Обеих женщин — пожилую и молодую — связывали глубокие взаимные симпатии. Сару привлекали в тете проницательный ум и искрящийся юмор, а той, в свою очередь, нравились в племяннице ее смелость и горячность. «Она родилась раньше своего времени», — часто думала тетя Аделаида. Но это, как считала она, нисколько не вредило Саре. Племянница все равно не выносила общества жеманных, малокровных, смиренных и робких ровесниц. Что-то случилось с когда-то великолепной английской расой. Вспоминая дни своей юности, пожилая леди не могла припомнить такого размаха ложной благопристойности. Общественная атмосфера стала меняться с восшествием на трон молодой принцессы Виктории, и перемены ускорились, когда она вышла замуж за унылого и упрямого Альберта. Теперь уже повсюду преобладало откровенное притворство и лицемерие. Прятали от посторонних взоров даже ножки обыкновенного обеденного стола. Никто не носил платьев с корсажем. Каким-то способом — и в изобилии — производились дети, но, видимо, в состоянии странной потери памяти, потому что всякая порядочная женщина даже не позволяла себе думать на эту тему.
Однако, как было известно тете Аделаиде, эти лукавые тихони подняли искусство ловли мужа на почти недосягаемую высоту. Причем проделывали они свои трюки, скромно опустив глазки и сохраняя на лице выражение крайней невинности. И было удивительно, что при взгляде на них мужчины не бежали в ужасе на острова Тихого океана или в далекий Китай в поисках более темпераментных невест.
Сара, слава Богу, была слишком искренней и живой для подобного лицемерия. Она любила и по-настоящему хотела соединить свою судьбу с судьбой Амброса Маллоу, а сохраняла свою любовь в тайне только из-за этой изнурительной тяжбы относительно наследования имущества старого Маллоу. И надо же случиться, что именно сейчас, после двадцати лет отсутствия, появился Блейн Маллоу. И это было так некстати, что вызывало подозрение.
Никто, разумеется, полностью не верил, что он приехал, прочитав объявления, напечатанные почти во всех солидных газетах земного шара. Вряд ли в нем заговорила совесть перед лицом овдовевшей матери. По общему мнению, он не походил на человека, у которого могла быть совесть. Скорее, он выглядел как типичный авантюрист, искатель легкой наживы, титула и положения в обществе. При этом многие были готовы признать его дворянское происхождение: во всем его облике сквозили высокомерие и уверенность в себе.
Но сын леди Мальвины? Большинство скептически качало головами. Разве могла эта несерьезная, болтливая, склонная к позерству женщина произвести такого сына?
Весь парадокс ситуации заключался в том, что леди Мальвина признала Блейна без малейших колебаний, отмахнулась от непонятных провалов в его памяти, касавшихся некоторых семейных событий, и заявила, что он — ее сын. Дополнительным и, безусловно, неоспоримым доказательством был пятилетний мальчик предполагаемого самозванца. Если сам отец, по мнению многих, до неузнаваемости изменился, то ребенок был точная копия настоящего Блейна Маллоу, изображенного в том же возрасте художником Джошуа Блейком тридцать лет назад.
Данный факт явился важным доказательством, и стало очевидно, что в связи с возвращением законного наследника Амброс мшится усадьбы Маллоу, а бедная Сара с ее энергичным, но упрямым характером потеряет Амброса.
— Тебя кто-нибудь узнал в зале суда? — спросила тетя Аделаида, взглянув на Сару.
— Боже упаси, нет! Я всегда садилась в самом заднем раду. Даже Амброс не догадывался о моем присутствии. — Сара рассмеялась, вспомнив что-то веселое. — Джеймс буквально пришел в ужас, когда я попросила его подождать меня у здания суда. Но этот милый и преданный человек беспрекословно исполнил мою просьбу. Нет, нет, тетя Аделаида, никто меня не видел. На мне был серый плащ с высоким воротником, которым я прикрывала лицо. Меня, думаю, приняли за незнакомую поклонницу истца. Этого только недоставало!
— Наверное, получила большое удовольствие, бессовестная девчонка!
— Непременно получила бы, если бы не решался вопрос, так глубоко затрагивающий меня. Ни с чем не сравнимые новые впечатления. Жаль, тетя Аделаида, что вы не имели возможности видеть его жены. Лживая тварь с широко раскрытыми и такими наивными глазами. А ведь кто-кто, а она должна знать правду.
— Она красивая? — поинтересовалась тетя.
— Тонкая и желтолицая, совсем не похожа на англичанку. По-моему, это от долгой жизни в тропиках. У нее какая-то странная внешность. Мне трудно точно описать. Возможно, она действительно красива.
— Звучит так, будто они хорошо подходят друг другу.
— Что верно, то верно. Очень смахивают на сообщников, проворачивающих очередную махинацию. Между тем, когда судья задавал ей вопросы, она была само смирение — да, милорд, нет, милорд. Причем с таким выражением, словно ее тотчас поразит молния, если она солжет.
— Она может и не знать, что ее муж не тот, за кого выдает себя.
— Конечно, он мог с самого начала обманывать ее, — согласилась Сара.
— Но для чего? Ведь, не прочитав газетные объявления, разве он когда-нибудь узнал бы о существовании Блейна Маллоу и его наследства?
— Нет, по-моему. Но это означает, что его жена в такой же степени виновна в мошенничестве, как и он сам.
