пришла? – Он дергает подбородком. Хмурит брови и вообще не улыбается.
– Я к тебе.
– М-м. Пропустишь?
Делаю шаг в сторону, он заходит, не включая свет, бросает куртку на письменный стол, проводит дважды по волосам и садится на край кровати, потом смотрит на меня, устало вздохнув.
– Ты был… с кем-то? – Это так глупо, что я решаю быть до конца откровенной. – Я ревную. Видела, как ты обнимался с какой-то девчонкой во дворе.
– Справку ей передавал, подсунул в карман, пока она меня обнимала, – кивает он. – А ты где была?
Справку передавал… Так, получается, вот чем он занимается, когда на нем виснут девчонки. Не могу не рассмеяться, поэтому отворачиваюсь, чтобы скрыть улыбку.
– Я пыталась сходить на свидание с Артуром. Не получилось.
– Какая жалость… для Артура.
Бродяга встает и, засунув руки в карманы толстовки, смотрит на меня сверху вниз, сосредоточенно, будто над чем-то размышляет.
– Ему бы повезло больше, чем мне, верно?
– Ему бы никогда не «повезло». – Мой голос становится напряженнее. – Неужели это не ясно?
– Лида.
Я ни разу не слышала, чтобы он называл меня по имени, и, услышав, думаю, что хотела бы слышать его чаще. Не принцесса и не Леди Джейн.
– Ты правильно сделала сегодня, когда прошла мимо. Прости, что наехал, это несправедливо. Ты вправе меня игнорировать, мы друг другу никто.
Я киваю.
– Ты… слишком замечательная, чтобы связываться с таким дерьмом, как я. Однажды очередной обиженка на меня донесет, и все закончится.
О да, это случится совсем скоро.
– Или это всплывет. – Артем кивает на потрепанную тетрадь, лежащую на столе. – Тут все контрольные, которые я когда-либо за кого-либо решал. Включая такие… что мне точно грозит увольнение как минимум. А важным богатым сыночкам богатых папочек – исключение. Им это не понравится, найдутся мстители, и… с этого места сценарий повторяется по первому варианту.