Правую руку грел ободок обручального кольца. Символ моей связи с Эстасом помогал бороться с мраком, отгонял образ Смерти, рассеивал алые искры.
Тепло, будто ласковые объятия Эстаса, прекрасный аромат его духов, тонкая, свежая нотка мяты — все это прорывалось в мой тяжелый, мучительный сон, давало силы бороться. Боль слабела, и пристальный взгляд Смерти ощущался все меньше.
Из окружавшего меня мрака постепенно проступали очертания знакомой мебели. Моя комната в Рысьей лапе, коровий череп на стене, желтоватый свет ночника и Эстас, обнимающий меня со спины.
— Я люблю тебя, — прошептал он. — Пожалуйста, не сдавайся.
Темнота накрыла меня снова, но теперь сон принес облегчение.
Когда я снова открыла глаза, было утро. В комнате стало значительно светлей, но чудесные объятия Эстаса никуда не делись. Осторожно повернувшись, встретилась взглядом с мужем. В серых глазах читались радость и надежда.
— Я люблю тебя, — призналась я.
— И я тебя люблю, — он улыбнулся и, ласково коснувшись моей щеки, поцеловал в губы.
Легкий, нежный поцелуй, приятно колотящееся сердце, томление и счастье. Одно на двоих, искрящееся, невесомое и всеобъемлющее счастье. Я знала, что все у нас будет хорошо, просто отлично, иначе и быть не может.
Астенский маг, зашедший еще до завтрака проверить, как действуют его заклинания, поглядывал на жену настороженно, словно ждал, что вот-вот наступит необратимое ухудшение. Кэйтлин выглядела слабой, истощенной, но счастливой, и Эстас взгляда не отводил от жены, любовался сиянием прекрасных изумрудных глаз.
Маг добавил к заклинаниями новые, но в этот раз чаровал не так долго — его резерв восстановился не полностью. К счастью, Кэйтлин хватило этой подпитки.
— Он ночью советовал послать за священником, — пояснил Эстас, когда маг вышел.
— Он не знал о твоем волшебстве, — жестом позвав мужа снова лечь рядом, улыбнулась Кэйтлин.
— О моем? — он удивленно вскинул брови, с удовольствием выполняя просьбу.
— Да, — она обняла его, положив голову мужу на грудь. — Ты знаешь это по сказкам, но кто во взрослом возрасте верит в такие вещи? В сказках говорят, что любовь лечит. На магическом уровне это действительно так. Чувства, эмоции способны творить чудеса. Любовь дает силы, оберегает. Благодаря ей я смогла защитить тебя от шамана, а ты исцеляешь меня.
Кэйтлин не признавалась, что общение с астенским магом ее утомило, но это ощущалось и так. Жена говорила все медленней, будто боролась со сном. Эстас укрыл любимую, положил руку ей на плечи. Ее дыхание становилось ровней и глубже.
— Я люблю тебя, — пробормотала она сквозь дрему, и в этот момент Эстас почувствовал себя самым счастливым человеком на свете.
Первые два дня остались в памяти обрывками. Объятия Эстаса, осязаемый страх за меня, тревога заплаканной Джози были яркими пятнами в тумане слабости и боли.
Тэйка, винившая себя во всем произошедшем, несколько раз заходила ко мне, просила прощения, благодарила за то, что я защищала ее от шамана. Бедная девочка никак не могла поверить, что мы с мужем действительно ни в чем ее не виним, и изводила сама себя упреками и угрызениями совести.
Ситуацию ухудшало то, что мой запас обезболивающих закончился, истощившийся маг ничем помочь не мог, а неодаренному лекарю Дарлу было не под силу сварить нужные зелья. За ними пришлось посылать гонца в Астенс, а без них боль была такая, что я даже выгоняла Эстаса из комнаты. Не хотела, чтобы он видел, как я рыдаю, впившись зубами в подушку, и страдал от собственного бессилия. В таком состоянии я не могла защищать других магов от своих эмоций, поэтому Тэйка и Ерден отлично чувствовали, насколько мне больно.
Понятно, что с такими подтверждениями Тэйка укреплялась в мыслях о собственной вине и не верила отцу, считала, он лишь хочет ее утешить. Годи, за которым Эстас в первую ночь все же послал, советовал дать ребенку немного времени и обстоятельно поговорить с ней, когда я полностью поправлюсь.
На третий день утром привезли обезболивающее, и астенский маг уехал, сказал, что теперь нужно только время на восстановление. В качестве платы потребовал рецепты зелий из моей аптечки. Он искренне верил, что именно из-за этих лекарств его собственные чары подействовали столь быстро и успешно.
Для меня этот день стал очень тяжелым. Сходя с ума от боли, я выпила больше зелья, чем следовало. Боль почти ушла, но я провалилась в полусон, в постоянно повторяющийся кошмар о бое с шаманом. Эту вереницу образов прервал Айн Хардон.
— Прощай, госпожа. Я свободен, — улыбающийся сержант помахал мне рукой и исчез.
Я почувствовала его облегчение, почти такое же яркое, как у призраков-хранителей, и именно оно помогло мне вырваться из нездорового забытья.
Глава 59
На следующий день в крепости появились гости. Госпожа Сэргелен, бабушка Ердена, и господин Мунх, его дядя, приехали после полудня всего на час раньше встревоженного мэтра. Рыси на воротах оказались догадливыми, сложили вместе черную одежду, сияющие изумрудами глаза и без лишних вопросов привели его ко мне, пока муж общался с каганатцами, которых я из-за болезни даже не смогла встретить, как следовало.
