Душевное чаепитие подошло к концу. К сожалению, и чудесное общение с сердечной, тактичной и такой понимающей подругой не улучшило мне настроения. Я изображала улыбку, поддерживала беседу, а мысленно все время возвращалась к разговору с мужем.
Он пытался оправдать дочь. Естественное стремление. Это логичное противодействие, отрицание происходящего мне не следовало принимать на свой счет. Лорд Эстас просто не хотел верить в то, что так ошибался, оценивая Тэйку. Этим же объяснялись и попытки бросить тень на Ердена.
Простившись с Джози, я решила, что мне стоит быть терпимей и с пониманием относиться к чувствам любящего отца. Ему и так непросто.
Подумав, что с попыткой примирения не стоит затягивать, я постучалась к мужу. Тишина и отсутствие света, пробивающегося из-под двери, недвусмысленно давали понять, что лорд Эстас проводил вечер не в своей гостиной, а, скорей всего, у Дьерфина Дарла.
Алые руны постоянного круга откликнулись сиянием, сила равномерно уходила на чары призыва.
— Здравствуй, Кэйтлин, — улыбнулся мой верный очкарик.
— Как ты, мой дорогой?
— Рад, что ты позвала меня, — признался Артур и с воодушевлением стал рассказывать. — У Нинон все хорошо, передает привет, готовится к контрольной. А я читаю дневники магистра Тайита. Преинтереснейшая книга!
— Правда? — усмехнулась я.
— Ага, я узнал много любопытного о себе, о разной силе призраков. Даже кое-что опробовал на библиотекаре!
— Не пугай, — насторожилась я, вглядываясь в лицо довольного и явно хвастающегося друга. — Что ты опробовал?
Он беспечно отмахнулся.
— Ничего страшного, не переживай, — в глазах за призрачными стеклами горел живой мальчишеский задор. — Оказывается, если спящему человеку долго повторять одну и ту же мысль, он будет ее помнить после пробуждения! Библиотекарь написала стих, который я ей диктовал! Представляешь?
Я кивнула, пытаясь осознать, какие возможности открывались перед действительно сильными сущностями.
— Но так влиять трудно, — огорченно продолжал Артур. — Я выдохся за каких-то полчаса. Ничего, — он ухмыльнулся, — отточу навык на леди Льессир. Она без меня скучает наверняка. Я ей целых два дня дал порадоваться отремонтированному кабинету!
— Не хулигань особо, ладно? — попросила я, зная, что не уговорю моего мстителя быть осторожней. — Я написала о тебе мэтру, но не представляю, когда до него письмо дойдет.
— Не порти мне удовольствие, — резко заявил он. — Когда мэтра позовут, тогда и буду разбираться. А пока делаю, что хочу.
— Я ведь о тебе волнуюсь, Артур, — мягко подчеркнула я.
— Да понимаю, но у тебя своих хлопот скоро добавится, — помрачнел друг. — Если ты права, если на твою падчерицу так же влияют, как я повлиял на библиотекаря, то дело плохо. В дневниках есть записи о призраке-восьмерке, который подчинял разум жертвы. Люди, которыми призрак пользовался, не помнили, что они делали под влиянием. А одному из них даже пришлось за убийство отвечать.
— Отлично, — хмуро бросила я.
— Ага, веселого мало, — согласился он и попытался меня утешить: — Хорошо, что призраков сильней шестерки днем с огнем не сыщешь, и в защищенную крепость им не войти. А для того, чтобы подчинить кого-то, нужно быть рядом.
— Тоже верно, — кивнула я.
— Я еще поищу сведения о внушении и таком воздействии. Ты, главное, не расстраивайся!
— Стараюсь, дорогой мой, стараюсь, — я изобразила улыбку. — Ты единственный, с кем я могу откровенно поговорить обо всем. Артур, спасибо тебе за помощь, за поддержку. Не знаю, что бы делала без тебя.
В дверь постучали. Я вздрогнула, глянула на дверь.
— Отпускай меня, — прошептал друг. — Спокойной ночи.
— Мира тебе, — так же тихо ответила я.
Стук повторился. Настойчиво и громко.
На пороге стоял мой супруг, а его разочарование я ощущала особенно ярко из-за того, что только-только закончила работать с потоками.
— Простите, что так поздно, — сухо и как-то безжизненно начал он.
— Ничего страшного, я не спала, — моя улыбка не сгладила напряжение, напротив, лишь усилила его.
Муж, казалось, начинал злиться. Он сделал глубокий вдох и выпалил:
— Скажу, как есть. Пожалуйста, выдворите сержанта Вирона из своей комнаты и впредь не приглашайте его сюда. Я буду признателен, если вы немедленно сами выставите его. Я не хочу вытаскивать сержанта Вирона из-под вашей кровати или из шкафа.
— Почему он должен там оказаться? — я ошеломленно хлопала глазами, не понимая, как муж пришел к такому выводу.
Супруга моя реакция ранила. Это, как и усилившееся многократно разочарование, чувствовалось на магическом уровне, хотя его лицо оставалось бесстрастным. Только взгляд стал ожесточенным.
— Не нужно держать меня за дурака. Я все могу понять. И то, что сердцу не прикажешь, тоже. Я все понимаю. Кроме стремления наставлять мне рога не просто в одном доме, но и в соседней комнате.
Несколько невыносимо долгих мгновений понадобилось мне, чтобы сообразить, наконец, что происходит.
