– Всё настолько плохо, на ваш взгляд, госпожа Вербер?
– Вчера ещё было плохо, а сейчас... Если удастся сбить температуру, появится шанс. Но вы поймите, я же не целитель и даже не лекарь, чтобы что-то определённое сказать. Могу вас утешить, пообещав, что ситуация улучшится, но лгать в таких вещах просто не могу. Простите...
– Да, я понимаю, – тяжело вздохнул мужчина, опускаясь рядом на край кровати. – Вы и так задержались, а скоро стемнеет. Вас ведь ждёт Софи.
– Марго сказала, что ждёт меня за дочерью завтра, поэтому могу остаться и, честно говоря, желала бы этого. По вам обоим видно, что за прошедшую ночь глаз не сомкнули, а я хотя бы спала, следовательно, дольше смогу продержаться. Той же Сабрине дать отдых, чтобы потом сменила вас, или наоборот.
– Я не оставлю дочь ни на минуту!
– Значит, первой отдыхать уйдёт няня девочки. Я правильно понимаю, что именно она заботится об Эль? Вы говорили о паре слуг, привезённых с собой, выходит, что Сабрина – жена Герта?
– Всё так, госпожа Вербер. Помимо них в доме ещё находятся их внуки: Хельм и Дольф.
– То есть Сабрина ещё и готовит на вас всех... Вам нужна кухарка и хотя бы пара девушек в помощь уборке дома. Понимаю, что лезу не в своё дело, но в таких условиях Эль будет только хуже.
– Как раз из-за здоровья дочери пришлось ограничить прислугу: мало кто понимал, что при малейших признаках болезни следует обратиться к лекарю, хотя настаивал на этом и был готов оплатить. Но боязнь потерять жалованье...
– Ясно. Палка о двух концах...
Вскоре появилась Сабрине и принесла кувшин тёплой воды, закутанный в большое полотенце, чтобы медленнее остывал. Вангер сам отсчитал нужное количество капель одного и второго снадобья, а затем добавил жидкость в оба стакана примерно треть от общего объёма. Вливать в рот девочки лекарства пришлось с помощью ложки, но нам удалось не пролить почти ни капли.
– Теперь остаётся только ждать...
Глава 62. Переломная ночь
С трудом, но нам удалось убедить Сабрину отправиться отдыхать, пообещав, что если вдруг... В общем, обязательно разбудим и позовём. Напоследок Вангер попросил забрать из библиотеки горшок с сиприной. К счастью, няня знала, что это за рыба, а потому тратить лишнее время на объяснения не пришлось.
– Часто у Эль случаются приступы? – я чуть склонилась над девочкой, делая вид, что трогаю покрытый испариной лоб, а на самом деле незаметно перемещая правую руку поближе к сердцу.
– В последние месяцы участились, хотя я старался создать все условия, не допускать волнений и нагрузок. Но Эль всего три года, и она хочет быть, как другие дети...
В голосе Вангера было столько затаённой боли, что у самой снова слёзы начали наворачиваться на глаза. Словно наяву передо мной мелькали картинки, на которых впервые увидела Софи, похожую на хрупкую фарфоровую куклу, потом как она делала первые шаги, смешно пыхтела, пытаясь самостоятельно одеться, как воевала с ложкой, а потом и вилкой... А ведь это было ещё совсем недавно... Сейчас эта егоза скачет, как горная козочка по скалам, крепко держась на ногах. С речью, конечно, по-прежнему есть некоторые проблемы, но для её возраста и длительного молчания – невероятный прогресс.
– Господин Вангер, вы действительно готовы на всё ради дочери?
– Да, как я уже вам сказал раньше, готов взять над вами покровительство. Кроме того, в записях дяди я нашёл контакты аптекарей и лекарей, с которыми он сотрудничал раньше. Это достойные люди, и через них вы также сможете продавать сиприн...
– Я сейчас не об этом, господин Вангер. Дом необходимо хорошенько отмыть, всё перестирать, в общем, навести чистоту. Вы старались ограничить контакты Эль с посторонними, поэтому предлагаю вам её на время отправить ко мне в охотничий домик, а в ближайшей деревне нанять девушек для уборки. Потом поддерживать чистоту будет намного проще. Клянусь, что не причиню вашей дочери вреда, если опасаетесь за её благополучие, то для Сабрины тоже найдётся место, ведь комнат несколько и все они пустуют, кроме спальни, которую занимаем мы с Софи. Как только дом приведут в порядок, Эль сразу же вернётся. Дышать всей этой пылью, да ещё и при заколоченных окнах, которые невозможно лишний раз открыть для девочки не менее губительно, чем присутствие посторонних людей. Если не больше... Вы сами знаете, что к нам никто не ходит, и тот же Херб навещал только из-за Софи на тот случай, если вдруг не смогу выбраться из озера или...
– Госпожа Вербер, благодарю за попытку принять участие в судьбе Эль, но всё это мало что изменит. Я не готов разлучиться с дочерью. Она – последнее дорогое, что осталось в моей жизни.
– Понимаю, что моё предложение сейчас прозвучит ещё более двусмысленным, чем ваш визит с красными розами... Днём вы и так частенько в отъезде, а вечером могли бы приезжать в охотничий домик и оставаться до утра. Та же Сабрина подтвердит всегда, что ничего аморального не происходило, а такие визиты, как и переезд Эль – временная мера.
– Нет, госпожа Вербер. Это мало, что изменит.
