Дознавательница тихо фыркнула и подумала, что преподаватель манер слишком высокого мнения о себе. Рикошет тем временем потрепал Грайси по плечу и наклонил голову, рассматривая отвалившийся от ворот кусок металла. Он выгодно отличался от первых трех: если первые находки походили на куски забора, то последний представлял собой изящный металлический ключ.
— Пусть этот предмет подбирает леди Кларисса, — одернул ректора Грайси. — На нее еще ни разу ничего не срабатывало.
Кларисса взглянула на зловредного лорда и фыркнула:
— Вот пусть так будет и дальше! — она хищно улыбнулась, наклоняясь за ключом. — Значит, плотина…
Глава 34
Разумеется, доблестные искатели Аринского кристалла не пошли осматривать плотину ночью. Им вовсе не хотелось убиться об ловушки лорда Магарыча, а в темноте это было проще простого. Вместо этого Кларисса, Рикошет и лорд Грайси собрались в лекарской и принялись изучать «добычу»: большой, в половину ладони, изящный металлический ключ и записку из шкатулки.
— Утром я, наверно, неправильно прочитал, — заметил ректор, устраиваясь на стуле возле завхоза. — Предложение передумать «пока не стало поздно» там сразу в стихах. Читать сразу или оставим на утро, чтобы кошмары не снились?
Когда они только зашли, Рикошет предложил стул Клариссе, но дознавательница молча покачала головой. В этот раз она не собиралась задерживаться, а планировать обругать завхоза за его фантазию, послать его в задницу Багрового демона и пойти спать. Да и вообще, она старалась не сидеть в лекарской, когда там есть еще кто-нибудь кроме Оси.
— Ну, лично мне снятся кошмары с того самого дня, как леди Кларисса переступила порог Академии, — заявил лорд Грайси с гадкой улыбочкой. — Такое вот любопытное совпадение. Так что читай, хуже не будет.
— «Не открывай глаза,
Пока не стало поздно,
Беги,
Не дыши». О, тут даже я знаю, откуда это. Наследственную память Крылатого Короля можно не подключать. Это детская песенка, она была популярна год или полтора назад.
— Детская песенка? — заинтересовалась Кларисса. — У меня в комнате как раз лежит зловещая пустышка, может, попробовать ее как-нибудь применить?
— Возьмите завтра на всякий случай, — одобрил Рикошет. — Хотя я не знаю, как она может помочь нам с плотиной. И знаете, это предложение: «беги», «не смотри», оно как-то не вдохновляет…
Лорд ректор не успел закончить фразу: спокойно лежащий в постели Магарыч вдруг распахнул глаза и вцепился в его руку:
— Нет!.. — сорвалось с сухих губ завхоза. — Не ходи!..
Кларисса уронила блокнот, отступила на шаг и схватилась за защитный амулет, всматриваясь в лицо лорда Магарыча. Тот выглядел жутко: глаза выцвели с золотого до бледно-желтого, губы потрескались, пальцы судорожно сжимали запястье Рикошета. Взгляд был мутным.
Не отводя глаз от его лица, Кларисса сунула свободную руку в карман камзола и нащупала складной нож в чехле. Передумала и скользнула пальцами по своим амулетам, ощупью выбирая сонный.
Сзади вскрикнул лорд Грайси.
И только лорд Рикошет спокойно разжал пальцы лорда Магарыча и строго сказал:
— Лежи!.. И вы тоже успокойтесь, так бывает. Драконья сущность реагирует на сильные эмоции.
Дознавательница тихо хмыкнула, наблюдая, как ректор успокаивает завхоза, поправляет ему одеяло и закрывает глаза — мутные и почти бесцветные. Она думала о том, какие же могут быть «сильные эмоции», связанные с плотиной. Да он даже на Крылатого Короля так не реагировал! Даже на яд! На себя ему, очевидно, было плевать, а вот угроза жизни близкого человека заставила очнуться. В смысле, попытаться.
Так что идея обыскивать плотину нравилась Клариссе все меньше и меньше.
Лорд Грайси тем временем неслышно подошел сбоку, подобрал блокнот и протянул его дознавательнице.
— Спасибо. Не нравится мне, что он очнулся, когда мы начали обсуждать… — она все же не рискнула сказать «плотина», — место, где спрятан кристалл. Не вдохновляет как-то.
— Только с такой фантазией как у вас, леди Кларисса, можно было назвать это состояние «он очнулся», — ехидно заметил лорд Грайси.
Лорд Рикошет погрозил ему пальцем, положил руку на лоб завхоза и, фыркнув, покачал головой:
— Ну вот, опять температура поднимается. Раны вроде зажили, так что должно быть получше, чем в прошлый раз. Угрозы жизни, мне кажется, тут не предвидится, — ректор достал из кармана ключ и задумчиво повертел в руках. — Грайси, сходишь за Осей?
— Рикошет, это безрассудно, — хмыкнул преподаватель манер. — Хотя… судя по реакции нашего дорогого и любимого завхоза, там в любое время суток опасно. Возьмем пустышку и осветительные кристаллы.
— Лорд Грайси! — восхитилась Кларисса. — Клянусь вашими штанами, абсурднее предложения я в жизни не слышала! И вы еще называете лорда Рикошета безрассудным! Подождите, я запишу это в блокнот.
Вот так был сорван план «дождаться утра». Искатели кристалла собрались к плотине в лучших традициях идиотского единодушия.
