― Может, хватит?
Мы сидели в скромной монастырской гостиной ранним утром. Даже дети еще не успели устроить скандал и загонять нянечек, а я уже была в отчаянии, понимая, что ближайшие два часа потрачу впустую.
― Леди? ― поднял брови Инфант.
Его лицо сразу стало похоже на лицо актера из немого кино, когда эмоции приходилось передавать исключительно с помощью мимики.
― Мы два часа обсуждаем погоду и питание армазаров. Если не хотите стать частью их рациона, задавайте конкретные вопросы.
― Вы слишком прямолинейны для будущей королевы, ― выдохнул судья. ― Дворцовые интриги требуют терпения.
― Дворцовые интриги требуют трудолюбивого палача, так что давайте не будем доводить до кровопролития. Дайте клятву, что мои тайны не выйдут за пределы этой комнаты, и я честно отвечу на все ваши вопросы.
Инфант закатил глаза. Ему было неинтересно задавать прямые вопросы, а хотелось насладиться тайной. И отказываться от этого удовольствия было также сложно, как и отказаться удовлетворить собственное любопытство.
― Только потому, что вы моя королева, ― согласился судья и достал из кармана стандартный артефакт правды. В воздухе вспыхнула золотая печать договора. ― По какой причине вы явились на отбор его Величества?
― У меня появилась метка, ― артефакт никак на мои слова не отреагировал.
― Прекрасно. Вы помните свою жизнь до появления в обители?
― Да.
― Расскажете?
― Нет.
― Она как-то повлияет на жителей королевства?
― Обязательно, ― я улыбнулась, собеседник побледнел, артефакт молчал. Молчал, потому что я не врала.
На жизнь королевства я начала влиять уже сейчас. Еще даже не перебравшись из монастыря во дворец. Нужно было смотреть правде в глаза. Тиран был прекрасным миратом. Он должен был стать идеальным мужем, любящим отцом и даже мудрым правителем, в период правления которого королевство ждал расцвет. Но вот политической циничности и расчетливости ему катастрофически не хватало. Он хотел верить в преданность тех, кто его окружал и остро переживал боль предательства. Конечно, он пытался скрывать свои чувства, но я все видела. А еще королю не хватало экономического образования. Позже я узнала, что за финансовые дела королевства отвечали два министра. Это было разумно, потому что король не мог знать все и за все отвечать. Но вот разбираться в финансах Тиран был обязан, на мой взгляд. Только, покойные учителя короля так не считали и этот аспект в его образовании пропустили. Как эти десять лет держалась экономика королевства, одному Ифтарию известно.
Каждый вечер король возвращался в обитель, и мы долго обсуждали текущие дела. Магия источника быстро заполняла пустоты и я надеялась, что за пару лет мы сможем все исправить. В том числе и решить проблему продовольственного резерва. К счастью, местные жители были гораздо устойчивее к недоеданию, чем жители Земли. Волна голодных смертей не обрушилась на миратов, но мы были к этому близки.
Через месяц после полного исцеления Тирана начались регулярные и обильные дожди. Вода заполнила русла пересохших рек, водохранилища, колодцы. Оросительные системы были восстановлены. В дальние провинции королевства дополнительно из дворцовых хранилищ отправлялись магические артефакты, чтобы помочь быстрее восстановить поля, увеличить поголовье скота, помочь крестьянам и ремесленникам быстрее возместить убытки.
― Мы на два сезона снизили налоги гильдий, и на сезон освободили самостоятельные хозяйства от выплат, ― рассказывал Тиран за ужином. ― Главы провинций согласились с тем, что это поможет восстановить хозяйства, а вот наш казначей утверждает, что казна за это время опустеет примерно на треть.
― Если мираты начнут умирать от голода, услуги казначея нам вообще не понадобятся, ― ответила я мужу, складывая лист салата. ― Что с торговыми гильдиями?
Торговцы в этот период пострадали в разы больше, чем даже фермеры. От гильдии осталось одно название. Пытаясь скрыть болезнь короля от соседей, советники закрыли границы. В последние два года торговля в обе стороны была закрыта. Поставки прекратились, миратам пришлось выкручиваться. Получалось это сделать плохо. Большинство семей разорилось. Самые стойкие пытались занять другие ниши, некоторые просто пытались пережить бурю, затаившись, проедая накопления.
― Если все пойдет по твоему плану, гильдия восстановится через пять или шесть месяцев. Сначала, мы разрешим нашим торговцем вернуться на рынки Тивара, Сирамара и Фартага. Их правители уже подписали грамоты. Им нужны наши ткани, вина и лекарства. Товары оттуда эти же торговцы обязуются ввозить на наши рынки. И…
― Что и?
― Я люблю тебя, ― Тиран отложил в сторону приборы и накрыл мою кисть своей ладонью. ― Знаю, что сейчас не самый подходящий момент для таких разговоров.
Сердце пропустило удар. Я знала, что он меня любит. Он, тоже, наверняка знал, что я его тоже… Но обсуждали это мы впервые.
― Для таких разговоров момент всегда подходящий.