Я пыталась под нейтральным предлогом добиться переезда Эль в охотничий домик, чтобы потихоньку исправить все её проблемы со здоровьем, ведь за один раз привести в нормальное состояние то же сердце мне не под силу. Вангер хороший человек и любящий отец, но раскрыть перед ним тайну о наличии у меня дара было страшно. Сколько раз я шла навстречу родителям больных детей, занималась с ними дополнительно, пробовала новые методики или другие приёмы, а потом, когда всё получалось и ребёнок показывал успехи, получала ушат помоев, вылитых на голову, кучу жалоб. Обиднее всего было за доносы, в которых говорилось, что за дополнительную плату занимаюсь частной практикой, хотя ни копейки не брала за те сеансы. Это в моменты отчаяния люди готовы на всё, а потом всё добро сразу как-то забывается. Дети – моё слабое место, а потому раз за разом наступала на одни и те же грабли и в итоге вынуждена была уволиться и идти работать в зоомагазин.
Я прикрыла Эль тонкой простынкой и отошла от кровати: – Господин Вангер, у вас есть нож?
Понятное дело, что в комнате, в которой жила практически слепая девочка, не было острых предметов, поэтому иных вариантов, как задать этот вопрос, не видела.
– Госпожа Вербер, что вы задумали? – Вангер не спеша поднялся с кровати и медленно сделал несколько шагов в мою сторону.
– Явно не то, о чём вы сейчас подумали, господин Вангер. Поклянитесь: никто никогда не узнает о том, что вы сейчас увидите. Жизнью дочери клянитесь, потому что мне дорога моей.
Я вытащила из уложенной на затылке косы шпильку и крепко зажала в руке. Не самый лучший вариант, но единственный из доступных. Старинные шпильки отличались от тех, к которым привыкли все мои современники, острыми концами, а не закруглёнными с напаянными на них шариками.
Вангер сделал ещё один шаг, приподнимая руки на уровень груди: – Госпожа Вербер... Кристин... Не делайте глупостей. Я клянусь жизнью и здоровьем Эль в том, что бы ни случилось в пределах этой комнаты, не узнает никто...
Кивнув мужчине, я с силой полоснула шпилькой по левой ладони так, чтобы Вангер видел: всё происходит по-настоящему, без каких-либо уловок. А в итоге едва не оказалась сбитой с ног. Шпилька со звоном упала на пол, выбитая из руки.
– На рану смотрите, господин Вангер! – прошипела я, даже не пытаясь вырваться, иначе внимание мужчины будет сконцентрировано не на том, что мне было нужно. – Вот та причина, по которой требовала с вас клятву.
Вангер перевёл взгляд на мою ладонь, с которой постепенно переставала сочиться кровь, а неровные распоротые края кожи стягивались.
– Но... – удивление его было столь велико, как если бы на моём лбу выросли рога, а за спиной распахнулись кожистые крылья с острыми когтями на изгибах.
– Как видите, я не настолько безрассудна, а тем более – безумная, как вы могли подумать. Вот та самая причина, по которой рискнула лезть в озеро, не заручившись поддержкой в надежде выкарабкаться самостоятельно. Если бы не та гроза, всё получилось и без вашей помощи. Софи тоже поправилась не под влиянием смены обстановки или за несколько дней благодаря сипринам.
– Простите, госпожа Вербер... – пробормотал всё ещё пребывающий в глубоком шоке Вангер, продолжая разглядывать мою ладонь. – Вам точно не требуется помощь?
– Нет. Скоро рана зарубцуется, а к полудню точно ни следа не останется. Обычно всё происходит быстрее, но я поддерживала сердце и сосуды Эль, поэтому, возможно, ещё чуть дольше времени понадобится. После происшествия на озере повязки на моих руках были лишь для отвода глаз. Думаю, вам не нужно напоминать, как на территории Бронхеджа относятся к одарённым?
– Они дополнительно присягают на верность королю и подчиняются его приказам. Неповиновение сразу же означает вынесение смертного приговора на месте.
Я кивнула: – Вот именно, господин Вангер. Надеюсь, вы не нарушите данной мне клятвы, в противном случае пострадаю не только я, но и Софи. Ведь так удобно управлять кем-либо, кто уязвим. Отпустите меня, пожалуйста.
– Простите меня ещё раз, госпожа Вербер. Так вы настаивали на переезде Эль не только из-за уборки дома?
Всплеснув руками и стараясь не сильно повышать голоса, я присела: – Естественно! Или вы думаете, у меня настолько каменное сердце, что смогу оставить несчастную больную девочку и спокойно уйти домой?! Раз уж ножа пожалели, может, тряпку дадите? Немного крови всё-таки попало на пол.
А что я ещё могла сказать, чтобы переключить Вангера? Иначе он так и продолжал бы извиняться до самого рассвета, но время не бесконечно, и следует всё-таки решить вопрос с Эль, пока та же Сабрина не появилась, переживая за свою воспитанницу. Подобрав с пола шпильку, я ополоснула её в тазу с полотенцами, радуясь, что вода не окрасится, следовательно, лишних вопросов не возникнет.
Вангер достал носовой платок и протянул мне, чтобы замыть следы, а потом кинул его в камин.
– С ума сошли? В комнате и так дышать почти нечем, а сейчас ещё и горелой тканью запахнет, – запоздало прошипела я, наблюдая, как пламя охватило испачканный в бурых пятнах кусок материи.