Альер остановился перед разваленным колодцем, из которого расползались грязные ручейки.
— Извини, но и призрачные мои ноги мне дороги, — произнес дух и исчез, жаль, временно.
Хотя следовало признать, что слово свое Альер сдержал. И три показанные им связки… проклятье, этому должны были учить некромантов! Основа. Логичная.
Правильная.
Четкая.
Позволяющая не просто запоминать уже существующие заклинания, но анализировать их… еще бы остальные… но цена…
Торговый квартал с его рыночными площадями и лавками остался позади, как и Цветочная улица, прозванная так отнюдь не из-за роз, которые здесь выращивали в огромных кадках. По дневному времени улица была тиха, но скоро вспыхнут желтые бумажные фонарики, а в окнах домов появятся женщины… ну, в основном женщины.
— И подобные кварталы. — раздалось над ухом, — находились за городской чертой… к слову, может, заглянем на обратном пути?
— Ты же призрак!
— Не призрак, а дух. И вообще… что с того? У меня что, не может быть личной жизни?
Личную жизнь духа Ричард представлял плохо…
…узкие улочки Книжного города.
На них пахло древностью. И немного — помоями.
Темные стены квартала Алхимиков. Здесь дома традиционно строили из камня, скрепляя раствор заклятиями. Первые этажи — глухие, слепые, лишенные окон, зато крыши зачастую ими прорезанные, а то и вовсе стеклянные — знаком достатка хозяев.
Белая стена, знаменующая близость Старого города, этакое кольцо в кольце, приближалась. А с ней росла и неуверенность Ричарда. Что он скажет? И надо ли вообще говорить что-то… монета как доказательство? А доказательство чего? Его подвига в забытом храме? Или…
…белоснежное здание городской Управы, левое крыло которого занимала и местная Гильдия некромантов, показалось из-за поворота. И Ричард остановился.
Он прекрасно знал и местного Главу — сухопарого, недовольного жизнью и назначением лойра, искренне полагавшего Шимазу глушью, а собственную должность — ссылкой. И помощника его, который заботился больше о собственной репутации и карьере, нежели о том, что происходит вокруг. И градоправителя, в прошлый визит обратившегося с частным заказом, что не прибавило любви со стороны местных некромантов.
Возвращению Ричарда будут не рады.
Настолько не рады, что вряд ли станут слушать. А если и удосужатся, то высмеют.
Он уже готов был повернуть назад, нет, не признавая собственную идею глупостью — сейчас Ричард был, как никогда, уверен в собственной правоте, — но лишь отступая.
Ненадолго.
Пока не соберет доказательства…
— Ричард! — Этот голос заставил вздрогнуть и обернуться. — Боги всемилостивейшие! Я уж и не чаял тебя дождаться!
Он шел по улице, старый недобрый друг, и не друг вовсе, и не приятель даже.
Ульрих фон дель Виррен.
Племянник Главы Гильдии.
Однокурсник.
Фат, мот и человек, полагающий, будто бы весь мир вокруг создан исключительно ради его удобства. И странно видеть его здесь, в Шимазе, которая, пусть и звалась южной звездой в короне Империи, да столицей не была.
— Ричард, дружище… нельзя же так пугать старых приятелей. — Ульрих приобнял Ричарда, хотя в прежние времена подобных фамильярностей предпочитал избегать.
По плечу похлопал.
И руку платочком вытер.
Хорошо, по столичной привычке целоваться не полез, а то ведь и стошнить могло бы.
— Откуда ты…
— Откуда я здесь взялся? — Ульрих был лучезарен и дружелюбен, что моментально насторожило. — За тобой приехал!
— За мной?
Вот не было печали.
— О, Милия… очаровательная дама, она о тебе высокого мнения… так благодарна тебе за помощь… несказанно просто, — Ульрих взял Ричарда под руку, и крепко так взял.
По-дружески.
— Рад, — врать у Ричарда никогда толком не выходило.
— Вызов этот… представляешь, прибываю в Ормс, а мне говорят, что некий бродячий некромант взял и уничтожил моего вывертня. — Ульрих шел бодрым шагом, и Ричарду оставалось следовать за ним.
Правда, держал старый знакомый путь вовсе не в Гильдию, но к знакомому же зданию из красного кирпича. «Черная лисица» — известнейшая в Шимазе ресторация.
— Я дядюшке и отбил олограмму… слышал про олограф? Нет? Воздушники придумали… интересная штучка, правда, затратная, но оно того стоит. Я тебе покажу… и представь мое удивление, когда ответ получил!
Ульрих, не прекращая говорить, кинул монетку расторопному слуге, который отворил дверь перед дорогим гостем.
Пахло…
Ароматическими палочками и еще лилиями, розами белыми, розами алыми.
Дорогое место. Не для таких, как Ричард. Ковровые дорожки. Столики, что крохотные, на двоих, что массивные, тяжелые. Скатерти накрахмаленные с серебряным шитьем. Хрусталь. Столовое серебро.
Прохлада не по сезону, и значит, потратился хозяин на погодный кристалл.
— Эй, несите… что у вас сегодня? — Ульрих швырнул перчатки на столик, и они исчезли, словно по мановению руки. Ополоснув длинные пальцы душистой водой, однокурсник снизошел до меню. — Суп из раковых шеек…
— …он мне не нравится, — прошелестело в ухе Ричарда. И в кои-то веки некромант испытал к духу симпатию. Ульрих не нравился и самому Ричарду.
