Кузнецы.
И золотых дел мастера, создававшие чудо…
И над ними всеми тенью крылатой возвышался Солнечный трон, на котором восседал Император…
— Впервые вижу низшего, который не чужд красоты…
— Впервые вижу такого разговорчивого призрака. — Ричард потер шею, которая ныла, напоминая, что теперь ожоги сами собой не затянутся.
— Я не призрак. Я дух.
— А разница в чем?
— В том, что с призраком ты бы справился. Конечно, если бы к тебе вернулись силы. А вот развеять дух их бы не хватило. Кроме того, ты, называющий себя некромантом, не можешь не знать, что призраки, в отличие от духов, неразумны. Это всего лишь остаточные эманации смерти, тогда как дух суть энергетическое явление высшего порядка.
Нет, дожился, его тут всякие… ладно, духи, учить будут!
Мальчишка хмыкнул и, обведя рукой круг, сказал:
— Где-то там есть драконья кровь. Тебе она не помешает…
— Сколько ей лет?
— Боги, — дух закатил глаза к потолку. Низкому такому потолку, расписанному сценами охоты. — Чему тебя учили? Драконья кровь со временем не теряет силу, напротив, накапливает ее. Чем дольше хранится…
— Я понял.
— А перебивать собеседника невежливо, — заметил дух.
Вот уж не было печали. Ладно. Плевать. Дух так дух. А драконья кровь, если она и вправду обладает хоть малой долей свойств, ей приписываемых, то, что Ричарду надо.
Он огляделся.
Вдоль стен выстроились низкие и длинные сундуки с выпуклыми крышками. Некоторые были открыты и манили блеском золота и драгоценных камней. Ричард поднял жемчужное ожерелье, но нить рассыпалась, и жемчужины беззвучно упали в пыль. Поднимать их Ричард не стал. Он обошел резное кресло, в котором замерла женщина удивительной красоты, стараясь не наступить на алый шелк ее наряда. Он старался не смотреть на останки парня, чье лицо исказила мука… и не думать о том, что сам он вполне способен составить этому парню компанию.
— Не бойся. — Назойливый дух следовал по пятам. — У меня нет намерения причинить вам зло.
— Спасибо.
Драконья кровь… вряд ли стоит искать ее среди алмазов. Крупные. Каждый камень — с перепелиное яйцо. И прозрачные, и бледно-желтые, и розовые, и даже драгоценные темные…
Рубины.
Сапфиры.
Травянистая зелень изумрудов. Одного камня хватит, чтобы сделать Ричарда богатым…
Он оглянулся. Оливия никуда не исчезла. Стоит у саркофага, задумчива и несчастна с виду.
— Ты странный, — духа, похоже, изрядно утомило молчание.
— Чем?
— Они, — он указал на кучку пожелтевших костей, — когда попали сюда, будто обезумели… бегали и кричали… рассыпали все. Им нравилось золото. А тебе?
— И мне нравится, — не стал кривить душой Ричард. — Но драконья кровь актуальней…
Мальчишка — впрочем, не стоило обманываться, духи редко были такими, какими выглядели, — указал на окованный железом сундук.
— Там. Можешь взять, что сочтешь нужным.
— Спасибо.
Дух хмыкнул и отступил, оставляя Ричарда наедине с сокровищем. А в сундуке — крышка с протяжным недовольным скрипом отворилась — его ждали настоящие сокровища.
Белый витой рог.
Единорожий? Кто поднял руку на это чудо… понятно кто… в Старой Империи к чужим чудесам относились без толики почтения.
Плотные квадратные куски кости. Драконья чешуя? Она самая. В Академии Ричард видел такую. В музее. За тремя слоями стекла, пропитанного защитными заклятиями. Драконы давно покинули этот мир, и в нем ныне свято берегли ту малость, что удалось сохранить.
Одна, две… да в бархатном мешочке лежало не меньше двух дюжин чешуек, каждая из которых стоила куда больше сундука с алмазами.
Когти мантикоры.
И вздутый костяной нарост, полный яда…
— Будь осторожен. — Назойливый дух все же не ушел. — Достаточно капли, чтобы сгореть…
Ричард знает.
В теории.
Мантикор истребили сотню лет тому.
Железные перья гарпид. И фиал с полупрозрачной светящейся жидкостью… Кровь дракона иная, темная, густая. Судя по описаниям, а это…
— Вода из подземного источника. Еще та отрава. В мое время ее называли мертвой. Она обладает удивительным свойством сращивать плоть, но тоже мертвую. — Дух присел на край другого сундука и, подняв иллюзию браслета, широкого, украшенного полированными кабошонами, вертел ее в руках. — Ее используют для создания големов.
— Использовали.
— Да? Вы нашли средство получше?
— Нет. — Ричард вернул фиал в сундук. — Мы больше не создаем големов.
— Почему?
Браслет выпал из пальцев и покатился по золотому ковру монет. А ведь старой чеканки и… и если он возьмет хотя бы малость, то станет богат. Да содержимого одного этого сундука хватит, чтобы Ричард не работал до конца жизни. И какая работа… он прикупит поместье.
И земли.
Отца заберет, пусть тот воочию убедится, что Ричард был прав, избрав свой собственный путь.
Матушка… братья и сестры… он поставит дом, в котором всем хватит места… когда-нибудь потом, через год или два… сейчас он должен завершить начатое.
