Нет, это просто ночной кошмар.
Джессика проснулась от вполне реального звука: от шелеста ткани – накидки? Она почувствовала, как ней приближается что-то или кто-то. Она мгновенно пробудилась и села на топчане, вслушиваясь во тьму за стенами камеры и слыша прерывистое дыхание, потом раздался незнакомый… или измененный голос:
– Джессика!
Она повернула голову, стараясь определить, откуда он доносился.
– Джессика!
Теперь она поняла, что голос раздавался сзади, за ее спиной, в камере.
Тяжело дыша и убеждая себя, что это не сон, Джессика изо всех сил пыталась удержаться на краю сознания. Мятежный дух и воля к жизни подстегивали ее, словно ледяная рука, хлеставшая по лицу.
Она спрыгнула с топчана и отпрянула назад, прижалась к стене. Глаза привыкли к темноте, позволив увидеть смутные очертания человеческой фигуры, стоящей перед ней, – это оказалась женщина в черном одеянии, но не похожем на обычную накидку сестры или Преподобной Матери. Лицо гостьи закрывала сетчатая вуаль, которая двигалась в такт с дыханием. Хриплым и свистящим.
Джессика внезапно вспомнила женщину в капюшоне, которая стояла у дверей палаты Лезии в день прибытия в Школу Матерей.
– Кто ты?
– Здесь я задаю вопросы! И требую внятных ответов. Почему Лезия придает такую важность тебе, заурядной сестре, наложнице герцога, владетеля ничем не примечательной планеты? – Судя по всему, голос принадлежал далеко не молодой женщине. – Твой сын – Квизац Хадерач? Я просмотрела генеалогические линии, возможные результаты селекции.
Джессика ответила:
– Спросите об этом Лезию, может, она еще способна давать вразумительные ответы, и тогда вы выпустите меня отсюда.
– Я уже слышала ответы, – прохрипела женщина под вуалью. – Мне надо отделить стоящие сведения от глупых. Мы должны наблюдать за тобой, Джессика, леди Каладана.
Ее захлестнула волна горечи.
– Благодаря проискам сестер я уже не леди и не леди Каладана.
Джессика вгляделась в таинственную женщину и смогла увидеть некоторые детали, несмотря на тусклое освещение. Под накидкой угадывалось худощавое тело. Нитяная вуаль двигалась в такт дыханию.
Женщина щелкнула языком.
– Ты нисколько бы меня не заинтересовала, детка, но Лезия указала на тебя. Почему? Что ты знаешь, но не говоришь нам?
Джессика сложила руки на груди.
– Я не стану отвечать незнакомке. Почему ты прячешься за вуалью?
– Потому что я Мать Квизаца.
У Джессики перехватило дыхание.
Старуха подняла к вуали покрытую морщинами и старческими пятнами руку.
– Я преемница Лезии, а Лезия преемница императрицы Анирул, Лезия стала преемницей, когда ты родила сына. Анирул тоже что-то видела…
Кусочки мозаики стали складываться в цельную картину в уме Джессики. Теперь стало понятно, почему для ее допроса Харишка прислала Мать Квизаца.
– Вы боитесь меня, или Пола, или нас обоих, потому что занимаетесь селекционной программой.
– Лезия боялась или просто растерялась, но мы не можем полностью игнорировать ее предостережения. Меня назначили по необходимости, потому что слабоумие Лезии породило массу проблем. – Она отвернула прикрытое вуалью лицо. – Мы не могли оставить ее во главе селекционной программы, но не имели и возможности избавиться от нее.
Джессика решила защищаться. Страха и робости она не испытывала.
– Ее иррациональные требования и насильственные, даже смертоносные действия вызвали смятение и у меня. – Она испустила долгий вздох. – И теперь ты отказываешься сказать почему? Потому что и сами вы ничего не знаете? Так ты же Мать Квизаца.
Старуха скрипуче рассмеялась.
– У меня много ответов, но они не обязательно верные. Лезия недостойна доверия и безумна. Другие сестры боятся ее и того, что она говорит. Даже Верховная Мать не знает, что делать… Но Харишка слишком сильно ее любит. Наша драгоценная Верховная Мать пала жертвой мягкости чувств.
Джессика продолжала твердо стоять на своем:
– Меня доставили к Верховной Матери вопреки воле. Орден сестер угрожал карами моей семье, если я откажусь от сотрудничества. Я вынужденно нарушила слово, данное герцогу, а Бинэ Гессерит потребовал, чтобы я доказала лояльность. Я встретилась с Лезией, как мне приказали, в качестве жертвы, брошенной волкам, но она не убила меня, как убивала других. – Она возвысила голос, но все же смогла сдержать закипавший в ней гнев. – Чего еще вы хотите от меня? Мне надо еще раз встретиться с Лезией? Тогда доставьте меня к ней.
Из-за вуали раздался короткий смешок.
– Лезия уже не в состоянии отвечать на вопросы.
Джессика мгновенно насторожилась.
– Что ты хочешь сказать?
– Она впала в кому, а может, вызвала ее искусственно. Очень скоро нам придется от нее избавиться.