― Я понимаю, что ты заслуживаешь большего чем руины королевства и правитель, которым манипулировали как ребенком все эти годы, но…
― Ти…
― Помолчи, ― он ласково прикрыл мне рот ладонью. ― Я только хотел сказать, что научусь… Что стану тем, с кем ты и наши дети будете в безопасности.
От этого признания сжался живот, и затряслись руки. Кажется, это были именно те слова, которые мне нужны были в этот момент.
― Я тоже люблю тебя.
― И я вас люблю, ― из-под стола высунулась каменная голова Бухтенвиля. ― Хоть вы и ничего не понимаете в государственных делах! Это надо такое придумать, освободить гильдии от налогов!
Глава 33.
Рената. Несколько лет спустя
Отголоски того, первого отбора, еще долго преследовали нашу семью. Я наивно надеялась, что осознав масштаб катастрофы, заговорщики не будут пытаться покушаться на жизнь короля. Но, в один прекрасный день они уверовали в то, что сын Амины станет новым королем, а значит, старого короля можно пустить в расход. То, что юного мирата источник не принимал, предпочли забыть.
На суде заговорщики утверждали, что были околдованы и не понимали что творят. Армазары им не поверили. Впрочем, я не была кровожадной и не стала скармливать их волкам, предложила их отдать толпе. Но тут вмешались Инфанты с просьбой не портить хотя бы их репутацию, раз на свое доброе имя мне было плевать. В общем, пришлось организовать шахты. К счастью, в королевстве было достаточно пород, которые нужно было разрабатывать с помощью кирки и такой-то матери.
Сын Аниты остался с нами. Сначала я пыталась уговорить Тирана оставить ребенка с матерью. Сослать их на дальние рубежи и дать ей возможность вырастить маленького мирата. Пока не случилось то, к чему я не была готова.
Это случилось в ночь перед судом над Эмарой. Я еще не переселилась во дворец. Тем памятным вечером муж не явился к ужину. Не пришел и после него. Я начала злиться. А злая женщина, как известно, может не только портал в другое королевство построить. Вот только мой портал привел не к дверям королевской спальни, а к спальне Аниты.
В первые секунды, когда я поняла, где нахожусь, на меня налетел страх. Даже не страх, ужас. Я настраивалась на короля, а вместо этого стояла перед дверями, ведущими в спальню его первой жены. Я ничего не слышала и не видела, в первые несколько секунд. А потом донеслись глухие звуки ударов.
Первое, что пришло в голову ― Тиран сошел с ума. В голове возникла картина, как мират избивает женщину. Ее было за что наказывать, но не так и не здесь. Я толкнула дверь, и в ужасе застыла. Тирана там не было. Маленький ребенок, весь в крови, сжавшись комком, лежал на полу. Столько ненависти я еще ни в ком и никогда не видела.
― Выродок! ― шипела мирата. ― Только попробуй не соединиться с источником! Ты должен! Ты должен! ― орала она на ребенка, который боялся издать лишний звук.
Я не нашла в себе сил воевать с Анитой и доказывать кому-то, что она не права. Я остановила время и выкрала ребенка. Унесла тем же порталом в монастырь. Аниту нашли утром, в той же позе, с рукой, поднятой для удара.
Тиран явился ранним утром. Ему пришлось срочно побывать в одной из провинций, а письмо с предупреждением зачем-то забрал Бухтенвиль. Муж нашел меня на полу, укачивающую чужого ребенка и не понимающую что делать.
Позже малыш рассказал, что побои были делом обычным. Что он был недостаточно талантливым, недостаточно умным, недостаточно одаренным, чтобы мама его любила. Сердце разрывалось на части, от искренних детских слов. А еще от его просьб, не наказывать маму, ведь она хотела как лучше.
Аниту не казнили. Не казнили только потому, что я обещала это ее сыну. И бабушку тоже. Инфанты опустошили их магические источники и отправили в тюрьму, доживать свой век. А маленький мират остался с нами. Я изменила ему имя. Назвала Партар, как одного из правителей Мардаров и постаралась сделать все, чтобы ребенок забыл обо всем, что с ним происходило до этого дня.
Тиран меня поддержал. И вместе у нас получилось воспитать хорошего сына. По крайней мере, это был единственный ребенок, который мог вступить в словестную перепалку с Бухтенвилем.
― Вы никогда меня не слушаетесь! ― в очередной раз ворчал Бухтелка.
― Я тебя всегда слушаю, ― возражал принц.
― Тогда почему вы не делаете так, как я говорю?
― Потому что мои аргументы победили твои слова!
Из забитого ребенка Партар вырос в уверенного и довольно независимого подростка. Правда, несмотря на возраст, нам удавалось избегать типичных конфликтов и не потерять родительскую связь. Связь, которой я настолько дорожила, что когда я узнала о своей первой беременности, то какое-то время побаивалась сообщать об этом мужу и сыну. Опасалась детской ревности и соперничества. Но я ошибалась. Если муж был на седьмом небе от счастья, то сын на семнадцатом. Потому что: «слава Ифтарию, ему не придется нести на себе бремя правления»!
Когда родился Рамар, мы с Тираном уже успели справиться со всеми трудностями в королевстве и вздохнуть спокойно. Дети росли. Тиран изо всех сил старался не д