нер, так что я даже не стал ворчать.
А вот студенты никак не могли взять в толк, почему у них на один урок танца приходится три урока теории! Ну ничего, я считал, что страдание закаляет характер.
Сегодня я должен был принимать зачет по бальным танцам у трех курсов. Не сдавшим я собирался запретить танцевать на ректорской свадьбе — еще не хватало, чтобы всякие недоучки позорили Академию перед гостями — и то, что из-за ситуации с Осей свадьба может сорваться, не заставило изменить планы.
Сначала все шло хорошо. Я разбивал лордов и леди на пары, ставил музыку с кристалла и смотрел, как они танцуют. За три месяца студенты все же кое-чему научились, так что я отправил на пересдачу всего троих.
На последнем занятии я уронил кристалл, девушек оказалось больше, чем лордов, и двум пришлось ждать очереди, леди Альбиона потеряла туфельку и принялась искать ее между сдвинутыми в угол партами (логика этого действия от меня ускользала), а леди Агата неожиданно заявила, что партнер по танцам положил ей руку куда не следует, и танцевать она больше не сможет.
— Никогда-никогда? — с улыбочкой уточнил я, отодвигая от возмущенной леди демонически красного студента. — Что ж, леди Агата, тогда вы будете танцевать со мной.
Я сказал это потому, что не хотел поощрять такие вот оригинальные способы ускользать от зачета. Только Агата внезапно сравнялась по цвету с однокурсником и нервным голосом сообщила, что ей показалось, а теперь все прошло, и она готова танцевать с молодым лордом хоть до утра.
Мнение лорда, разумеется, в расчет не принималось. Хотя он едва ли мечтал оказаться втянутым в треугольник с Агатой и лордом Ригаллионом после этого самого «до утра».
— Чем больше вы спорите с преподавателем, тем больше у вас шансов попасть на пересдачу, — уведомил я Агату. — Начинаем.
Я повернул музыкальный кристалл, кивнул, услышав звуки воздушного вальса, и протянул руку застывшей леди Агате.
Студентка, помедлив, вложила пальцы в мои, вцепилась свободной рукой мне в плечо, закусила губу и покорно опустила ресницы. Вступление кончилось, и мы с Агатой шагнули под музыку в первой фигуре воздушного вальса.
Вот тут-то меня и накрыло, да.
Кажется, эти тонкие руки уже были у меня на плечах, а еще я помнил закушенные губы, опущенные ресницы, взлохмаченные светлые волосы, тонкое, нежное тело…
На сеновале, да. Под маскировочным артефактом.
Аррадион так и не рассказал, что за леди послал ко мне. Сослался на какую-то клятву и отказался давать показания — по крайней мере, так передавала Кларисса, и врать ей было незачем.
Но теперь рука Агаты лежала у меня на плече, и память о той ночи оживала у меня перед глазами.
Со всеми недостойными преподавателя хороших манер подробностями!..
Я сбился с шага — впервые за последние двадцать лет — и Агата поняла, что я вспомнил, и тонкие пальцы дрогнули у меня на плече.
Нежное тело в моих объятиях, аромат волос и…
Мы с леди Агатой танцевали молча, и не смотрели друг другу в глаза.
«Спасибо, что все-таки не Кларисса», — подумал я, взяв себя в руки. А то я ведь до последнего сомневался. Следачка же тоже была в таверне, и тоже под зельем, так что риск был.
Последний шаг, поворот, поклон под стихающие звуки вальса, с облегчением отступающая к другим студентам леди Агата… и едкая улыбочка у меня на губах:
— Простите, но на зачет это не тянет. Вам, леди, придется остаться на пересдачу. Жду у себя в комнате через двадцать минут. Все остальные — давайте зачетки.
Я тайно надеялся, что за эти двадцать минут бестолковая студентка сбежит и мне не придется с ней объясняться. Как бы не так! Я только успел разогнать остальных студентов и дойти до комнаты, а бледная леди Агата уже стояла возле двери с выражением тихой паники на лице.
— Л-лорд Грайси…
Да, кажется, она еще и начала заикаться со страху. Похоже, вообразила, что будет пересдавать натурой.
Я тут же решил преподать ей ускоренный курс хороших манер, благо обычный до нее почему-то не дошел, и нарочито медленно открыл дверь.
Дрожащая студентка переступила порог. Я повернул ключ в замке и прислонился спиной к двери, наблюдая за застывшей посреди комнаты леди.
Места у меня было не то чтобы много, так что Агате было не сбежать. Разве что через окно.
— Я жду объяснений, леди Агата. Вашему недостойному поведению.
Я едва не добавил «на сеновале». Сдержался буквально чудом. А то воспитательный момент был бы завален напрочь.
— Я… я… не понимаю, о чем вы…
— Забыли? Зато я прекрасно помню, как вы подошли ко мне после танца, попросили поговорить наедине и привели в лапы вашему сообщнику. Аррадиону, не так ли? Вы ведь оба были под маскировочными артефактами, и я не узнал ни его, ни вас. А потом…
Я поморщился, вспоминая. Всю картину я до сих пор не вспомнил, только обрывки: удар, стянувшие руки веревки, горький вкус зелья на губах, разговоры сообщников о том, что меня нельзя отпускать, и да, «зелье отнимает память, но у него есть побочный эффект». И леди уже может наблюдать его на моих штанах.