Руки Ричард мыл тщательно, чем и заработал насмешливый взгляд.
— …ягнячьи ребрышки на гриле… с овощами… и закусок каких. Вино? Ричард, ты будешь?
— Нет.
Чехлы на стульях. Полдюжины ложек, льняной салфеткой укрытых. И вилок не меньше… проклятье, Ричард вновь чувствовал себя дураком.
— Для начала красное сладкое… физское есть? Ах, «Осенний поцелуй»? Отлично, если это и вправду он… а ты, дорогой, не стесняйся, присаживайся. Особые пожелания будут? Тебе можно. Дядюшка мне мигом отписался. Мол, делай, что хочешь, Ульрих, а этого героя в столицу привези…
Ульрих сел.
До чего поза знакомая, этакая расслабленность и вместе с тем… а ведь и вправду похожи.
— Ты что, меня с этим шутом гороховым сравниваешь? — возмущение Альера отдавалось в висках эхом боли.
— А я ему, мол, дядюшка, где же искать прикажете? Ричард — что ветер в поле. Сегодня здесь, а завтра там… госпожа Милия вон как переживала… испереживалась прямо, что уехал, не попрощавшись…
Ульрих сыто облизнулся.
— Хорошая женщина… а уж как по мужу горевала… с трудом утешил.
И мизинчик отставленный прикусил. Усмехнулся этак, лукаво, дескать, ты же сам понимать должен, как именно вдов утешают. Уж точно ей не платочки расшитые подавал да нюхательными солями под нос не тыкал.
— Кстати, ты мне сам ничего сказать не хочешь?
Подали вино в темной бутылке, припорошенной пылью. И к нему — куски колотого горного льда, прозрачные, что хрусталь.
Ульрих сам наполнил бокалы и в свой бросил пару кусков льда.
— Идиот, — Альер не смолчал. — Кто портит вино талой водой? Это что за мода…
— В столице принято. — Ульрих словно услышал этот призрачный голос, ныне звенящий в голове Ричарда. — Лед охлаждает напиток, разбавляет сладость его, а заодно уж открывает новые ноты. Попробуй.
— Воздержусь. Воды принесите…
Лакей не стал спорить и вернулся с прозрачным запотевшим графином, из которого поднималась веточка мяты.
— Воды… скучный ты человек, Ричард… и тогда исчез так быстро… дядюшка расстроился. А ты сам понимаешь, что расстраивать дядюшку чревато. Характерец у него, исключительно между нами, препоганый…
— …а вот в воду льда добавь, — посоветовал Альер. — Если в воде не только вода, увидишь. Мне этот фокус один хаттиец показал. Жидкости нагреваются с разной скоростью, как и охлаждаются, и потому, если есть добавки, они станут видны…
Добавки?
Зачем Ульриху травить старого приятеля?
Ладно, пусть не приятеля, но… конкурента? Не смешно даже, конкурентом Ричард никогда не был, так, досадным недоразумением, чем и остался.
Но совета он послушал. Бросил сначала один кубик, затем второй… уставился на стакан.
— …не так прямо, иначе он поймет, что ты его подозреваешь. И беседу веди, не сиди истуканом… тебя что, не учили вести беседу?
— Нет, — буркнул Ричард.
— Прости? — Ульрих приподнял бровь. — Ты что-то сказал…
— Сказал, что не знаю твоего дядюшку так близко, чтобы про характер…
— А… ну тогда да…
Ульрих пригубил вино. Даже не пригубил, чуть коснулся губами края стакана. И это тоже показалось подозрительным.
— Поверь, ты немногое потерял. Он самодур, каких поискать. И главное, меня сюда выпер… я ему пишу, что искать тебя — это ветра в поле ловить…
…ни о чем беседа. И Ульрих так часами способен, вроде бы мелет языком, что мельница, да меж жерновами не мука — воздух. А лед тает, медленно и… кажется, слегка помутнела вода.
Или нет?
— …покрути в руках, да задумчиво так, будто ты не знаешь, что ответить.
— …он мне отписал, что мимо Шимазы ты пройти не должен. Это ближайший крупный город к Ормсу… захолустье убогое, но вот кладбище… представляешь, жалобу написали, дескать, воет там кто-то седьмой день кряду и затыкаться не собирается… я сунулся было, но такой некрофон.
…легкая муть.
…или не муть даже, будто пыль серебряная…
— …сейчас ты поднесешь стакан к губам и сделаешь вид, что пьешь. Постарайся слизнуть каплю. Не больше… — Альер был серьезен, и это настораживало куда сильней показного дружелюбия Ульриха. — Это точно не яд, но и не вода… и не молчи!
— Проклятая гончая, — брякнул Ричард, поднимая стакан, который больше всего хотелось выплеснуть. Можно в довольную физию Ульриха.
А ведь взгляд у него внимательный такой.
— Неужели? Надо будет дядюшке отписаться, пусть отправит пару-тройку на зачистку… контуры там хорошие стоят, так что, думаю, не выберется… а чего она там охраняет-то, не знаешь?
— Склеп. Императорский.
— Да? — А вот это удивление показалось наигранным. — Ты пей водичку… жарко, в горле вот пересохло…
— Пей, — согласился Альер, — как я говорил… отравить тебя не должны, вроде бы незачем. А вот остальное сейчас выясним. Как попробуешь, закрой глаза и расслабься, мне нужен доступ…