— Так, лэрд Гленн, мне ж было велено приглядеть, чтобы ничего из хозяйства не спрятали и не продали на сторону, чтобы мастера оставались тут. А если леди будет против, то прикрикнуть на нее, она и испугается. И в Британию к отцу не пускать. Вот я и выполнял волю лэрда Мак-Коннея! А так-то я даже не хотел на ней жениться, не нравится она мне, дерзка больно!
О как! Это что, меня решили выдать замуж за это вот чучело? Несмотря на то, что мы не ровня по статусу? Нет, я не сноб, но окружающие этот статус четко блюдут!
Гленн уничтожающе взглянул на посланца и произнес.
— В ночь я вас не выгоню только из человеколюбия, но за нашим столом видеть вас не желаю, ужин вам принесут в вашу комнату. Утром чтобы я вас не видел! Передайте лэрду, что я более не считаю, себя его воином и буду жить по мирным правилам. Меня никто не трогает — я никого не трогаю! Но и свою жену я никому отдавать, не намерен! Более я вас не задерживаю!
Господин Билл тяжело поднялся со стула и двинулся к двери, поминутно оглядываясь, а не показалось ли ему? По-моему, ему ужасно хотелось перекрестить украдкой Гленна, чтобы убедиться в его реальности и отсутствии в нем нечистой силы.
Я протянула.
— Ловко ты его отшил! Я уж хотела завизжать и вцепиться ему в морду.
— Ну да, типично женская реакция — рассеянно пробормотал супруг и без перехода добавил — Мне утром сегодня принесли щётку зубную и порошок, а зубной пасты у вас нет, что ли?
И мы оба уставились друг на друга в полном изумлении. Отчего он удивился — не знаю, а я так оттого, что он вообще знает понятие "зубная паста". Здесь и порошок-то был в диковинку…
Запинаясь, спросила.
— Гленн, а откуда ты знаешь про зубную пасту?
— Могу задать тебе такой же вопрос, но не буду. Про себя же должен тебе честно рассказать о некоторых странностях, которые стали появляться у меня после ранения. Не хочу иметь тайны от тебя. Понимаешь, Мэри, еще, когда я не мог вспомнить, кто я такой, у меня стали появляться в голове какие-то странные картинки, иногда вылетают сами по себе незнакомые слова, но я откуда-то знаю значения этих слов. Чаще всего я вижу одну и ту же картинку — ночь, дождь, странная блестящая черная дорога, гладкая. Я еду, не знаю куда, слишком быстро, в странной повозке, я ее не вижу, но знаю, потом куда-то несёт повозку, удар и я лечу. Затем темнота и все. Открыл глаза я уже на ферме Линн. И недавно, ты одевала Уилли, смешная такая шапочка, и я точно помню, что когда-то носил такую же. Вот, можешь считать меня сумасшедшим.
Я задумалась. Сумасшедшим я его не считала, во всяком случае, не больше, чем я сама. Но определенные сомнения у меня появились. Периодически Гленн начинал говорить не как житель глухой горной провинции шестнадцатого века, а как мой современник, житель большого города, с хорошим образованием и манерами, уверенный в себе. Потом упорная эта его картинка — ночь, дождь, шоссе, стремительная езда точно на автомобиле, авария… вероятно, он погиб. Картинка с шапкой. Такую и я носила в своем далёком детстве. Значит, погибший был моим ровесником, и, даже вероятно, моим соотечественником, никогда не видела ни в каких архивных снимках в инете такие шапки у зарубежных детей. И в это же время получает тяжёлое ранение и, скорее всего, умирает Гленн Мак-Фергюссон.
Глава 65
Дааа… вот это ситуация. Получается точно так же как и я в свое время, обе личности совмещаются в одном теле. Но, поскольку они оба сильные личности, то ни одна не может подавить другую. Поэтому и прорывается то одна, то другая. Мэри была слабой, и она ушла без борьбы, не оставив ни кусочка себя, только свои способности травницы, как наиболее сильные, бывшие в ней. Ни за что бы не поверила в такой бред, если бы сама не была героиней такого же бреда. В общем, как восхищённо говорила моя бабушка, смотря по телевизору фигурное катание — Какой пердимонокль!
Кажется, я сказала это вслух да ещё по-русски. Потому что начавший вставать со стула Гленн, резко остановился, замер в этом нелепом положении и как-то сипло произнес.
— Что? Что ты сказала?
И это тоже было сказано на русском!!! Господи, кто это???!!!
Внезапно, Гленн рухнул назад на стул, схватился за голову руками, замычал, как будто от нестерпимой боли и прохрипел.
— Боже, дай мне силы пережить это! Боже, Люся, скажи мне, это ты?
И он внезапно обмяк, потеряв сознание.