Потом — я так и не понял, что они решили — она меня раздевала, а я не хотел отдаваться дурману страсти и шепотом просил оставить меня в покое.
Оставили, как же.
Утром.
И еще золота отсыпали на дорожку!
— П-простите, лорд… лорд Грайси, я… я…
Агата стиснула зубы, вытерла сухие глаза и выдала совершенно потрясающую историю о том, как обнаружила в своей постели лорда Аррадиона (он, видимо, не успел замести следы после экспериментов с полетным зельем), а тот, не будь дурак, принялся шантажировать ее тем, что расскажет об измене лорду Ригаллиону!
Похоже, влюбленность в «рокового брюнета» плохо влияла на критическое мышление, потому, что леди Агата побежала исполнять требования шантажистов вместо того, чтобы рассказать все ректору или рыщущей по Академии дознавательнице. Замаскированная артефактами жертва идиотизма заманила меня в лапы сообщнику, позволила оглушить и напоить зельем, а потом насильно подарила мне ночь любви.
Ладно. «Насильно» там было только вначале, потом я тоже… кхм… увлекся процессом. Только Агате все равно было не легче, потому, что хромающий и страшно ругающий леди Клариссу Аррадион принес зачарованный кристалл и запечатлел нас с Агатой во всяких компрометирующих позах.
И наша интеллектуально одаренная леди с ужасом поняла, что доказательств измены с Аррадионом у того не было, а вот со мной их теперь стало хоть отбавляй! А ведь она тогда только-только помирилась с Ригаллионом, и это стало бы страшным ударом…
— Страшный удар это то, что он спит с идиоткой! — не выдержал я. — Леди Агата, вам очень повезло, что лордов Аррадиона и Агри быстро схватили. Кто знает, что бы они потребовали дальше.
Леди Агата опустила ресницы, безропотно проглотив «идиотку», и сказала, что просит прощения. И что поступить по-другому она не могла, потому, что первым делом Арридион велел ей задержать меня на ночь.
Что она и выполнила со всем старанием.
О да. Старание там, конечно, присутствовало.
Теперь я вспомнил это в мельчайших подробностях.
— Просить прощения не нужно, леди. Но вам придется хорошенько постараться, чтобы сдать зачет не только по танцам, но и по хорошим манерам, — я позволил себе многообещающе улыбнуться перепуганной леди, — во всякой случае, пока вы не уясните, что тащить другого человека в постель без его согласия совершенно недопустимо. Даже если это мужчина. А теперь, чтобы вы лучше усвоили этот урок…
***
— …я запишу вам список дополнительной литературы, которую придется изучить к зачету! — заявил я после драматической паузы.
Упс. Переборщил. Леди Агата выглядела так, будто планирует упасть в обморок прямо сейчас.
— Я понимаю, что некоторым девицам… как говорит леди Кларисса, «если они все еще девицы»… соблазнить преподавателя проще, чем что-то учить… — сказал я, отворачиваясь к столу в поисках чистого листа и оригинальных идей. — Но со мной так не получится, леди.
— Лорд Грайси!.. — внезапно возмутилась леди Агата.
— Прощу прощения. Разумеется, вы не девица, у вас же Ригаллион. Вот список.
Судя по моим воспоминаниям с сеновала, учить Агату нравственности было, мягко говоря, поздновато, так что я просто переписал ей названия десяти случайных книжек — первых, что пришли в голову.
Вручив дрожащей жертве шантажа и идиотизма список для чтения, я велел ей немедленно покинуть комнату и не попадаться на глаза хотя бы на выходных. Судя по тому, что Агата снова приняла обычный гордый и неприступный вид, она была этим фактом глубоко разочарована и предпочитала сдавать натурой. Я задался вопросом, как у нее это было с Ригаллионом, когда тот преподавал право, но спросить не успел — в дверь постучали.
— Кого это принесло? — я прижал палец к губам и приоткрыл дверь. — Ригаллион? Как по заказу…
— Грайси!.. Впусти меня!.. — взмолился «роковой брюнет».
Судя по виду, который открывался мне в щелочку, Ригаллион был слишком скудно одет.
Стоящая сзади Агата тихо тронула меня за локоть:
— Лорд Грайси, пожалуйста!.. — прошептала студентка. — Если Ригаллиоша увидит меня у вас…
«Ригаллиоша».
Я был впечатлен. Это еще постараться надо было такое придумать!
— Грайси, быстрее! Ты там что, одеваешься? — донеслось из-за двери. — Чего стесняться, я же видел тебя голым!..
— Не показатель, — вполголоса сказал я, прикидывая, что делать с Агатой. — Особенно для этого учебного заведения.
В огромных глазах бестолковой студентки заплескалась мольба. Какой-то миг я боролся с желанием открыть дверь и посмотреть на реакцию ревнивого «Ригаллиоши», но потом взял себя в руки и показал Агате на шкаф с одеждой. Еще был вариант спрятать ее под кровать, но я решил, что леди это не подобает.
— Молчите, я вас не сдам, — шепнул я Агате. — Постараюсь выпроводить его побыстрее.
Девушка кивнула и спряталась между вешалками с одеждой. Я недовольно подумал, как бы у меня ничего не пропахло женскими духами, прикрыл дверь шкафа и только после этого впустил в комнату полуобнаженного «рокового брюнета». Оказалось, что тот в штанах, но с голым торсом — видимо, только что с пробежки. Хотя с какой стати ему бегать посреди дня?