Как раз в это время и вышел из дома больной родственник мастера. Ясно, что время мало прошло с момента начала лечения. И я, возможно, выдаю желаемое за видимое, но мне казалось, что больной хоть немного, но стал выглядеть лучше — уменьшилась одутловатость лица, и цвет губ не столь выраженно синюшный, да и пока он двигался по двору к нам, приступ не начинался, хотя дышал он ещё тяжело, испарина на лице присутствовала, и бочкообразная грудная клетка тоже никуда не делась. Но путь от дома до мастерской он прошел, медленно, но, не останавливаясь через пару шагов. Подойдя к нам, он сиплым голосом сказал.
— Леди, лэрд! Мне сказали, что это вы, леди, готовили для меня настой. Я уж с жизнью прощался, а тут вишь, полегчало малость мне. Вы не сомневайтесь, леди, сколько надо, столько я и буду пить ваши настои. Шибко я надеюсь на вас! Вот как выздоровею, так и отслужу вам за свою жизнь! А пока только словами и то совсем не могу сказать, как я вам благодарен!
Вот честно, я даже смутилась, столько искреннего порыва было в его словах! Неловко что-то пробормотав, пожелав ему выздоровления, мы поехали в Стоунз. Там результаты работы у мастера были хуже — почти сорок процентов был брак. Ну что тут поделаешь? Ладно, пусть пока совершенствуется на простом керамическом кирпиче, потом черепицу будем все вместе учиться делать. И я тоже. Ведь мне это известно только в теории. Зато нашла пару рабочих на заготовку каменного угля. Почти все строители были из Грин Маунт, а мужики из Стоунза остались вроде не у дел. Хотя заработать тоже были не прочь. Я посоветовала гончару взять себе в подмастерья из желающих, остальным предложила работу по заготовке угля, по перевозке того же угля ко мне в замок, по копке глины и доставке ее по гончарным мастерским и на стройку. Из желающих работать только двое не согласились ни на что. Ну, извините, должности хвостозаносителя у меня не предусмотрено, платить буду только за конкретную работу. А то здоровенные лбы, два парняги, а работать не хотят.
Не успели мы уехать из Стоунза, как встретили старосту Комнола. Он приехал по деревенским делам и пригласил нас самим убедиться в бедственном положении тех вдов и двоих инвалидов, о которых он рассказывал. Один инвалид был просто одиноким пожилым мужчиной, а у второго была семья, но они не хотели его содержать, выгоняли из дома. Конечно, надо было забирать их в социальный дом. Зайдя в дом второго инвалида, мужчины средних лет с ампутированной чуть ниже колена ногой, я удивилась. Дом даже не был потрясающе бедным, скорее, среднего достатка, но инвалид им был не нужен. Он сидел тихо в углу, возле него нетерпеливо переминались с ноги на ногу пара ребятишек, чего-то выжидая. Когда я подошла поближе, то увидела, что мужчина ловко плетет из соломы очень симпатичную куколку. Староста тут же заговорил.
— Вот, Рэй, как я и говорил тебе, наша леди Мэри обещала помочь и тебе и ещё нескольким людям. Пока потерпи малость, а к холодам построим для вас дом, и ты туда переедешь. А пока — он повернулся к хмуро смотрящим на нас мужчине, чуть постарше Рэя, и женщине, сердито сложившей руки под грудью — не смейте его обижать! Ведь он вместо тебя — староста тыкнул пальцем в здорового мужика — служить на войну пошел и без ноги пришел. А горцы никогда родню не выгоняли. Мне стыдно за вас!
Пока староста проводил воспитательную работу в узком кругу, я все смотрела на ловкие пальцы мужчины, крутящие быстро соломинки для куклы. Наконец, мысль у меня оформилась, и я спросила у Рэя.
— Ты только куклы из соломы плетешь? Или ещё чего умеешь?
Тот неловко улыбнулся.
— Так леди, что умею, то и плету. Вот торбочку девчонкам сплел, да для невестки кошелку, ну, ещё чего попросят.
И впрямь, рядом с ним, на скамье лежала детская, очень изящная соломенная сумочка. Хмы, да с такой и я бы не отказалась прогуляться! Но мне пока надо было другое.
— Скажи, Рэй, а если я тебе заплачу, ты сплетешь мне шляпку на голову, из соломки? Я нарисую, какую хочу.
Стоявшая рядом девочка, быстро поняв, в чем дело, принесла мне уголёк из камина и небольшую плоскую дощечку, которая использовалась явно неоднократно для рисования, затем мылась. Как сумела, изобразила в двух проекциях самую обычную шляпку-канотье. Надоели мне эти вдовьи платки — слов нет! Даже не платки, а особой загогулиной закрученный вокруг головы и спускающийся на плечи и спину плед клановой расцветки. Тяжёлый, зараза! А летом ещё и жаркий, голова под ним постоянно потеет. Рэй внимательно рассматривал рисунок, крутил его так и этак, наконец, вынес решение.
— Можно попробовать! У меня как раз есть солома хорошая, я ее подготовил уже. Приезжайте через несколько дней!
Я оставила родственникам мелкую медную монету, чтобы пока оставили брата в покое, самому мастеру я заплачу потом, отдельно. Эту монетку быстро схватила жена брата, только мелькнула в руках у нее медяшка. Но жадный блеск глаз было не спрятать. Кажется, я знаю, кто инициатор выселения Рэя из дома.
