— Подождем. — Август энергично кивнул. Помолчал и удовлетворенно заметил: — Значит, Даймон вышел на контакт. Отлично. Чего-то подобного я и ждал. Тогда самая фантастическая из моих рабочих версий подтверждается.
— Пока что я вижу, как подтверждается твоя версия о расколе банды.
— Это не версия. И собственно настоящий раскол еще не начался. Но из-за действий Даймона начнется раньше запланированного срока. Это хорошо, потому что одна сторона окажется совершенно не готова, а другая не успеет продумать свои шаги и наделает лишних глупостей. Моя фантастическая версия заключалась в том, что Даймон играет свою игру. Он недоволен заказчиком.
— И он написал мне…
— Чтобы продемонстрировать дружелюбие и обозначить намерения. Он профессионал, поэтому не может позволить себе эмоции на работе. Но сейчас он сам себе заказчик, и эмоции у него есть. Ему не страшна полиция, она не сможет и близко к нему подойти. Ты — другое дело. Даймону известно, что ты по образованию — тактический разведчик. Вроде бы дальше — пустота, ведь ты дисквалифицирована, все сведения о твоей карьере убраны из досье, но это не значит, что они стерты вообще отовсюду. Ты не в вакууме жила, тебя окружали люди. Люди что-то видели и что-то помнят. А у Даймона хорошие связи. Он считает, что ты вполне способна достать его даже сама по себе, не говоря уж о том, что за тобой стою я. Ликвидировать нас он не хочет, хотя в ситуации безусловной угрозы своей жизни сделает это. Вот он и принял меры, чтобы такая ситуация не сложилась. Показал делом, что не желает зла. В этом случае ты не будешь его бояться, а значит, не выстрелишь, например, на упреждение.
— Что-то мне не хочется верить ему.
— Верить диверсанту — это лишнее, — согласился Август. — Волк, преследующий исключительно свои интересы. В данном случае его интерес — уничтожить банду.
— Есть очень простой способ — взять и сдать ее. Хоть в полицию, хоть нам. Избежать ареста при его способностях легко.
— Тогда у него самого не останется шансов выжить. Он не знает всех фигурантов. Ему выгодно следить за тобой, потому что по твоим следам идет банда. Он пользуется тобой как случайной приманкой. И отстреливает в первую очередь боевые единицы, от которых ждет самых больших неприятностей для себя. Возможно, убрав боевиков, он сдаст главарей миром. В пользу этой версии говорит присланный чип. Фактически он подбросил нам и полиции одну из самых важных технических улик. Точнее, он снова одним выстрелом убил двух зайцев: прислал улику и показал, что как-то сотрудничать будет исключительно с тобой.
— Почему?
— Нравишься ты ему, — уверенно сказал Август.
— Как меня достали преступники, которые пытаются флиртовать.
— Ну а как ты хотела. Умная и красивая женщина играет с ними в самую опасную и притягательную игру, где ставка — жизнь.
— Ладно. — Я помолчала. — Крюгер не понял, что проделали с чипом. Вызвал федералов. А у меня есть своя версия, как опередить их. Луис Алонсо прилетел на Таниру с деловым интересом. Сержио Чекконе уверял, что никаких деталей не знает, но я вчера расколола его. Потратила два часа, но все-таки он выдал, что Луис Алонсо проболтался. Он хотел встретиться с Князевым. У него была идея, как прошить чип, чтобы тот не отличался от оригинала, но возникли проблемы с реализацией на практике. Князева ему рекомендовал кто-то на Эвересте, Сержио не знает, кто.
— Брат, — подсказал Август.
Я удивилась.
— А зачем я, по-твоему, на Землю летал? Свадьба — повод, и выставка повод. Только я еще решал действительно важную задачу. Старший и любимый брат Луиса Алонсо — постоянный член той компании, которая ежегодно собирается на Эвересте. Той самой компании, с которой Князев проводил отпуск. В этом календарном году он не прилетел, потому что остался дома с беременной женой. Тогда Луис Алонсо поехал к нему сам.
— Оп-па, — только и сказала я. — Тогда все складывается. Потому что Сержио, хоть и без имен, дал наводку на парня, чью идею продвигал Луис Алонсо. Думаю, мне самое время слетать на Эверест. Пока не явился Макс и не истрепал мне все нервы, заодно испортив работу.
— Не беспокойся. Я уже принял меры. Он не помешает. Как тебе Рассел?
— Рассел очарователен. Я не ожидала, что он квартерончик.
— Да. В двенадцать лет я мечтал жениться на его кузине. Она такая же эфемерная и всегда молчит. Родители пришли в ужас и запретили мне думать о ней.
— И тогда ты женился на Кэрол Монро.
— Да, на что мама сказала: лучше бы ты женился на той полукровке.
Я сочувственно хохотнула. Родители — все такие. Почему-то вспомнилось, как папа объяснял мне недостатки моих одноклассников, но, узнав, что я вышла за Макса, только и сказал: зря ты это, он всю жизнь будет считать, что сделал тебе одолжение. Нет, не тот это человек, который тебя достоин.
— Ты много наработала, — сказал Август. — Надо мне почаще отправлять тебя в отпуск. Ты злишься и внезапно выдаешь феерическую эффективность.
— Ради бога, только отправляй не на Сонно. Куда-нибудь подальше.
— А что не так? — удивился Август. — Макс обещал мне, что будет держаться в рамках сценария.