— Не надеялся увидеть вас живой, леди Кэйтлин, — вместо приветствия сказал мэтр, остановившись у порога. — Знакомец явился мне, сказал, что я опоздал.
И пусть тон учителя был суховат, а на словах, отражающих эмоции, мэтр экономил всегда, взгляд выдавал радость и тревогу за меня, а дар сиял теплом и сердечностью.
— Он не обманул, — ответила я, мысленно отметив, что знакомец никогда не обманывал. — Решающий бой уже позади. Я схлестнулась с призраком-девяткой и привидениями животных, каждое из которых было семеркой по шкале Тайита.
Он изумленно вскинул брови.
— Я знал, что ваш противник будет исключительно силен, но даже не предполагал, что настолько. Как же вы справились?
— К счастью, я оказалась не одна. Мне помог муж. Если бы не он, мы бы сейчас не разговаривали.
Мэтр, всегда подчеркивающий, что некроманту не с кем разделить ответственность и опасность в бою, что просить о помощи не некромантов даже преступно, усмехнулся. А его скупые слова грели душу искренностью:
— Я рад за вас, леди Кэйтлин. Нет ничего прекрасней взаимного чувства.
Зная историю мэтра, я поспешила изменить тему.
— Спасибо вам большое, что приехали. Правда, я ждала вас значительно позже. Насколько я понимаю, с моим гонцом вы разминулись?
Он кивнул:
— Да. Мне было видение чуть больше недели назад, я сразу поехал сюда.
— Благодарю. Я очень ценю это. Вы долго были в пути, вам бы отдохнуть с дороги…
Мэтр отмахнулся, словно все это не стоило упоминания.
— Не переживайте об этом, леди Кэйтлин. Я отлично отдохну ночью. А вот вы ранены. Насколько я вижу, чудом выжили.
— Обезболивающее уже привезли, мне уже лучше, — заверила я и жестом предложила мэтру стул рядом с постелью. — Я понимаю, что нужно обсудить произошедшее, и готова к разговору.
Он удовлетворенно кивнул, сел в кресло у стола и, вынув из нагрудного кармана блокнот и карандаш, приготовился записывать.
— Рассказывайте. Вы сами знаете, что чем больше времени проходит, тем меньше потустороннее позволяет вам помнить.
Мой рассказ о шамане и бое на озере мэтра закономерно впечатлил.
— Я рад за вас, леди Кэйтлин, — повторил он. — Самоотверженность, сила эмоций, позволившая пройти через барьер, сами по себе ярчайшее подтверждение чувства лорда Фонсо-Россэра.
Двойная фамилия, упомянутая впервые со дня свадьбы, прозвучала гармонично и очень правильно. Наверное, поэтому я не удержалась и сказала мэтру о том, что меня сватали за младшего брата Эстаса. Напрасно я думала, что учитель посчитает это совпадение забавным. Мэтр насторожился и, велев мне вспомнить письмо Лойзара Фонсо как можно подробней, нахмурился, услышав фамилию Льессир.
— Я вначале должен кое-что проверить, — пресек он мои расспросы. — Вы же знаете, я не люблю озвучивать догадки. Я ценю факты.
Я хотела возразить, что могу с помощью Артура или другим путем получить нужные сведения, но не успела. В дверь постучали, и в комнату вошел Эстас.
Ему, конечно, доложили о мэтре, так что муж не удивился, увидев в моей комнате высокого и даже с виду жесткого и решительного мага. К счастью, не спросил, как мэтр оказался в Рысьей лапе так рано. Учитель предпочитал не говорить незнакомым людям о своих видениях, но и выдумывать подходящие моменту объяснения не любил.
Знакомство прошло ожидаемо гладко, а Эстас, сам не подозревая, очень порадовал меня тем, что снова подтвердил одно из моих наблюдений. Муж, видимо, на примере рысей осознав, насколько затрудняют предрассудки сосуществование некроманта с людьми, искренне радовался каждому моему другу. Он действительно ценил Джози и Артура и был счастлив от того, что у меня прекрасные, доверительные отношения с сестрой.
Эстас от всего сердца благодарил мэтра за то, что он сорвался с места и помчался ко мне на помощь через всю страну. Учитель, крайне редко показывающий эмоции, в этот раз не поскупился на похвалу.
Джози помогла мне одеться и привести себя в порядок к ужину, а Эстас заботливо поддерживал по пути в трапезную. Меня шатало от слабости, ноги слушались плохо, и чувствовала я себя прескверно. Астенский маг не зря настоятельно советовал не меньше недели лежать в постели.
Больше всего хотелось нежиться в объятиях Эстаса, слушать биение его сердца, ощущать тяжесть руки на плече и родной аромат его духов. Но, учитывая появление мэтра и родственников Ердена, я, хозяйка дома, не могла игнорировать праздничный ужин. Поэтому хорохорилась и изображала сносное самочувствие.
Тэйка и Ерден во все глаза рассматривали еще одного некроманта, зашедшего в малую трапезную. Конечно, суровый светловолосый мужчина с ярко-зелеными глазами и жесткими чертами лица не мог не привлекать внимание. Хотя та же госпожа Сэргелен была куда более яркой личностью. Если господин Мунх внешне ничем не выделялся среди каганатцев, то пожилая мэдлэгч притягивала взгляды.