На стенах, в свете факела, кристаллы соли вспыхивали бриллиантовым блеском. Судя по всему, запасы соли здесь большие, но осторожность Крессы я понимаю — такая качественная, без лишних примесей соль — большая редкость и дорого стоит. Если прознают соседушки — разбойнички, то соблазн погреть руки будет велик. Но все равно, пусть не слишком большую по объемам, но всё-таки добычу и продажу соли я сделаю, деньги мне нужны и срочно. И продукты закупать придется и расходники для керамических работ и оплату труда гончаров, и ремонт замка прямо вот-вот надо начинать, иначе как зимовать будем? Только вот охраной надо озаботиться.
Пока я осматривалась, разинув рот, в этом соляном зале, Грегор помог Кестеру наполнить мешок отколотыми крупными кусками соли. Теперь его надо доставить домой и вначале раздробить помельче и перемолоть на ручной кухонной мельнице. А ещё надо и для моих нужд пару мешков наколотить соли. И на продажу надо, и лэрду Мак-Коннею в благодарность отправлю немного, да и глицерин с мылом надо сделать. И мыло приличное заканчивается и руки опять после сельхозработ требуют ухода. А пока мы двинулись в обратном направлении. Надо ещё сегодня к гончару в ближайшей деревушке наведаться.
До деревни верхом мы доехали минут за пятнадцать, не более. Почти столько же искали старосту деревни. Жители деревушки поглядывали на нас с опаской и бурчали, что мол, где-то здесь был, а где — не знают. Перестраховывались на всякий случай, мало ли зачем незнакомцы ищут старосту. Горцы по привычке не ждали ничего хорошего от посторонних, не веря на слово никому. Пришлось, в конце концов, расшифроваться и представиться хозяйкой Малиновой пустоши, леди Мэри. Поиски старосты ускорились, и вскоре навстречу нам по улице шагал крепкий мужик средних лет с мрачноватым выражением лица. Подойдя ближе, поздоровался, не кланяясь. Ну да, здесь не крепостное право, горцы всегда были вольным народом. Я начала первой, судя по лицу старосты, он намерен молчать до последнего.
— Здравствуйте! Я — леди Мэри Мак-Фергюссон, хозяйка замка Малиновая пустошь, он мне достался по наследству от моей матери, леди Маргрет. Теперь я буду жить здесь вместе с моим сыном Уильямом Мак-Фергюссон. Так что по всем возникшим вопросам прошу ко мне, чем могу — помогу. Но и я рассчитываю на вашу помощь. Пока меня интересует ваш гончар и есть ли у вас или в другой деревне человек, который умеет класть камины. В дальнейшем я намерена делать ремонт в замке, поэтому мне нужны будут люди на строительство. Если есть в деревне мужчины, желающие работать за оплату деньгами, я жду таких у себя в поместье, послезавтра с утра. И вы, уважаемый, приходите, нам нужно многое обсудить. А во второй деревне есть староста?
Мужик помялся и неохотно сообщил.
— Дак я староста и там, чего там старосту заводить, такая же деревенька, как и эта, в паре миль отсюда. Приду сам послезавтра и мужикам скажу. Найдутся желающие за деньги работать, не сомневайтесь. А гончар… пойдёмте, провожу вас к нему, он тоже не слишком чужих жалует.
Я постаралась улыбнуться как можно более мило.
— Ну что вы, какая же я чужая? Я теперь тут навсегда. А как вас зовут?
Староста неохотно пробурчал — Так я Комнол Мак-Линн, мы все тут с одного клана, Мак-Линны все. И ваша матушка тоже до замужества была леди Маргрет Мак-Линн.
Так, перебрасываясь короткими фразами, ведя своих лошадей в поводу, дошли мы до дома гончара. Отличался он от других только тем, что каменные стены грубой кладки были покрыты ровным слоем глиняной обмазки. А в двух небольших оконцах (я чуть не протёрла глаза!) явно были вставлены стекла! Пусть не слишком хорошего качества, с пузырьками воздуха, зеленоватое, но это было стекло!
Гончар нашелся на заднем дворе, там у него было все его хозяйство — печь для обжига, навес для сушки готовых изделий, ещё один навес, где стоял гончарный круг, бадья с готовой глиняной смесью, какие-то формы. Мастер сидел за кругом, на нем крутилась заготовка будущего кувшина. Поздоровался он с нами кивком, продолжая работу. Все, верно, остановить сейчас круг — выбросить изделие. Пусть закончит — поговорим. Пока гончар заканчивал работу, а я глазела, на заднее крыльцо дома вышел исхудавший мужчина до такой степени, что трудно было определить возраст. Его тело сотрясал безудержный кашель, так что грудная клетка вся сотрясалась, и воздух со свистом и сипением вырывался у него из груди. Наконец, приступ закончился, мужчина, весь в испарине, сел прямо на крыльцо, прислонившись к стене и закрыв глаза. Что это — бронхиальная астма или, не приведи Господь, туберкулёз?
Заметив, что я смотрю на больного, Комнол пояснил.
— Свояк это нашего Фергуса, брат жены его. Раньше работал где-то у бриттов, стекло делал, да болеть стал, вот и приехал помирать на родину. А тут из родни одна сестра и осталась. Приняли его, конечно, куда ж теперь… хороший мужик, да помрёт, видать, скоро.