Возвращались в поместье молча, каждый погруженный в свои думы. О чем размышлял Грегор — не знаю, а я обдумывала сегодняшнюю предстоящую ночь. Кузя обещал мне два интересных момента — он хотел узнать у брауни Мак-Коннея, как там обстоят дела со сборами семей наших солдат в дорогу, и мы сегодня будем приступать к процедуре побудки дедушки. Как это мероприятие пройдет — сказать сложно. В каком настроении проснется старый джентльмен и чем это будет нам грозить — пока неизвестно. Но будить надо срочно.
Надо ехать в Даблитти, нужны некоторые товары, которые здесь я не могу купить и самой надо поторговать, кошелек у меня не бездонный, деньги нужны для всех моих задумок. А оставлять поместье так просто, без охраны, страшно. И самой ехать без охраны — тоже страшно, несмотря на мой боевой дух, им от желающих поживиться за мой счёт не отмашешься. Поэтому и нужен дед — брауни для охраны и сбережения дома и имущества. Он сумеет отвести глаза мародерам и вредному брауни семейства Мак-Дональдов, считающего своего хозяина вправе грабить соседей, тоже мозги вправит.
Дома все было по-прежнему, суета во дворе продолжалась, теперь разгружали телеги с кирпичом, одна была наша, ещё одну пригнали из деревни сами строители. Завтра ещё из каменоломни придет транспорт с камнем.
И для социального дома для фундамента нужен плитняк, и печи в казарме сейчас надо класть на фундамент отдельный, иначе вес кирпичей проломит любой пол. Все материалы для будущего социального дома, по зрелому размышлению и совету старейшины, решила складировать у себя, не буду создавать соблазн для своих селян.
Человек, увы! несовершенен, как бы нам не хотелось иного. Отдала строителям мастерки, показав, хоть приблизительно, как ими работают. Это я тоже только видела, сама ни разу ничего подобного не делала. Но мозг человека двадцать первого века хранит много разной информации, пусть и в теории. В холле мне навстречу выскочил радостный сынишка.
— Мама, а мы с Кузей ходили на котяток посмотреть! Они выросли совсем немножко и кушают мамино молочко! А киса живёт в уголке у тети Липы! И тетя Липа нам с Кузей дала вкусного печенья и по стакану молока! Мам, а ужин скоро? А то у меня животик кушать хочет!
Ой, сколько информации сразу! Да, мой ребенок провел насыщенный день, неудивительно, что проголодался! Я поспешила заверить, что вот сейчас умоюсь, переоденусь и пойдем все вместе на ужин. Кузю нашла в своих комнатах. Пока переодевалась, он мне докладывал о событиях дня, добавив, что весточку от брауни Мак-Коннея ждёт чуть позднее.
— Ты, Люся, не волнуйся, я за Уилли приглядывал, шустрый малый, от няньки убежал, да она и не поспевает за ним, нашел его во дворе, он чуть в бадью с глиной не свалился, возле строителей крутился все. Я его и увел, котят смотреть. Потом в прятки с ним поиграли. А тут и вы вернулись. Не сердись на него, малые все такие, им все интересно, вот и лезут везде. Элизка притихла что-то, то ли смирилась, то ли задумала какую пакость, от нее все можно ждать. Но я за ней смотрю, ты не беспокойся, от меня она не скроется!
И Кузя героически выпятил маленькую грудь. Мой же ты герой!! Я просто умилилась его виду. Хотя, надо сказать, изменения во внешнем виде Кузьки только радовали — не было засаленных тряпок на нем, пусть не новая, но чистая одежка, умытая мордашка, не было дурацкого колпака, что так удивил меня первый раз. Да и сам он малость округлил щёчки, нормально питаясь каждый день. Вот и хорошо.
За ужином ещё немного поговорили о делах, обсуждая пока в теории поездку в Даблитти. Иннис ехать категорически не хотела, Грегор был нужен и в поездке и здесь, в замке. Хоть разорви его на две половинки. Ехать надо с повозкой и охраной. По-другому никак. Пока решили, что вероятно, поедет один из охранников, Родан, но со второй кандидатурой не могли определиться — возчик или охранник?
Ладно, решим завтра-послезавтра.
Глава 23
После ужина я немного позанималась с Уилли, сидя на удобной скамье под навесом. Потом я рассказывала ему разные сказки и потешки, адаптируя их к этой реальности. Потом просто сидели молча, обнявшись, и смотрели на закат. В горах ночь наступает быстро, практически даже без сумерек. Вот ещё солнце освещает последними лучами макушки соседних вершин, а вот уже всю долину заливает густая чернильная синева и только чуть теплятся слабые огоньки в окнах домов ближней деревушки. И это лето, день длинный, а что будет зимой, когда день короче воробьиного носа, как говорила моя бабуля?
Вроде и спать рано, а много ли дел можно сделать при лучине и факеле? Не знаю, что придумать с освещением. Тут я полный ноль. Керосиновую лампу не изобретешь, ибо нет ещё и керосина, где-то читала про каменное масло, которое горело в светильниках в средневековье, так как его получают? И вообще это натуральное минеральное масло или продукт переработки каменного угля? И не знаю и вряд ли смогу такое сделать…