Я замерла в каком-то оцепенении. Понимала, что вот человек потерял сознание, падает со стула на пол, ему надо помочь, но не могла двинуться с места. Мысли дикими блохами метались в голове, при этом мозг напрочь отказывался принимать информацию, которая явно вырисовывалась. Гленн (а Гленн ли?) назвал меня по имени, которого здесь никто этого знать не мог даже теоретически. Да и в моем времени так меня звали только домашние и… Миша… Нет не может быть!!! Как он мог оказаться здесь? Нет, нет, не верю, это неправда! Но глаза упорно возвращались к падающему телу… Мозг твердил — не обманывай себя! А сердце ныло — Ну посмотри, ты же видела знакомые жесты, слышала знакомые интонации, почему не веришь? Ну, подумай, он же тебе рассказывал об аварии, а Миша мог ехать ночью в аэропорт, чтобы успеть на первый рейс в Москву, а оттуда в Эдинбург. Ты же сама ждала его! Он мог и не справиться с управлением, если шел дождь. Он там погиб, и пришел сюда следом за мной и попал в тело тяжелораненого Гленна. Это же Миша, ты просто поверь! Ведь не зря тебя тянуло к нему, ты же шестым или седьмым чувством понимала это! Так что же медлишь? Все эти мысли пролетели у меня в голове за считанные секунды. Наконец, оцепенение прошло, и только успел окончательно сползти Миша-Гленн на пол со стула, я сделала то, что могла в этой ситуации — я завизжала изо всех сил. Конечно, это чисто по-женски, но мне казалось, что стоит мне уйти из кабинета, как все исчезнет, и ничего не было, опять передо мной будет чужой мужчина. Я этого больше не вынесу, после того, как меня поманили кусочком счастья.
На мой визг прибежали. Вначале заглянула Марго, бывшая где-то неподалеку, затем, отпихнув ее в сторону (и что сегодня все ее, бедную, отпихивают?), в кабинет ворвался Грегор, в одном сапоге, волоча за собою тулуп, надетый только одним рукавом. Видимо, он только пришел со двора и раздевался в холле, но услышал мой истошный визг. Следом за ним прибежала Иннис, запыхавшаяся от бега по лестнице. Она даже успела стянуть с Грегора волочившийся по полу за ним тулуп. Управляющий быстро оценил ситуацию, ринулся к мужу, положил пальцы на область сонной артерии, поднял веко, довольно хмыкнул. Повернулся к испуганно замершей сусликом у стены несчастной Марго, коротко приказал.
— Позови сюда Рэнульфа, он в моем кабинете! Да языком меньше болтай!
Та мелко-мелко закивала головой от страха, и быстро убежала прочь. Иннис рассудительно сказала.
— Пойду, постель приготовлю ему.
И ушла. А я осталась стоять за столом, судорожно прижав к груди кулачки. Грегор ещё раз осмотрел мужчину, не нашел никаких ран на нем. Сурово спросил.
— Что тут случилось?
Я, запинаясь и невнятно блея, кое-как объяснила, что вначале Гленн накричал на посланца от лэрда Мак-Коннея, и ругал его, потом у него сильно заболела голова, ему стало плохо, и он потерял сознание. А я испугалась и завизжала.
Мне показалось или нет, что Грегор тихо сплюнул и пробормотал.
— Все бабы дуры, даже лучшие из них!
Для Грегора будет лучше, если мне это показалось. Рэнульф пришел быстро, видно Марго прониклась суровым голосом управляющего. Вдвоем они подхватили немалую тушку Гленна и понесли его к нему в комнату, я брела следом. Уложив его в подготовленную постель, помогли мне раздеть его. Решили, что лучше будет, если я останусь с мужем, ужин мне принесут сюда. А всем скажут, что я неважно себя чувствую и муж остался со мной. Ладно, раз так будет лучше. Устроилась в кресле, попросила Иннис принести мое вязание из гостиной и ужин. Буду верной супругой у одра болящего мужа.
Поужинала, повязала, поскучала немного, слушая тихий шелест сыплющегося с черного неба белого, пушистого снега… ровное гудение пламени в печах… услышала негромкое покашливание из кресла. Повернувшись, увидела там Кузю и нисколько не удивилась. Тот немного виновато заговорил.
— Люся, ты не серчай, но я и сам только что узнал. Брауни Мак-Коннея весточку прислал. Он тоже недавно узнал. Этот посланец не ездил никуда, он все это время жил у отца-настоятеля в Даблитти, а уже настоятель связывался с епископом в Дамфри, и тот докладывал лэрду, он принимал решения и передавал их Биллу в Даблитти. Я даже не подозревал, что настоятель и епископ могут общаться с брауни.
Ну, вот и ещё одна загадка разгадана. Теперь понятно, как так быстро сумел "съездить" и вернуться Билл. Ещё посидела, подумала о будущих планах, потом внимательно прислушалась к дыханию мужа. Пришел ли он в сознание? А он спал. Спокойно и бессовестно дрых в мягкой и широкой постели!! Нет, это уже безобразие! Он спит себе в удовольствие, а я тут, вся несчастная и верная, свернулась клубочком в креслице. Нет, это надо прекращать! Я решительно встала и едва не взвыла от мурашек, побежавших по ногам, которые затекли в неловком положении. Подошла к кровати и, отпихнув спящее тело подальше от края, улеглась сама, стянув с мужа одеяло, и мирно уснула сама.
МИША
Он проснулся, только забрезжил серый зимний рассвет, от того что замёрз без одеяла. Сквозь сон лениво ругнулся.
— Люська, зараза, опять одеяло стянула!
У них было широченное одеяло на кровати, но жена имела привычку стягивать одеяло с него. Тогда Миша на какой-то выставке купил ещё одно шикарное одеяло. Каково же было его удивление, когда утром он опять обнаружил, что вновь спит без одеяла! А жена спала рядом, закутавшись, как египетская мумия, в два одела!!!