Эта новость вызвала у Джессики головокружение, она словно поплыла.
Мать Квизаца вновь заговорила, не скрывая сарказма:
– Лезия обладала уникальными способностями, но иметь их – не значит представлять собой какую-то ценность. Теперь она наилучшим образом может послужить Ордену сестер, умерев.
Женщина под вуалью отступила к двери и вышла. Когда ее темный силуэт исчез, в камере стало светлее, словно гостья унесла мрак с собой.
Когда какая-либо форма жизни осознает, что умирает, может произойти замечательное явление. Некоторые растения распускают роскошную листву и цветы, а потом увядают и гибнут. Это последний торжествующий момент их красоты в полном вызовов жизненном цикле. Животные могут ощутить финальный прилив бурной энергии. То же бывает и с людьми, если у них хватает внутренней силы исполнить это.
Лезия полностью овладела своей вселенной; ей грезилось давно прошедшее: ее, юную и прекрасную девушку, послали соблазнить важного аристократа, чтобы Орден сестер мог контролировать его потомство. В разбитом на тысячу кусков кривом зеркале ее мозга вновь возникла картина роскошного дворца; она шагала по ступеням террасы в тончайшем пеньюаре, всем телом ощущая прохладный ночной воздух. Осознавая работу всех, даже самых тончайших волокон своего тела, она понимала, что носит ребенка, такого, какой нужен Ордену. Подняв голову, она увидела трепещущий наверху ярко освещенный флаг Великого Дома. На полотнище горделиво красовался герб – морская раковина в лучах восходящего солнца. Сейчас она уже не помнила, как звали того аристократа и из какого семейства он происходил…
Лезия нашла способ скрыть беременность от аристократа и от его слуг – точно так же поступала она и в других случаях. Когда пришло время родить, она нашла предлог, чтобы отбыть на Уаллах IX. После этого она уже никогда не видела того благородного джентльмена. Она получила то, что требовалось ей и Ордену сестер.
Но они продолжали брать и снова брать…
Так Лезия смогла зачать пятерых детей, и эти успехи являлись залогом ее продвижения в иерархии ордена – она стала Преподобной Матерью, а затем и Матерью Квизаца – в награду за все, что сделала.
В своем удивительном сне Лезия стояла на памятной террасе, вспоминая удачную миссию. В то головокружительное для нее время она едва не лопалась от гордости, хотя и скрывала это от вышестоящих Сестер. Она знала уже тогда, что никогда не забудет те славные и счастливые времена. Теперь, спустя целую вечность, она завернулась в эти теплые воспоминания, как в удобное одеяло. Ей не хотелось, чтобы это когда-нибудь кончилось. Если бы она могла потеряться в грезах и никогда не возвращаться в ужасную предательскую реальность, в которой Орден так бесчестно с ней обошелся…
Но в крови ее циркулировали сильные лекарства: садистки-медсестры беспрестанно кололи ее; эти палачи пытались выжать из нее больше, еще больше, еще и еще, хотя она, Лезия, уже пустила свою жизнь под откос ради них… и погубила множество других судеб. Они заслужили то, что получат в будущем, и зачем ей пытаться это изменить?
Лезия поняла, что пробудилась, а чудесный сон померк; несмотря на все усилия, она остро ощущала, что заточена, привязана к койке и окружена наблюдательными окнами, трубками, капельницами и мониторами. Лежа на спине, она наблюдала мелькание цветных точек на потолке, в котором отражались мигающие огоньки мониторов.
Они думают, что я все еще в коме, но я в сознании. Они знают, что у меня случилось кровоизлияние в мозг, но я вылечила его.
За последние дни, когда Лезия, по видимости, утратила всякую связь с миром и перестала представлять угрозу, медицинские сестры осмелели и потеряли бдительность. Они без страха приближались к ее ложу, уверенные, что она не проснется и не причинит им вреда. Они думали, что она ослабла, потеряла былую силу.
Но теперь она могла в любую минуту открыть глаза и сковать их своим непререкаемым Голосом. Они даже не подозревали, насколько сейчас близки к внезапной и ужасной смерти. Они это заслужили…
Притворяясь, что она еще в коме, она посылала ложные данные через датчики мониторов, вводя в заблуждение медицинский персонал, и это оставалось нелегкой задачей, несмотря на безупречное умение регулировать биохимические процессы в собственном организме. Даже сильный человек не может вечно сопротивляться неизбежному, а смерть уже манила ее.
Лезия пыталась предостеречь сестер, хотела отвести надвигающийся кризис, даже пыталась помочь Джессике, пусть и весьма своеобразно. С ней кончено. Кончено! Но она добьется еще одной победы над Бинэ Гессерит, за то, что орден сделал… и за то, что он отказался делать. Как много в жизни неизвестных переменных, как много опасностей.
Потеряв всякое представление о времени, она решила сдаться и просто ускользнуть из жизни, решила покинуть мир утром. Она хотела навсегда уйти в уютный, манящий и приветливый сон, который сможет разделить со многими другими, в место, где обретет покой и удовлетворенность своими свершениями. А она прожила жизнь ярко.