Я принесла два простеньких платья, столько же сорочек и старые туфли, сложив всё на кровать рядом с Софи, пока сёстры Ойгена перерывали шкафы и гардеробную, устроив драку за платья, хотя ни одной из них они не пришлись бы впору из-за субтильного телосложения Кристины. Ни заколки, ни даже принадлежности для шитья брать не стала, так как прекрасно осознавала, что за них сдерут втридорога, а по пути наверняка получится купить подобное за гроши. Но оставить себя и дочку даже без пары смен одежды не могла. Увы, готовым платьем торгуют лишь в столице, остальное шьют портнихи и швеи на заказ.
Доротея брезгливо ощупала отложенные мной вещи, едва ли на зуб не брала, проверяя, не спрятано ли в них что-нибудь. Я же спокойно наблюдала за всей этой вакханалией, поглядывая на часы, чтобы успеть зайти за вещами Софи.
– Раздевайся! – скомандовала бывшая свекровь.
Чего-то подобного я, в принципе, ожидала, а потому устроила быстрый стриптиз, оставив у себя в руках сумочку и «подвязки» с монетами, только встав в стороне от кровати, чтобы Софи не видела всего этого.
– Ты испортила хорошее платье и нижние юбки, паршивка! Тоже будешь выкупать! – негодующе заявила Доротея, осмотрев и эти вещи.
Если бы я не разделась догола, думаю, ещё бы и обыскала меня с пристрастием, а так... – Я ещё хочу забрать с собой аквариум.
Эрсель с Лойзой наперегонки метнулись к стеклянной сфере и вытащили домик для рыбки, разглядывая его со всех сторон, а потом сунули руки и поворошили искусственные камешки, рассыпанные поверх почвы. Я даже не дёрнулась в этот момент, меланхолично натягивая на себя одежду после того, как получила позволение от Доротеи. Сумочку, правда, пришлось вытряхнуть, продемонстрировав, что там только деньги, оставшиеся после оплаты пошлин. Не найдя ничего подозрительного, сёстры принялись вытирать мокрые руки о платья, что были мною уже выкуплены. Мерзавки. Но я стерпела и это. Аквариум тоже обошёлся мне в копеечку, как и корм для рыбки, который тоже тщательно перетряхнули, но главное, что согласились мне его продать. После все в полном составе переместились в комнату Софи.
С вещами дочери поступили также бесцеремонно, вырывая у меня из рук даже самые простенькие платьица и башмачки. Действительно, а зачем неходячей нищенке обувь? Но я отстояла и их. Правда, весьма высокой ценой.
Глава 21. Дорога
Бинди всё-таки упросила Доротею оставить её на службе, вот только вопреки её ожиданиям определила не горничной, а подсобной служанкой на кухню. Тяжёлые баки с отходами и грязной водой носить и перекатывать – это не Софи на руках таскать. Впрочем... Как там Ойген сказал? За всё нужно платить. Поэтому в дорогу отправились мы с Софи вдвоём, если не считать кучера и риукина. Аквариум с рыбкой я смогла пристроить на противоположное сиденье, закрепив кое-как с помощью подушек и ремня, которым они были перевязаны, чтобы не падал во время движения, потому что каретой назвать выделенный нам тарантас было можно лишь с большой натяжкой. Хорошо, что Доротее не пришло в голову заглянуть в ящики под сиденья, где, собственно, мне и удалось обнаружить это «богатство». Сколько времени простояла повозка в каретнике, одному богу известно, хотя бы слоем пыли не покрылась, видимо, опасаясь гнева своих хозяев, кучеры следили за состоянием. Пока со стенок и дверок отдирались родовые регалии баронов Майеров, я быстренько пристроила аквариум и усадила рядом с собой Софи, чтобы она не упала и не повредила себе ничего, на случай внезапной остановки.
В принципе, всё самое ценное я смогла забрать из этого дома, и оно находилось рядом: дочь и аквариум. Как же вовремя решила подкорректировать свои планы насчёт тайников. Верно ведь говорят: хочешь что-то спрятать, оставляй на самом видном месте. Собственно, так я и поступила, перемешав камни с почвой и камушками. Эти идиотки сами себе сделали гадость, подняв муть в аквариуме, через которую разглядеть огранённые камни среди простых разноцветных минералов было просто невозможно, а золотые и серебряные ободки сплющила и спрятала в каблуках туфель, плотно утрамбовав. Понятное дело, что за подобного рода лом вряд ли дадут много, но не в моём положении разбрасываться даже такими мелочами.