Нет, они, конечно, все обсудили. И Грайси, и Рикошет, и Кларисса начинали высказывать мнение с «я понимаю, что это решение спорное (абсурдое, идиотское — подставить нужное), но» «да ничего с Магарычем не сделается, и вообще, мы хотя бы узнали, что он нас слышит, но», «теперь можно не спрашивать у Крылатого Короля, почему он называет Магарыча «принцесса», но»…
Но. Но. Но.
Никто не нервничал. Они, кажется, успели привыкнуть и к поискам, и к тому, что жизни и здоровью лорда Магарыча что-то постоянно угрожает.
Задержались они лишь для того, чтобы сдать пост у кровати проблемного больного Оси. Пока Грайси звал повариху, Рикошет и Кларисса на два голоса успокаивали завхоза: краснеющий от смущения ректор врал, что они передумали лезть к плотине, а Кларисса просто ругалась, поминая то задницу Багрового демона, то его пятнадцать приспешников, то самого Магарыча, и чем он со всеми ними должен заняться.
Хотя у завхоза все равно поднялась температура, начался бред, и он вытянулся на постели, полушепотом бормоча на смутно знакомом Клариссе языке. Как умирающий он вроде не выглядел — дознавательнице было с чем сравнивать! — но все равно смотрелся жутковато.
— А что это он говорит? — вполголоса спросила Кларисса, заметив, что Рикошет тоже прислушивается. — Я будто понимаю отдельные слова. Похоже на язык, на котором культисты отправляют службу Багровому демону.
— Вы правы, это язык демонов. Его изучали до войны и даже пару столетий после. Потом перестали. Неудивительно, что вы не все понимаете, Магарыч же не говорил на нем лет пятьсот. Ну и сам язык изменился.
— Да я, честно говоря, не особо и старалась учить, — призналась леди Кларисса. — Так, разбираю отдельные слова, и все. Так вы его понимаете?
По правде говоря, во времена внедрения к культистам у Клариссы был доступ к жреческим книгам, но она вопиюще пренебрегала грамотностью и учила только то, что может понадобиться для ритуала, и демонские ругательства. И не пожалела — во время культистского ритуала с лишением невинности ей все это пригодилось, и еще как. Словарный запас Клариссы тогда оценили не только культисты и вызываемые демоны, но и присутствующие при ритуале проститутки.
Тем временем лорд Рикошет прислушался к бормотанию лорда Магарыча, и неуверенно сказал:
— Если я правильно расслышал… так… кажется, Магарыч вспоминает войну с демонами, а именно, тот момент, когда они с Крылатым Королем прошли через портал во главе штурмового отряда и оказались в каком-то замке.
— Мне кажется, я все-таки разбираю парочку демонских ругательств, — заметила Кларисса. — И что-то про руки. То ли они кривые, то ли растут не оттуда.
— О да. Насколько я понял, в этом сне Магарыч пытается объяснить толпе демонов, что они криворукие дебилы и не умеют строить замки. Только не спрашивайте меня, что конкретно ему не нравится, я не понял.
— А про то, что они делают неправильные ловушки, он так, случайно, не вспоминает?!
— Еще нет, — улыбнулся Рикошет. — О, Грайси! Ну, пойдем. Ося, моя дорогая, я надеюсь выбраться из ловушки Магарыча живым, но ты все равно должна знать…
Кларисса дернула ректора за рукав, но было поздно — примчавшаяся на зов Грайси растрепанная повариха и без того была очень взволнована ухудшением самочувствия завхоза, и оказалась совершенно не готова воспринимать Рикошетовскую иронию. Она с ходу начала рыдать, и искателям кристалла пришлось потратить минут пятнадцать на то, чтобы ее успокоить. Кларисса была бы не против узнать, не перешел ли лорд Магарыч к критике демонских ловушек, но Рикошет и Грайси отправили ее за пустышкой.
Встретились они уже на пирсе. Рикошет уже был в драконьем виде, и лорд Грайси благородно помог Клариссе влезть ему на спину. Благородные жесты сухопарый лорд сопровождал ворчанием о давно известных истинах вроде зловредности лорда Магарыча, который мог бы развлекаться не загадками и ловушками, а чем-то полезным. Вроде преподавания курса хороших манер.
— Осторожнее с такими предложениями, лорд, — фыркнула дознавательница, когда ректор взлетел с двойным грузом, и ей пришлось вцепиться в камзол зловредного Грайси, чтобы не свалиться. — Постарайтесь не шокировать лорда Рикошета, пока мы летим. Еще не хватало, чтобы ваши оригинальные предложения сбили его с крыла.
Что ответил Грайси, она не расслышала, но там явно было что-то ехидное.
Плотина Академии казалась огромной. Изогнутая дугой гигантская стена удерживала черное в слабом свете луны озеро, и не давало потоку воды хлынуть в расщелину между двумя скалами. Со спины Рикошета Кларисса видела, что вода все-таки вытекает, но не бурным потоком, а узкой рекой, почти что ручьем.
Верхняя часть плотины оказалась достаточно широкой, чтобы лорд Рикошет смог приземлиться, и Кларисса с Грайси осторожно спустились рядом.
— Я никогда не задумывался, зачем делать плотину такой широкой, — поделился впечатлениями ректор, превратившись в человека. — Напомните, куда показывал луч?