Надо притвориться.
А Ричард притворяться умеет.
— Что ж, слушай. — Он поерзал, садясь поудобней. Плечи ныли. Да и руки занемели. Все же ремни она затянула на совесть. Этак к утру он вовсе без рук останется. — Нынешняя Империя возникла на осколках Старой. О ней говорить не любят…
…настолько не любят, что странно даже, что хоть какие-то книги уцелели. А ведь было больше, много больше. Хроники, на которые ссылались многие… от них остались три тома из девятнадцати, да и те посвященные периоду Становления. А прочие куда подевались? Пара свитков с генеалогическими списками. Кое-что из воспоминаний шиарцев. Труды философов… в трудах философов лишь воплощенная мудрость, сокрытая за затейливою вязью слов, и никаких схем, никаких намеков на то, что было…
Нет. Старую Империю уничтожили не только на картах.
И недаром воспоминания Диего Альдовара, верного спутника и лучшего друга Бастарда, находятся в закрытой секции.
Костры из книг.
На площадях.
И пляски освобожденных, которые выплескивали гнев свой в это пламя… горели библиотеки. Сгорали библиотекари. И хранители мудрости побивались камнями на площадях. Вновь и вновь поднималось лезвие-полумесяц, чтобы оборвать очередную жизнь, будь то благородного ауренни или же скромного раба, чья вина была лишь в том, что служил он при лаборатории…
…или храме.
— Те Боги…
Ричард повернулся, силясь сквозь туман разглядеть очертания храма.
— …явились в мир. И принесли с собой знание, а еще силу, которой одарили своих потомков. После Боги ушли. А люди остались. Но некоторые из них были не просто людьми… они встали над другими. Так родилась Империя.
…слова из учебника истории.
Правильной истории. Одобренной цензорами. Избавленной от ненужных подробностей. В ней все ясно. Добро и зло. Белое и черное…
— Поначалу это было крохотное государство. С юга его ограничивали пески великой пустыни. С севера обретались воинственные племена варваров. И если бы не дар Богов, весьма скоро Империя как таковая прекратила бы свое существование. Но сила и знание позволили укротить пустыню. Вышли из-под земли великие реки Шар и Нагир, наполнились водой Мертвые озера. И пески превратились в плодороднейшие земли… по сей день в долине Гиххар снимают по два урожая за сезон. Там не бывает засух, как не случается и наводнений. Красивое место… особенно по весне, когда маки расцветают. Или лавандовые поля. Лаванду выращивают на ароматические масла. Еще шалфей и желтый басманник. Там тихо, мирно… маленькие домики на склонах, синева озер. Вода их мягка и сладка. Омолаживает. Так говорят. И каждый год в первый месяц лета Император с семьей переселяется в летнюю резиденцию… а за ним и лойры благородные… лайры… у каждой уважающей себя семьи есть дом в долине Гиххар… а сотни лет тому там сеяли зерно.
Она слушала внимательно.
Никто и никогда прежде не слушал Ричарда так же внимательно. И за это маленькой твари можно было простить многое… потом… после игры…
А Ричард постарается, чтобы эта игра не окончилась быстро.
— Сядь поближе, — предложил он. — Теплее будет, а то ведь замерзнешь…
Поверила.
Женщины легко верят в заботу. А еще в собственную неотразимость. Думают, что если Боги одарили красотой, то эта красота изменит весь мир.
От нее пахло травами.
Разными.
Прохладный аромат свежей мяты. И успокаивающий — чабреца. Острый, резкий даже — ромашки. А за ним мягкий, осторожный — липового цвета. Матушка всегда собирала липу. Сушила на чердаке. Мешала с чаем, добавляя половинки дикой айвы, и напиток получался…
…матушка не одобрила бы мыслей Ричарда.
Плевать.
Что она, существующая в тени отца, понимает в жизни? Ричард ведь не ради забавы собирается… да, конечно… не ради забавы… сила… он должен стать сильным. По-настоящему сильным. Способным силой своей остановить новую волну…
Именно так.
И тогда сам Император увидит… преисполнится благодарности… а если нет… что ж, история уже теряла императоров… и обретала новых.
— Постепенно они меняли мир. Потомки Богов… и племена гиссов покорились им. Смешали кровь с кровью… а дальше просто… чем больше земель, тем богаче Империя. И уже гиссы, непобедимая конница, прокатились от океана до океана, и не нашлось никого, кто бы встал на пути их. Первыми пали Вольные города агорцев. Следом — земли скотоводов-байхо… корины и шерраны… и с каждого Империя брала не только земли. Нет. В сердце ее свозили сокровища… золото. Статуи. Людей… одних — в клетках. Других — в паланкинах. Здесь умели награждать. И создали первую в мире библиотеку. Туда отправляли все рукописи. А императорские писцы размножали их, рассылая копии по всем более-менее важным городам… потом библиотек стало больше.
Ричард старался отрешиться от запаха.
И от близости ее.
Теплая.
Живая. Сердце бьется быстро-быстро. Как у пойманной птицы. Он ощущает ее страх. И все-таки надежду… на что она надеется? Конечно. Гадать несложно. Ричард говорит. Он выглядит нормальным. Он и есть нормален… но нельзя спешить.