— А то, что я не в состоянии столько пить, ты в курсе? В результате я трое суток практиковалась в стрельбе из корабельной батареи по астероидам.
— Полезный навык, — одобрил Август. — Никогда не знаешь, где пригодится. Это хорошо, что ты научилась.
Разумеется, я не могла стерпеть такое равнодушие к моим страданиям, а потому асимметрично поддела:
— Между прочим, Макс поделился своей версией вашей первой дуэли. — Я выделила голосом слово «первой» и пересказала ее.
Август недоуменно похлопал глазами:
— Нет, я, конечно, помню, что тогда говорил. Делла, все было не так. Мы с приятельницей хотели поужинать в «Восковом цветке», там изумительная рыбная кухня. Столик я забронировал за неделю. Ни о какой вечеринке объявлений не было. Мы вошли, моя приятельница испугалась, потому что буквально сразу подогретый джедай ей сказал — девушек много не бывает, у нас тут есть вакансии на должность джедайской подруги. Я посоветовал ему протрезветь сначала, вон, прогуляться на свежем воздухе, а то если я помогу, он проснется в госпитале с переломанными костями. Подошел Берг, покровительственно хлопнул меня по плечу, высокомерно бросил: парни, это свой. Я стряхнул его руку — вообще-то я не просил о помощи, и никакой я ему не «свой». И уж тем более я не «свой» на его вечеринке. Совершенно незачем было вмешиваться. Не знаю, что он себе думал, может, что я в благодарностях ему рассыплюсь за испорченный вечер. А его замечание, мол, не трогайте парня, он сюда пришел жизненного опыта набираться, меня вывело из себя. У кого набираться — у пьяных джедаев? Я, в отличие от этих студентов, обстрелянный и награду имею. За самый натуральный космический бой… Или у Берга? Тут я ему и высказал, что о нем думаю. Он обиделся и вызвал на дуэль. Ладно, мне не жалко.
— А еще он рассказывал, как вы стрелялись. — И я с удовольствием поведала ему и эту версию.
Август не рассмеялся:
— Без секундантов? А кто тогда привел его под локотки? Сам он идти не мог — пьян был в стельку. Возможно, поэтому он и не запомнил, что секунданты у нас были. Его привели, я сказал — слушайте, не дело, пусть он проспится. Его посадили на стул и дали пистолет. Он пальнул в белый свет как в копеечку и зашелся хохотом. Я руку в сторону отвел, секунданту сказал — покажи мишень, дистанция двести. Тот показал верхушку деревца. Я снес ее. Вопрос исчерпан. Он настолько исчерпан, что Берг о реванше больше не заикался.
— Но что меня реально удивило, я даже целые две секунды продержалась в ошеломленном состоянии, — известие, что вы родственники.
Август подумал — и снова полез за кастрюлькой.
— Ты хоть разогрей ее, — посоветовала я.
— Хочешь сказать, она теплая еще вкуснее? — спросил Август с сомнением.
Он всегда брался за гречневую кашу, когда та успевала остыть, а мои комментарии игнорировал, потому что был голоден. Голодный Август становится глуховат и прямолинеен: он ищет еду. Если, конечно, у него нет более важной задачи. Тогда он не обращает внимания на голод.
— Ничего, если ты слопаешь ее в два раза быстрее, чем планировал, я еще сварю. Она быстро готовится. И от нее не толстеют.
— Я не толстый, — буркнул Август и сунул кастрюльку в печку. — Да, конечно, мы родственники. И не только мы с Максом. Маккинби и Берги, по существу, родственные семьи. Берги были торговыми партнерами шотландских Маккинби еще до Катастрофы. И даже до первой волны экспансии. Все наши основные экспедиции в действительности были совместными. Первая была неудачной, а во вторую открыли четыре системы — Дороти, Дуайт, Сонно и Кларион. Первые две отошли нам, другие две — Бергам. И самая старшая из наших систем, Дороти, названа в честь Доротеи ван ден Берг, любимой жены Себастьяна Маккинби и сестры Питера ван ден Берга. Соответственно, Кларион — это ответный привет, свое название получил в честь Клэр Маккинби. У нас даже промежуточная семья образовалась, Торны. Мы бы, наверное, и по сей день держались единым фронтом, если бы Берги не связались с Леверсами. Берги сами по себе люди неуравновешенные и без особых внутренних запретов, а тут еще и Леверсы. Все ссоры неизменно начинаются с Леверсов. Двести лет назад Кларион принадлежал Мартину ван ден Бергу-Леверсу. Неплохой в принципе человек, но — игрок. Проигрывал много. Деньгами его ссужал кузен и по совместительству лучший друг, Альберт Маккинби. Поскольку Мартину требовались разово крупные суммы, Альберту надо было как-то объяснять в банке, зачем он переводит со счета такие деньги. Тогда шла борьба с коррупцией и шантажом, так что они с Мартином оформили ссуду якобы под залог Клариона. Понятно, что Альберту и в голову не пришло бы требовать Кларион, даже если бы Мартин превысил кредит и не сумел расплатиться. Но Мартин после очередного проигрыша взял да пустил себе пулю в лоб. Надоело ему проигрывать, наверное, устал. Мартину наследовал его неполнородный брат, Леопольд Леверс. Леопольд с ходу повел себя вызывающе, и оскорбленный Альберт подал в суд. Долгов там было практически на полную стоимость Клариона. По суду Кларион перешел к нам. Леверсы пришли в ярость и настроили против Альберта всех Бергов…