— Если только он действительно виновен.
— Вне всякого сомнения! Убеждена! Он оказался не в состоянии ответить на многие очевидные вопросы, оправдываясь тем, что однажды упал с лошади и сильно ушиб голову. Очень удобное объяснение. Если бы не леди Мальвина, которая твердо стояла на своем, он давно бы попался.
— И если бы не ребенок, — добавила тетя Аделаида задумчиво.
— Да, если б еще и не мальчик, — нахмурилась Сара. — С ним какая-то непонятная история.
Через некоторое время приехал Амброс. Сняв плащ в прихожей и передав его горничной, он прошел в гостиную. Взглянув ему в лицо, Сара сразу же все поняла.
— Он выиграл! — прошептала она.
— Да, он выиграл.
Спохватившись, Амброс поздоровался с тетей Аделаидой и сердито упал в кресло. От своего кузена он отличался белокурыми волосами, довольно светлыми глазами с пушистыми длинными ресницами и тонкой фигурой. Всегда модно одетый, он обладал прирожденной фацией, которую Сара находила чрезвычайно привлекательной. Амброс и усадьба Маллоу прекрасно сочетались; он был бы идеальным хозяином, и последние десять лет, когда росла уверенность, что Блейн умер в какой-то далекой стране, он готовился к этой роли. Слов нет, он не бросил учебу и стал адвокатом, но только потому, что был серьезным юношей, чуждым всякому легкомыслию. По правде говоря, пока что он совершил единственный легкомысленный поступок — влюбился в третью дочь обедневшего дворянина. Теперь же выходило, что если Амброс захочет и дальше жить в привычном стиле, то ему придется отказаться от Сары и найти себе невесту с деньгами.
Невыносимая ситуация, которая его и сердила и сильно удручала. И все случилось в последний момент, когда его право на титул и собственность казались неоспоримыми. Еще больше огорчал тот факт, что, по его глубокому убеждению, этот малый из Вест-Индии — наглый обманщик.
Но как его разоблачить?
— В конце концов, решающее влияние на присяжных оказала моя тетка, леди Мальвина, которая продолжала твердить, что этот парень — ее сын.
— У нее был свой расчет, — сказала Сара с возмущением.
— Совершенно точно. Теперь она может остаться в усадьбе, ее долги будут уплачены, и все прекрасно. Она понимает, ее положение было бы совсем другим, если бы я — и ты, моя дорогая Сара — сделались новыми владельцами.
— Никто не знает обо мне, — поспешно вставила Сара.
Она с состраданием смотрела на бледное сердитое лицо Амброса. Нельзя отрицать, что наряду с желанием выйти за Амброса ей втайне хотелось стать хозяйкой усадьбы Маллоу. И почему только все так скверно обернулось?
— Ты не обязан считаться со мной, — продолжала Сара, заставляя себя произнести эти мучительные слова. — Об этом мы еще раньше договорились. Если хочешь, я предоставлю тебе полную свободу.
— Но, любовь моя, я этого вовсе не желаю.
— Фу ты! — перебила тетя Аделаида. — Сара и так вела себя довольно неблагоразумно. А теперь выскочила с новым нелепым предложением.
— Ты должен жениться на богатой, — заявила Сара настойчиво, обращаясь к Амбросу.
— Если бы твой отец, Сара, не оказался столь безответственным человеком, — опять вмешалась тетя Аделаида, — ты бы тоже была богатой, как и твои бестолковые сестры, которые, признаться, нуждаются в приданом сильнее, чем ты, дорогая.
Сара была слишком честной, чтобы стараться что-то приукрасить или чего-то стыдиться.
— Я тебе рассказывала, что мой отец был завзятым игроком, — напомнила она Амбросу. — Он спустил свое и мамино состояние. Вот почему меня приютила милая тетушка Аделаида. Но пришла пора, когда я сама должна позаботиться о своем будущем.
— Вместе со мной, — заявил Амброс решительно.
Лицо Сары засветилось. Потом с грустным видом она отвернулась.
— Нет, невозможно. Ничего не выйдет.
— Да, из этого ничего не выйдет, — подтвердила тетя Аделаида. — Если, конечно, вы не согласитесь довольствоваться весьма скромными жизненными благами. А такое положение, поверьте мне, никого из вас не устроит. Последние двадцать лет Амброс жил с уверенностью, что однажды он унаследует огромное богатство. А Сару, с позволения сказать, я знаю лучше, чем она себя. Она не смирится и не откажется от личного счастья. Для этого она слишком волевая и настойчивая. И я предупреждаю вас, Амброс, даже с состоянием Сара не будет покладистой женой. А как довольная домашняя хозяйка в бедности — тысячу раз нет.
Сара вздернула подбородок.
— Тетя, помолчите, пожалуйста. Она, Амброс, хочет лишь сказать, что у меня, как и у моего отца — азартная натура. Я очень люблю тебя, но что я могу тебе дать? Кроме того, ты заслуживаешь лучшей участи, чем повседневная борьба за существование и нужда.
Амброс, по-видимому, вовсе не слушал своих собеседниц. Задумчиво смотрел он прищуренными глазами в пространство. «Какой он красивый, — подумала Сара, почувствовав, как кольнуло в сердце. — Возможно, немного суров на вид, но какие благородные черты. Никакого сравнения с разбойничьей внешностью этого самозванца».