Я облегчённо выдохнула — так это не туберкулёз! Это силикоз! Ну и наверняка ещё свинцовое отравление! В те года, технология производства стекла была достаточно токсичной из-за присадок тяжёлых металлов и несовершенства технологии. Жалко мужика, его можно было вылечить в современном мне мире, а здесь, наверняка такое не лечат. И вдруг что-то как щелкнуло в мозгу — я явственно, как на картинке в энциклопедии, увидела невзрачную травку и даже где она растет и всю точную рецептуру приготовления настоя этой травы. Можно вылечить мужчину, можно! Завтра же поедем в деревню викингов, вот там, неподалеку в лесочке, эта травка и растет. Названия я не "увидела", а все остальное вполне отчётливо. Может, Мэри и сама не знала названия или занималась травничеством, когда была ребенком? Ведь замуж ее выдали в пятнадцать лет.
Наконец, мастер закончил работу, наскоро вымыл руки и подошёл к нам, вытирая руки на ходу краем фартука.
— Здравствуйте! Я леди Мэри Мак-Фергюссон, хозяйка замка Малиновая пустошь! Мне необходимо переговорить с вами о сотрудничестве. Хочу предложить вам работу по изготовлению кирпичей, огнеупорных и простых, керамических. Мне необходимо отремонтировать мой замок. И хочу заменить камины в доме на печи, тепла от них больше, а дров идёт меньше. Ещё мне будет необходима черепица. Так что приглашаю вас и гончара из соседней деревни, да ещё мастера, который делает камины, староста сказал, что есть у вас такой, к себе в замок, послезавтра. Если договоримся, то за работу буду платить деньгами.
Хоть и обливалось сердце кровью при словах про деньги, но я задавила в себе жабу — людям надо платить, тогда и работа будет качественной. Народ здесь не особо избалованный оплатой в виде наличных денег, так что, думаю, клюнут на это дело. Как я и предполагала, гончар согласился. Уже повернувшись, чтобы уходить, я добавила.
— Родственнику вашему я попытаюсь помочь, только надо будет пить точно тот настой, что я сделаю.
Заметила, что глаза Фергуса вспыхнули надеждой, но он отвёл взгляд, покачав головой — видно, обращались не к одному лекарю, только ничего не помогло. Да я и сама слабо верила в свои способности, но попытаться стоило.
По дороге домой обычно молчаливый Грегор сказал.
— Планы у вас, леди Мэри, большие. Как вы собираетесь со всем этим справляться?
— Видите ли, Грегор, деваться нам с сыном больше некуда. А жить в холоде, в полуразрушенном замке, впроголодь — такой судьбы для своего сына, да и для себя, я не хочу. Вот и буду делать все, что смогу. Конечно, одной мне все не потянуть, а где взять надёжных людей — не знаю. Пока не знаю. Управляющий мне нужен надёжный и честный. Да и боюсь я, если честно, своих соседей. Охрана мне нужна в замок, и охрана профессиональная. Солдаты, в общем. Может, вы знаете, где таких найти можно?
Грегор задумчиво кивнул головой, сказал, что обдумает этот вопрос. Я замолчала, с тоской думая, что к концу недели мои сопровождающие наверняка покинут Малиновую пустошь и придется как-то крутиться самой.
Глава 13
Домой добрались только к вечеру, по моей просьбе мы ещё брали образцы некоторых пород, необходимых мне и ещё нашла некоторые травы, которые память Мэри опознала, как лечебные. Раз уж мне достался такой дар травницы (даже думать не хочу о чем-то паранормальном, буду считать его даром!), буду пользоваться им на полную катушку. И своим близким смогу помочь, если что, и себе, и окружающим меня людям тоже. Вот вовремя мне этот больной стеклодув подвернулся…
Если удастся его вылечить, то надо с ним наладить сотрудничество и продумать систему безопасной работы. В прежние времена стеклодувы часто страдали от силикоза лёгких. Ведь песок, основа стеклянной массы, ничто иное, как кремний, и вдыхание мельчайших пылинок стеклянной пыли и поражало лёгкие. Как антракоз у шахтеров. Но я всё-таки попробую ему помочь, все равно у него других шансов ноль.
Так, за раздумьями и доехали до дому. И только у гончарной мастерской, выгружая образцы и травы, я вспомнила про собранный утром кипрей, ведь я ничего не сказала взрослым, что им надо заняться. А дети просто не догадаются, маленькие они ещё. Каково же было мое удивление, когда я увидела, стоило только отойти Грегору с лошадьми по направлению к конюшне, моего лапочку — Кузьку, который с деловитым видом скручивал уже завяленные листья кипрея. Пока никто не смотрит в нашу сторону, я не удержалась и кинулась тискать и целовать в щеки моего домовенка. Тот уворачивался и нарочито недовольным тоном ворчал.
— И чего кинулась-то? И неча меня тискать, вон, обслюнявила всего! Пусти, говорю! Вон надо закончить ишшо! Иди в дом, я тебе воды принес и нагрел. Поди, и голодная вся… совсем со своими хлопотами забываешь поесть, и так вон кожа да кости.
Хотя Кузя явно был доволен таким проявлением теплых чувств к нему, по определению, нечистой силе. Не баловали его люди, видно, вниманием. Вот он и потянулся ко мне.