Саар оплачивал номера в трех гостиницах, чтобы свободно перемещаться, не вызывая подозрений. Он внимательно присматривался и прислушивался ко всему, и чувства его были остры, как и клинок. Саар не заводил друзей, не вступал в ссоры, хотя иногда в барах угощал болтливых собутыльников.
Прикрываясь личиной торговца, он изучил состояние финансов Дома Атрейдесов, узнал о клещах, запущенных в водоемы рыбозаводов и уничтоживших массу лунной рыбы. Это сделали по приказу Раббана. Но Фейд нанесет куда более болезненный для герцога удар. Саар об этом позаботится.
Он узнал, что народ Каладана любил своего герцога, называя его Лето Справедливым. Несмотря на то что замаскированный мастер меча иногда давил на собеседников, очень немногие плохо отзывались о Доме Атрейдесов. Это, конечно, затрудняло процесс сбора данных, но зато позволило понять, что убийство человека, близкого герцогу Лето, станет сокрушительным ударом не только по нему, но и по его народу. Фейд и, вероятно, барон Харконнен, посчитают это дополнительным бонусом.
В таверне одной из трех гостиниц, в «Песне моря», Саар угостил элем двух новых знакомых, плотников, работавших на восстановлении городских фасадов, пострадавших от взрывов бомб. Из разговора он понял, что Лето Атрейдес недавно покинул Каладан по неизвестной причине и никто не знал, куда он отправился.
Новые друзья выпили за его здоровье в благодарность за угощение, потом приняли за герцога, а затем с восхищением заговорили о молодом мастере Поле Атрейдесе. Один из собеседников даже сказал, что его босс, возможно, заинтересуется покупкой трилиума; Саар записал имя, хотя не имел никакого намерения связываться с этим человеком.
Несмотря на открытость и искренность людей Каладана, они уважали частную жизнь своего герцога. Между собой они тихо говорили о нем, выражая озабоченность по поводу дел правителя, но Саар являлся чужаком, и его к таким разговорам не допускали. Тем не менее он услышал и узнал достаточно много, так как внимательно ловил нюансы интонаций и понимал, когда беседа иссякала.
Из разговоров он понял, что Лето и его официальная наложница переживают трудности в отношениях. Женщина не жила больше в своих апартаментах и вообще не находилась в замке, но жители города держали рты закрытыми и не опускались до сплетен, особенно когда замечали, что их подслушивают. Саар находил это очень интересным. Фейд не рассказывал ему таких подробностей.
Фортуна внезапно повернулась к нему лицом через несколько дней, он провел их в другой гостинице и вернулся в «Песню моря». В поношенном заплатанном плаще Саар походил на человека, сильно уставшего за день на работе. Когда вечером он вошел в таверну, до того как в гавань вернулись рыбацкие лодки, он увидел там совершенно неуместно выглядящую в жалком интерьере женщину. Красивую, ухоженную и хладнокровную. На ней красовалась белая одежда, декорированная зелеными и черными полосами – цветами Дома Атрейдесов. У нее были бронзовые волосы и поразительно синие глаза. Приглядевшись, Саар решил, что женщина, скорее всего, принадлежит к ордену Бинэ Гессерит.
Она спорила с хозяином гостиницы, но ее раздражение и недовольство явно касались не его, и тучный человек с густыми усами тоже отлично это понимал. Он, подавшись вперед, серьезно смотрел на женщину, всячески показывая, что разделяет ее негодование.
– Это единственное, что я могу для вас сделать, миледи. У нас чистое, уважаемое заведение, но я прошу меня простить, если убранство его не соответствует вашим привычкам. Этот номер снял для вас Сафир Хават.
– Я наложница герцога, присланная сюда Орденом сестер, – парировала она. – По праву я должна занимать апартаменты в замке Каладана. Хават ополоумел от власти – я вижу амбиции в его глазах. Как он мог выгнать меня и отправить в гостиницу? Мстительный ментат!
Внимательно прислушиваясь к разговору, Саар почувствовал волнение; по коже побежали мурашки.
Хозяин гостиницы являл само сочувствие, но Саар видел, как в глазах его мелькнуло возмущение.
– Прошу прощения, миледи, но герцог Лето в отъезде, он распорядился, чтобы в его отсутствие всем, с согласия молодого мастера Пола, распоряжался именно Сафир Хават. Возможно, если бы вы поговорили с парнем…
Женщина саркастически хмыкнула.
– Юный Пол не окажет мне такой любезности. – Она с видимым усилием взяла себя в руки. – Очень хорошо, я останусь здесь до возвращения герцога Лето, а тогда мы все решим.
Женщина взяла у хозяина ключ и пошла прочь. У подножья лестницы, ведущей к номерам, она остановилась, решив выказать любезность, и вернулась к стойке.
– Прошу прощения, сэр. Я понимаю, что вас поставили в неловкое положение, но вы сделали все, что в ваших силах. Я леди Каладана, и я вспомню о вас, когда все это закончится.
Приняв решение и внутренне подготовившись, Иган Саар решил, что сейчас самое лучшее – это вернуться в номер. Так он сможет проследить, в какую дверь войдет возмущенная наложница – это, конечно, и окажется ее комната.
Теперь он знал, где искать жертву.
Саар провел здесь шесть дней, разрабатывая планы проникновения в замок и нападения на сына или на какого-нибудь равно близкого герцогу человека. Теперь возможность сама упала в его руки.