Первую ночь пришлось провести в карете, обняв Софи и укутав её старым тонким стёганым одеялом, обнаруженным вместе с подушками, так как останавливаться на постоялом дворе было намного опаснее, а еда и вовсе не подходила не только Софи, но даже мне. Лишь на следующий день я попросила кучера остановиться возле ближайшей деревни, а сама, вручив ему дочь, пошла добывать пропитание. Заодно разжилась почти новой крепкой сковородкой и небольшой кастрюлей. Несомненно, жители пытались также разжиться на мне, как Ойген, но достаточно было лишь вздёрнуть повыше нос, как те тут же скидывали цену. Кучер всего этого не видел, так как я заходила в дома или беседовала с хозяйками, будучи на приличном расстоянии от него,но не выпуская из поля зрения. Сказать, что семнадцать дней путешествия были ужасными – это сильно приукрасить действительность. Всё тело ломило от бесконечной тряски, а ноги отекали вследствие неподвижности, но со мной была Софи, которой тоже было нелегко, хотя держалась она умничкой. Я тихо рассказывала ей на ушко разные истории и сказки, пела песенки, которые знала, показывала, что происходит за окном. Во время вынужденных остановок осторожно разминала её хрупкое тельце, чтобы хоть как-то облегчить последствия тяжёлой дороги. И вот, что я заметила, а, возможно, просто не обращала ранее никакого внимания: Софи становилось не просто легче после моих прикосновений, а значительно лучше. Даже захиревший в какой-то момент риукин резко перестал думать умирать, когда коснулась его через сачок во время смены воды в аквариуме. А если вспомнить, как быстро прошла гематома на моей шее... Хорошо было бы, если это действительно так, а не желаемое, выдаваемое за действительность из-за усталости.
И вот настал тот день, когда после всех мытарств мы добрались до конечной точки нашего маршрута. Карета остановилась на берегу большого озера, на противоположной стороне которого виднелся небольшой одноэтажный домик, покрытый соломенной крышей.
– Вылезайте. Дальше мне хода нет, так как сразу за домом начинаются владения Вангеров.
– А подъехать как-то поближе нельзя?
– Распоряжений от господина барона не поступало на этот счёт. Это только рыбаки из ближайшей деревушки могут позволить себе тайком тут промышлять, а я на это не подпишусь.
На берегу и вправду лежало несколько закиданных травой лодок. Как я не торговалась с кучером, но он не согласился ни за какие деньги. Просто выгрузил все мои пожитки и уехал. Я с совестью торговалась гораздо меньше и намного эффективнее, попросту выбрав самую крепкую лодку и утащив сломанные вёсла, валявшиеся неподалёку. В конце концов, по крикам пойму, кто владелец, а потом с ним расплачусь, а может, и так заберу, ведь уже более двух недель являюсь владелицей этого озера и небольшой территории вокруг него. Сложив в лодку все вещи и усадив среди них Софи, чтобы она случайно не соскользнула со скамеечки за борт, я начала грести в сторону домика.
Мне казалось, что никогда не достигну небольшого причала, так как создавалось ощущение, что лодка почти не двигается, а гребки вёслами, у которых как раз были наполовину сколоты концы, незначительны. На ладонях давно образовались кровавые мозоли, но мне приходилось держать себя в руках и продолжать рассказывать Софи различную милую чепуху, чтобы не напугать её ещё больше. Хорошо, что в какой-то момент она увлеклась разглядыванием аквариума и тыканьем в ускользавшего от него всё время риукина. Но вот лодка заскребла дном по камням, и мне пришлось из неё выпрыгнуть, чтобы дотолкать до отмели. Не хватало ещё, чтобы наше единственное транспортное средство отнесло волнами.
Платье промокло почти до колен, едва не потеряла туфли, но я справилась с поставленной задачей. Скинув подальше на траву тюк с одеялами и подушками, купленными по дороге, быстро перенесла на него Софи, а сама ещё дальше затащила лодку. Достав из кармана ключ, переданный Ойгеном не сразу, но смогла его повернуть в замочной скважине. Пыли внутри было немерено, но хоть обстановка более-менее сохранилась. Ладно, жить можно. На всякий случай занесла все вещи внутрь, а затем задвинула засов. Пока соображала, с чего начать, дошла до кухни. Внезапно в дверь сотряслась от сильных ударов.
– Откройте! Вы находитесь здесь незаконно, цинично подделав расписку Эгона Вангера!
Глава 22. А тут рядом поселился...
Софи, которую я всё это время держала на руках, испуганно прижалась ко мне и беззвучно заревела от страха.
– Не бойся, мама тебя в обиду не даст. Это теперь наш дом, и никто не посмеет нас отсюда выгнать, – поглаживая дочь по спине, лихорадочно думала, как поступить, а дверь тем временем уже начала подозрительно трещать. Ещё пара сильных ударов, и точно слетит с петель или рассыпется на куски. Я усадила Софи на лавку, а сама бросилась к одному из тюков, в котором была сложена купленная утварь. Вряд ли кто-то из рыбаков мог настолько обнаглеть, чтобы с такими обвинениями заявиться сюда, так что, скорее всего, это новый владелец земель Вангеров. Надеюсь, он окажется не такой скотиной, как Ойген. Вытащив сковородку из тюка, я достала документы на дом и прилегающие к нему земли, а потом направилась к двери.
– Прекратите колошматить кулаками, иначе точно не смогу её открыть!
Стоило мне это произнести, как шум мгновенно прекратился. Я воткнула документы в крючки для одежды, вбитые в стену, и не выпуская сковородку из правой руки, потянула за рукоять на засове. Толкнув от себя дверь, на всякий случай сделала пару шагов назад, чтобы иметь возможность полноценного замаха.
За порогом оказался взъерошенный светловолосый мужчина лет тридцати, смотревший на меня с таким удивлением, словно ожидал увидеть на моём месте кого-то другого.
– Итак, кто вы такой и по какому праву смеете предъявлять столь возмутительные обвинения в мой адрес? Я хозяйка этого дома и могу предъявить все необходимые документы, причём заверенные у судьи города Гендринга.