— Лорд Эстас, в моей комнате нет и не было сержанта Вирона, — я покачала головой и шире распахнула дверь, будто приглашая убедиться в правдивости моих слов. Он хотел возразить, но я опередила: — Я разговаривала с другим Артуром. Это мой хороший друг. И он призрак.
Облегчение, радость и смущение захлестнули мужа, отразились в серых глазах, изменили выражение лица. Всего несколько ударов быстрого сердца — а на его губах неловкая улыбка.
— Простите, — низкий голос чуть осип, и это сделало момент совершенно бесценным. Муж поверил мне безоговорочно, сразу.
— Я бы тоже огорчилась и возмутилась, если бы вы к Марике, например, обратились «дорогая моя», — улыбнулась я.
Он глянул веселей, и я, посторонившись, пригласила мужа войти:
— Хочу познакомить вас с Артуром.
Супруг живо заинтересовался, хоть и подчеркнул, что мне не нужно ничего доказывать, что он верит и так. Его эмоции, сияющие и воздушные, были в тот момент настолько прекрасны, что я не удержалась, взяла мужа за руку и, всем сердцем жалея, что не могу обнять, сказала:
— Знаю. Я дорожу вашим доверием и хочу поделиться с вами важным секретом. О том, что у меня есть друг призрак, я почти два года не рассказывала ни сестре, ни Джози.
— Польщен честью.
Муж улыбнулся, другую руку положил на мою кисть. Тепло его ладони, приятное и ласковое, ускорило мое сердце еще сильней. Дыхание сбилось, вдруг поняла, что лицо мужа близко, что сама подошла на шаг и с удовольствием вдыхаю чудесный аромат его духов. Томление, непонятное и незнакомое, смутило меня, вогнало в краску. Я поспешно отвела взгляд, отступила и, нехотя высвободив руку, нарочито бодро попросила мужа передвинуть стул ближе к руническому кругу.
Идея познакомить супруга с Артуром оказалась очень удачной. Пусть разговор был коротким, зато лорд Эстас узнал, почему я за все время в Рысьей лапе написала только одно письмо сестре. Случайно выяснилось, что его очень удивлял этот факт, ведь муж понял, что отношения с Нинон у меня замечательные, следовательно, для ограничения общения не существовало оснований. Он даже поблагодарил Артура за то, что тот взял на себя обязанности почтальона. Странно и радостно было осознавать искренность мужа, сердечно признательного моему другу за помощь.
Артуру мой супруг явно понравился. Значит, Нинон теперь будет спокойней. Она подозревала, что я приукрашивала действительность и лукавила, нахваливая мужа. А все из желания оградить сестру. Теперь появился независимый наблюдатель Артур, который мог лучше меня убедить Нинон в том, что для волнений нет причин. Конечно, я понимала, что окончательно сестра успокоится только после личного знакомства с Эстасом Фонсо. К сожалению, раньше летних каникул мечтать об этом не приходилось.
Для меня этот ритуал вызова призрака стал совершенно новым опытом. Работая с клиентами, я чувствовала их страх, ужас или некое благоговейное восхищение от того, что они смогли с моей помощью прикоснуться к вечному и непостижимому. Но впервые человек, присутствовавший при ритуале, откликался таким теплом. Мужу нравилось наблюдать за мной, и не смущали его ни сияющие глаза, ни шевелящиеся волосы. Из-за пристального и очень доброжелательного внимания мне было немного неловко и в то же время очень приятно.
Когда я отпустила Артура, мы с мужем еще недолго поговорили о моем друге и о ритуалах призыва. Лорд Эстас улыбался, его сердечность и удовольствие от общения будто обнимали мои обостренные из-за работы с потоками чувства. Прощаться не хотелось. Надо же, какое чудесное завершение трудного дня!
Глава 48
Проповедь подходила к концу, Тэйка, виноватая и хмурая, сидела рядом с отцом, так и не решившись взять его за руку. Эта робость дочери была Эстасу созвучна. Он поймал себя на том, что почти не слушает годи и думает только о жене. Леди Кэйтлин сидела справа, ее руки лежали на коленях, и Эстас размышлял, уместно ли будет взять жену за руку. Ему очень этого хотелось, но он помнил, как смущали девушку даже случайные прикосновения, и решил не создавать неловкую ситуацию.
Священник говорил о пророке Триединой, упомянул известное высказывание о семейных ценностях. Эти слова легли на канву размышлений Эстаса, заметившего, что последние несколько минут смотрит только на руки леди Кэйтлин. На ее пальце светилось поймавшее солнечный луч обручальное кольцо. Если не считать простых серебряных сережек, это было единственное украшение жены. И то спорное, напоминающее о принуждении.
Теперь образ девушки дополняли гребни. Как низко было пытаться испортить впечатление от этого подарка, даже жестоко! Эстас очень надеялся, что годи сможет повлиять на Тэйку, сгладить ненужную ревность. Это разрушительное чувство вредило в первую очередь самой дочери.
Служба закончилась, отзвучали последние ноты гимнов, рыси постепенно расходились. Отец Беольд поманил Тэйку — дочь, предчувствуя заслуженно трудный разговор, понуро побрела к священнику. Эстас, проводив Тэйку взглядом, прошел за женой к дверям часовни. Там он набросил форменный тулуп, подал жене шубу. Пока леди Кэйтлин застегивала пуговицы, командир достал из-за пазухи конверты.