Осторожно.
Слово за слово… у него есть еще время. До рассвета… и быть может, на рассвете, когда солнце только-только поднимется. Он ведь успеет. Постарается успеть.
А она… люди верят в солнце…
Рядом и вправду было теплее. А я и не поняла, насколько продрогла. Зубы вот стучат. И дрожь мелкая бьет приступами. А ведь лето… и не так уж холодно, если разобраться… тогда почему я замерзаю? Или это тоже морок? Тот, который в попытке согреться заставляет преодолеть страх.
Прижаться к Ричарду.
Слушать…
Рассказывать он умел. Да и вся эта история о Богах и людях — красивая сказка. А сказки я всегда любила…
— Но им было мало… сначала мало. Золота. Знаний. Знаний, пожалуй, они жаждали куда сильней золота, — его голос звучит глухо.
Мягкий такой.
Ласковый.
И сам он… разве не делится своим теплом? А я его связала… и туго так стянула со страху… а если слишком туго? Если пережала сосуды? Пальцы вон какие белые и ледяные… и если не ослабить веревки, совсем онемеют.
Отомрут?
Или до утра не отомрут?
Знать бы, как долго ждать этого утра…
— Они исследовали мир… порой жестоко… они первые поняли, что силу можно взять не только от солнца или ветра… нет, смерть — это тоже энергия. И куда более податливая, чем сама сила мира. Так появилась некромантия. Сначала как наука о гибели и посмертных эманациях. Потом — совокупность методов работы с этими эманациями. Оказалось, что не каждый одаренный способен их ощущать и тем паче использовать. Нет. Здесь требовался особый талант… и таких детей стали искать по всей Империи. К удивлению выяснилось, что если простые одаренные могли появиться где угодно, то некроманты рождались исключительно среди ауренни, Благословенных. Так себя называли дети Богов. И чем чище кровь, тем ярче выражен дар. Это привело ко вполне логическому желанию кровь сберечь…
…спасибо Элькрарру Златоусту за поучительные его истории, в которых он словом бичевал развязные нравы Старой Империи. И его ученикам, оставившим увесистые тома толкований и исторических отсылок. Благо труды по риторике избежали внимания цензоров.
— Тогда-то и было объявлено Золотое правило… вступай в брак с себе подобным.
Ричард не удержался и дотянулся до темных волос Оливии. Зажал прядку меж пальцев. Поморщился: почти ничего не чувствует. А они должны быть мягки и шелковисты…
Прядку он оставит на память.
Потом.
Когда закончит.
Или сразу отрезать? Чтобы пока волосы чистые, с чудным ароматом трав. Потом пропахнут кровью и страхом. Уже не то… или две прядки? Одну до игры, а вторую после…
— К тому времени семей осталось сотни две… истинно Благословенных… то есть тех, которые могли отследить свою историю поколений этак на двадцать… хуже с Императором…
Решено.
Две прядки.
И два медальона. Ричард попросит Тихона сделать… скажет, что бедная Оливия стала жертвой… гуля? Почему бы и нет. Тварь пусть и скалится, но от мертвечины отказываться не станет. Не родился еще тот гуль, который бы побрезговал свежим мясом.
Поверит Тихон?
Лучше бы ему поверить… он парень славный, но слаб, как все альвины. Слишком брезгливы, чтобы прикоснуться к истинной силе. Как же… смерть запретна… а в том, что этот запрет делает их слепыми и глухими… сами виноваты.
Эманаций смерти Тихон не почувствует.
И значит, надо лишь достоверно изобразить горе… раскаяние… хотя… он же ее сюда не звал? Сама явилась… удачно вышло… Милия подтвердит, что девица находилась не в себе… Милия подтвердит что угодно… он знает правду, и пусть доказать не сумеет, но не с ее предками доказательств требовать. Нет. Она ведь не стремится привлечь ненужное внимание, так?
— Кого взять в жены ему, Божественному? Разве что сестру… Первым был Гирей Законодатец. Поговаривали, что на самом деле он был без ума от своей кузины, вот и придумал закон, который позволил взять ее в жены. Его сын последовал примеру… а потом кузины закончились, но у Шимана Созидателя были две родные сестры… обе стали императрицами. Подозреваю, их это вполне устроило. Так и повелось…
— Вырождение… — тихо произнесла Оливия. — Такие браки ведут к вырождению. И это ведь известно!
Ну относительно известности Ричард мог бы и поспорить.
Это сейчас появились труды магов жизни о том, что близкородственное скрещивание не только закрепляет в крови нужные свойства, но и приводит к появлению уродцев. Правда, скрещивали маги в основном животных, да и то многие полагали эти их работы надуманными. В Старой Империи маги жизни были редкостью.
Но вот про вырождение…
В генеалогических свитках — почему и их не сожгли? — все чаще появлялись черные имена.
Умер при рождении.
Умер вскоре после рождения… умер… не оставив потомков… да, с этой точки зрения Ричард ситуацию не оценивал. Не проклятье. Не судьба. Вырождение.
— Император брал в жены когда сестру, желательно единокровную, но годились и рожденные от наложниц… наложницы, к слову, тоже, как правило, были его родственницами… однако и этого оказывалось мало… да.