Все развернулись в обратном направлении, и нещадно нахлестывая коней, рванули прочь. Пытавшегося что-то орать главаря никто не слушал, его вообще чуть не снесли с дороги вместе с его конем при торопливо бегстве. И сам Мак-Дональд тоже последовал со всеми в безудержном драпе. Он что-то орал от страха, выкрикивал проклятия своим подельникам, небу, этому проклятому замку, который внезапно исчез… о брошенном в трясину товарище никто и не вспомнил, все спасали свою шкуру. А тот уже задыхался, как будто нахлебался воды.
Все эти видения и ощущения я описываю со слов самих бандитов, которые, напившись в хлам в местном пабе, рассказывали, вздрагивая от ужаса до сих пор. А мы только видели то, что внезапно банда развернулась и с дикими криками ломанулась прочь. А на сухой и твердой дороге бился и "тонул" один из них. Видимо, воздействие было узконаправленным, нас никого не задевало.
Несколько минут спустя возле замка все стало тихо. Тогда Лайон и Родан спустились со стены и, выйдя через ворота, спокойно подхватили за руки бьющегося на дороге бандита и спокойно поволокли его во двор. Крепостные ворота с лязгом закрылись за ними. Бросив на камни двора кашляющего разбойника, они тут же взяли его на мушку. Но я решила, что видеть нас ему всё равно ни к чему и попросила завязать ему глаза, чтобы он окончательно потерял ориентацию.
Пленный, к нашему удивлению, оказался тем самым фальшивым ухажером самолюбивой дурочки Элизы. Сведения от него нам не особо были и нужны, ничего важного он и не мог знать, своими замыслами хозяин с ними не делился, да и какие там замыслы, это же не стратегически выверенная войсковая операция, а банальный гоп-стоп. А вот в деле усмирения Элизи он может пригодиться. Пока бандит ещё не понял, что к чему, надо привести сюда девчонку. Грегор кивнул и сам привел ее. Увидев своего кавалера, со связанными руками, с завязанными глазами, сидящего на брусчатке двора, Элизи, тем не менее, узнала его и бросилась к нему, причитая.
— Дирк, о Дирк! Ты цел? Что с тобою сделали? Нам не дают встречаться, но я люблю только тебя, Дирк!
Но кавалер, вместо того, чтобы пылко поцеловать девицу в уста сахарные и поклясться ей в любви на веки вечные, внезапно озлился.
— Это ты заманила нас в ловушку! Не в замок позвала, а в топь смертельную завела! Все выкручивалась, ничего нужного не говорила, только про любовь свою трещала, надоела, тьфу, гусыня глупая! Да если бы брат не приказал, ходил бы я к тебе, больно нужно! Таких, как ты, вон, полные деревни! Жениться, что ль, на каждой? Больно надо! Ты что, думаешь, ты нужна была бы мне потом? Попользовались бы тобой все по очереди, как шлюхой, выжила бы-так в "весёлый дом" в каком порту бы и продали бы! Больно уж ты нос задирала, да хвалилась своей красотой! Уйди, не вой! Растолковал уже все, как и куда отраву подсыпать, так и этого, дура, сделать не смогла!
После этих слов Элизи даже отшатнулась от него, замерла, не веря своим ушам, потом замолчала, наклонила голову, пытаясь скрыть закипающие слезы в глазах, повернулась и побрела назад в замок. Управляющий увел ее вновь в подвал, посидит там до утра, ничего с ней не сделается. Руки на себя не наложит, слишком она любит себя, любимую.
А выпроводить прочь незадачливого ухажера взялся Нафантий, герой сегодняшней битвы. Сказал, что уведет его так, что он выберется оттуда нескоро. Если вообще выберется. А вот об этом я предпочла не думать. У меня и так было достаточно забот впереди. Сейчас иду немного отдохнуть, утром возвращаю всех домашних, сейчас они, по докладу вездесущего Кузьки, мирно спят все. А потом опять начинается круговерть обычных дел.
И в самом деле, утром все было по-прежнему, как будто и не было этой тяжёлой ночи, все были спокойны и довольны. Видимых следов нападения не было, все живы и здоровы, так чего переживать? Вот и занялись все своими обычными делами. А мне предстояло неприятное дело — окончательно решить судьбу Элизи. Твердо решила, что девчонку в поместье оставлять не буду, это жить и все время оглядываться — не метит ли она ножом в спину? Нет уж, увольте!
В гостиной уже находились Кресса и Кестер, Грегор и я, когда туда пришла Элизи… Она умылась, переоделась, позавтракала и пришла к нам сама, без всякого конвоя. Выглядела спокойно, хотя покрасневшие глаза и опухший носик выдавали то, что она долго плакала. Мне даже немного стало жаль девчонку. Вот так, с разбегу, узнать, что ты, в общем-то, и не нужна была никому — это всё-таки тяжело. Но делать нечего, она сама выбрала свою судьбу, когда решила пойти на прямое предательство.
— Элизи, надеюсь, ты понимаешь, что твой проступок был слишком тяжёлым, чтобы оставить все без последствий. Видеть тебя в имении я не желаю более. Но мне жаль твоих бабушку и дедушку, и просто так я тебя выгонять в неизвестность не хочу. Поэтому спрашиваю твое желание — выйдешь ли ты замуж за приличного человека, что просил твоей руки? Мельника из вольной деревни? Деревня эта далеко, так что очередные глупости с твоим ухажером больше не пройдут. Зато ты будешь жить не в бедности и будешь хозяйкой в своем доме. Выбирай!