Я леди Каладана…
В бесчисленных схватках, в которых ему довелось участвовать, мастер меча Иган Саар понял, что удача иногда является важным фактором. Дважды он убивал противников не благодаря превосходству в умении, но потому что жертва неудачно оступилась или отвлеклась на жужжание мухи.
Теперь удача снова повернулась к нему.
Наложница герцога жила в этой гостинице. Она уязвима для нападения, а то, что она в ссоре с герцогом и ее выгнали из замка, только делали потенциальную боль сильнее. Если Лето на самом деле не испытывал к ней ненависти, а в этом чувстве Саар сильно сомневался, герцог испытает безмерное отчаяние, если она умрет. Он обвинит в произошедшем себя, и чувство вины раздавит его.
Улыбаясь, недоучившийся мастер меча вернулся в номер, чтобы подточить клинок и приготовиться. Фейд-Раута, без сомнения, останется доволен.
Каладан мало изменился за прошедшие века. Если не считать тех, кто работал в ночные смены или поздно заканчивал работу, большинство людей вставали рано и ложились спать вскоре после наступления темноты.
Саар выждал три часа после полуночи; к этому времени шум и пение в «Песнях моря» стихли: хозяин выпроводил последних клиентов.
В комнате наложницы стояла тишина, никто не беспокоил ее с тех пор, как рассыльный принес в номер поднос с ужином. Тишина и темнота за дверью сказали мастеру меча все, что он хотел знать. Нет сомнения, что женщина, расстроенная ссорой с Лето, уснула. Все мысли ее, конечно же, заняты домашними неурядицами, и единственное, что ее сейчас беспокоит, – это спасение отношений. О приходе убийцы она точно не думает.
Саар прокрался по коридору. Другие номера запирались на наружные висячие замки. Каладанская культура довольствовалась простыми замками, Саару приходилось открывать и посложнее. Он легко, одним щелчком вскрыл и этот и тихо распахнул дверь в темную комнату.
– Если вы вор, то знайте, что красть у меня нечего, – раздался твердый голос.
Глаза Саара привыкли к темноте. Женщина оставила ставни открытыми, и в окно на втором этаже лился свет луны. Он быстро вошел и запер дверь изнутри, сжимая в руке меч.
– Я не вор.
Он проверил надежность замка и задвинул для верности еще и задвижку.
Времени оставалось мало, но он и не собирался долго возиться. Как мастер меча, Саар любил опасные дуэли, а не убийство, как на бойне, но если жертва начнет кричать, сюда прибегут люди. Надо быстро убить ее и уйти.
Он бросился к кровати с поднятым мечом, но наложница в черной ночной рубашке, двигаясь с быстротой разъяренной кошки, спрыгнула и уклонилась от удара. Она швырнула в Саара обмотавшиеся вокруг меча простыни и оттянула острие оружия вниз. Саар вырвал клинок из кокона, разрезав ткань.
Издав низкий крик, женщина бросилась на него, целясь ногтями в глаза, чтобы вырвать их. Откуда-то она извлекла кинжал и без колебаний направила его на Саара, чтобы выпустить ему кишки. Он увернулся, но лезвие распороло кожу на руке.
– Берегись! – оглушительно прошипела она, а затем, понизив голос, угрожающе добавила: – Я сама убью тебя, прежде чем сюда придут.
Он нанес сильный удар, который она отразила кинжалом, но конечно, этим оружием она не могла долго сопротивляться атакам меча. Сталь зазвенела, и кинжал, выбитый из руки Ксоры, упал на пол.
– Кто ты? – спросила она.
– Твой палач.
Она швырнула в него кувшин с водой и точно попала в плечо. Он удивился.
– Хорошо же герцог научил драться свою наложницу.
– Меня обучили в Бинэ Гессерит.
Теперь он услышал в коридоре громкие голоса, кто-то изо всех сил старался выбить дверь плечом. Задвижка продержится еще несколько секунд, не больше, если наложница сможет все это время уклоняться от его ударов. Саар видел пылавший в ее глазах гнев, зная, что это признак слабости. Она с диким криком бросилась на него; этот прием отвлек бы любого другого противника, но не Саара. Женщина попыталась ударить его в грудь ногой, но он поймал ее за лодыжку и швырнул на кровать. Прежде чем она успела метнуться в сторону, Саар поднял клинок и изо всех сил опустил его, надеясь обезглавить противницу, но она смогла увернуться и спрыгнуть на пол.
Она напала сбоку и нанесла ногой такой сильный удар по его руке, державшей клинок, что Саар выронил его. Ничего подобного с ним не случалось никогда в жизни. Женщина подцепила меч стопой, отбросила, и он звякнул об стену, а противница встала между оружием и Сааром.
На мгновение они, безоружные, замерли друг напротив друга, шаря глазами по комнате. Они одновременно увидели кинжал, лежащий сбоку на одинаковом расстоянии от каждого из них. Женщина рванулась к нему первой, но Саар оказался быстрее. Одним плавным движением он взял оружие за рукоятку, развернулся и поразил противницу в грудь. Даже смертельно раненная, она успела ударить его кулаком по голове, а потом упала на спину. Склонившись над ней, мастер меча извлек из тела кинжал, вытер его об ее ночную рубашку и спрятал в карман. Схватив меч, он посмотрел на поверженную.