— Потому что это знание утеряно.
— Я слышал твой рассказ. — Мальчишка смотрел с жалостью, что было невыносимо. — Значит, это правда? Вы теперь ничего не умеете?
— Многое умеем…
— Пыль.
— Пускай. Но наша.
— Низших всегда отличало упрямство. Логика. Правда. Вы готовы закрыть глаза и отвернуться, лишь бы они не разрушали ваши идеализированные мирки…
Ричард стиснул зубы. Хотел бы он ответить мальчишке, но не здесь, не в месте его силы…
…прозрачные кусочки, будто слюда…
— Крылья фей. Редкость уже и по моим временам. — К счастью, дух сам оставил неприятную тему. — Но могут быть полезны. Их добавляют в некоторые эликсиры. А вот это — толченый клюв кракена… его добыли еще при моем деде. Говорят, щупальца этой твари достигали полутора миль длины…
— Врали.
— Может быть. Мне тоже показалось это несколько преувеличенным… а вот — хрустальные слезы…
…белесые крупинки. Так выглядит крупная соль.
— Их собирали на берегах Мертвого озера. Вот они как раз и оживляют мертвую плоть. То есть не совсем оживляют, скорее активируют ряд физиологических процессов. Ты понимаешь, что такое физиологический процесс?
— Да. — Ричард ссыпал крупинки в фиал. — Я понимаю… в этом мире не осталось хрустальных слез.
— Вы многое потеряли.
Мальчишка был серьезен.
— И многое обрели, — возразил Ричард, перебирая сокровища. Вот это что за темно-синяя, будто из стекла отлитая пластина? Гладкая с одной стороны, с другой она пестрела мелкими трещинами и потеками. А вот эта кость, чья она? Еще одного зверя, о существовании которого ныне знают лишь по древним бестиариям? Косичка из белоснежных волос, каждый из которых при прикосновении издает хрустальный звон… и железные острые когти, нанизанные на нить.
— Что, например?
— Свободу.
— Свободы нет. — Дух кивнул, когда в руках Ричарда оказался пузатый флакон из темного стекла, то есть сперва он решил, что это именно стекло темное, но пригляделся и понял: содержимое. — Свобода лишь иллюзия. И вам сказали, что теперь она в ваших руках, но скажи мне, низший…
— Ричард.
— Низший, — с кривоватой усмешкой повторил мелкий поганец, — разве ты волен делать то, чего действительно хочется?
— А разве нет?
Прозрачное стекло и темная густая, как деготь, кровь… она и по запаху походила именно на деготь, если бы в тот добавили истинного огня.
Капли достаточно, чтобы исцелить ожог… капли на язык, но страшно… а если в манускриптах что-то не договаривают? Или есть какие-то ограничения? К примеру, императорские отпрыски могли драконью кровь принимать, а вот Ричарда она сожжет. И наверное, сомнения отразились на его лице, если мальчишка расхохотался.
— Пей уже. Ничего с тобой не случится… а вот про свободу… ты можешь пойти и плюнуть в лицо вашему Императору?
— Зачем?
Дух пожал плечами.
— Ладно, не Императору, а, скажем, градоправителю… или не плюнуть, а ударить… если тебе того хочется. Или вот снять штаны и… справить нужду на площади?
— Нет, — признал Ричард и зубами вытащил пробку. Сидела она, к слову, весьма и весьма плотно. — Это глупость какая-то… и незаконно, а закон…
Улыбка скользнула по тонким губам.
— Хочешь сказать, что в вашем мире все происходит по закону? Исключительно по закону? А закон справедлив и никак иначе?
Кровь оказалась кислой.
Как яблоки-дички.
Ричард ждал… вот чего-то необычного, скажем, обжигающей горечи, чтобы язык занемел. Или сладости. Или живого огня. А она оказалась кислой и вязкой, и еще маслянистой. И даже когда он проглотил несчастную каплю, маслянистая кислота никуда не исчезла. Она покрыла небо, щеки, сдавила горло…
— Гадость, верно? — Мальчишка наблюдал за Ричардом превнимательно. — Никогда ее не любил…
— А ты…
— Поили. По капле в день с годовалого возраста. Способствует развитию магического потенциала. А еще силы… интеллекта…
— Чего?
— Не бери в голову, тебе это не грозит.
Вот поганец! Не был бы духом, Ричард бы его полечил ремнем, глядишь, прибавилось бы уважения ко взрослым.
— Мы развивались быстрее обычных смертных. — Мальчишка вытащил крупный алый рубин, который теперь перебрасывал с ладони на ладонь. — В том числе благодаря драконьей крови. Удивительная вещь, да…
Стало горячо. Не так горячо, чтобы вновь вспыхнуть, хотя тело привычно отреагировало болью, но на сей раз было терпимо. Ричард осторожно вернул флакон в сундук, сел рядом. Обнял себя. Закрыл глаза. Никого он не хочет видеть.
Он вообще устал.
Безмерно.
И ему бы поспать хоть немного… которая уже ночь без сна? Нынешней гончая помешала… перед этим — вывертень… и каюша… и до того все что-то было и было, и Ричарду казалась, что он справляется…
— Это пройдет. Кратковременная слабость естественна. Твой организм все силы перенаправил на восстановление. Когда ожоги затянутся, ты почувствуешь прилив сил.
— Помолчи, а?