Элизи долго не раздумывала с ответом.
— Я согласна выйти замуж за мельника! Можно побыстрее?
Я пожала плечами, взглянула на стариков, те согласно кивнули головами, успокоенно вздохнув. Очевидно, они ожидали вчерашней истерики. Кестер неуверенно произнес.
— Мельник завтра обещал приехать за ответом, так что можно и поженить их в ближайшем храме. А пока мы с женой соберём внучкино приданое, вы не возражаете, леди Мэри?
А чего бы мне возражать? Не выставлять же девчонку голой — босой? И старики переживать будут. А так, они ведь все равно собирали ей приданое, это ее имущество, пусть забирает. На этом и порешили, старики ее собирают, Элизи готовится к замужеству.
А мы займёмся своими повседневными делами — домашнее хозяйство, огород, строительство, сбор кипрея и изготовление уже ферментированного чая. Появился Кузя, сообщил, что дед пришел из своего похода, он уводил Дирка подальше от имения. Сейчас дед будет отдыхать не менее суток, потратил много энергии вчера ночью. Верно, пусть отдыхает, нам пока и Кузи хватит. А мне сегодня предстоит торжественный момент — вынимать посуду из печи после первого обжига. Потом ее распишет Иннис красками, затем я изготовлю поливу, методом окунания глазируется изделие и вновь обжиг. Я скрестила пальцы на удачу. Печь потушили, когда я отправилась отдыхать, к обеду она должна будет остыть, и можно будет доставать посуду.
А пока займусь чем-нибудь полезным. Например, съезжу в Стоунз к мастеру Рэю, узнаю, как там мой заказ на шляпку.
И ещё вчера хотела дать поручение Кузе, да с этой "великой битвой" совсем разволновались и забыла. Я хотела попросить Кузьму связаться с брауни Мак-Коннея, узнать, как там наши охранники со своими семьями, выехали или нет ещё, и сколько там будет семейных. Потому что вскоре придется отгораживать помещения для семейных солдат. А ещё мне до любопытного зуда хотелось узнать, как Мак-Конней отреагировал на мои подарки. Вот это я и хотела попросить Кузю узнать у своего собрата. Нашла Кузьму, озвучила свою просьбу. Тот обещал узнать к вечеру.
А я, на своем коне и с охраной в лице Родана двинулась в Стоунз к мастеру Рэю, хочу не только узнать про шляпку, но и узнать, как ему там живётся. А если что, так я и заберу его пока временно к себе в замок, поди, уж не объест меня. Что-то мне его родня не внушают доверия.
Когда заехали в Стоунз, я даже удивилась — такая тишина в деревне царила, только из кузни на краю деревни слышался перестук молотов кузнеца — он выполнял очередной мой заказ на печные наборы. Когда я заглянула к гончару, с которым вчера делали форму для черепицы, то застала его суетящимся у своих печей — он освобождал печи от последней партии кирпичей, чтобы начать обжигать листы черепицы. Он, оказывается ещё вчера вечером, со своими двумя подмастерьями сделали ещё несколько форм для нее, а сегодня приступил к сушке изделия с последующим обжигом.
Глава 31
Нужно сначала узнать обстановку в селе, мало ли. Я и спросила, отчего такая тишина в деревне. А объяснение оказалось простое.
— Так на работе все! А бабам некогда по улицам ходить, они по дому заняты. Вот, мужики почти все пристроены. Только хозяин паба недоволен, все мужики при деле, к нему некогда захаживать. Зато смотрите, леди, я сейчас время не трачу на добычу угля, глину не копаю, не вожу. Только говорю, с какого места мне привозить и все. Теперь больше могу сделать.
Приятно видеть, что человек увлекся своим делом, не смотрит недоверчиво, как прежде, теперь ему самому интересно, тем более что этот интерес хорошо стимулируется своевременной оплатой за каждую партию кирпича.
Потом поехала проведать мастера Рэя. Звуки семейного скандала услышали ещё на улице, Женщина визжала, что-то пытался сказать мужчина, потом послышался звук чего-то разбившегося, и из распахнутой наотмашь двери вылетела разгневанная хозяйка. Увидев нас во дворе, остановилась и посторонилась. Мы зашли в дом, она следом за нами, встала в дверях, нахмурилась, наблюдала за нами. Старший брат сидел на лавке у стола, девочка, лет двенадцати, молча глотая слезы, подбирала какие-то черепки с земляного пола. Мастер Рэй, по-прежнему тихо сидел в углу, между камином и кроватью. К нему жались две девчонки-погодки, чуть помладше, чем та, которая подбирала черепки. Взрослые хмуро поздоровались со мной, хозяйка молчала. Я подошла к мастеру, постаралась улыбнуться как можно дружелюбнее мастеру и детишкам. Хотя внутри поднималась волна гнева на вздорную и жадную бабу.
— День добрый, мастер! Вот, как и обещала, заехала посмотреть, как там дела обстоят с моим заказом.
Рэй достал из дальнего угла своей кровати соломенную шляпку, именно такую, как я хотела. Теперь ещё ленту привязать на тулью — и все — благородная английская мисс на прогулке! Соломка на шляпке, казалось, излучала мягкий золотой свет и выглядела шелковистой. Умеет мастер подготовить солому для плетения! Получилось очень аккуратно и элегантно! Я не выдержала, тут же размотала тяжёлый плед с головы и водрузила на его место шляпку. После тяжёлого пледа она казалось невесомой. Все, я ее не снимаю! Повернувшись к мастеру, улыбаясь во все тридцать два, спросила.