— Вроде, — деревянно кивнул Арсиний, раскрывая листок и невидяще глядя в него. — Да, хорошая фраза, спасибо. То, что я и хотел.
Он все понял.
«Из тупых тут только я. Сейчас дым из ушей пойдет. Придурок...»
Резко проясняя сюрреалистичный туман в мозг, наконец, пришло понимание. С плеч в момент слетела сразу горная гряда.
«Я ошибся...»
Радость, стыд, огорчение, злость... — все прилетело одновременно и осело горячими лоскутами на щеках.
«Ясно. Она не агент. Все это время мы говорим... о чём? Так. Она сказала, что ее тянет на приключения. Это не пароль. Затем... Что было потом? Поцеловала... А я сказал, что хочу перейти к делу без поцелуев. Она заробела... Ага. Значит, процесс, о котором мы говорим — это... Да ладно?! Чтоб я дважды сдох! Нет, лучше трижды, чтоб наверняка...»
В глазах заискрило так, что Арс с трудом сфокусировал зрение на тексте выданной бумажки. Рядом сидела леди, которая ждала, что он начнет читать.
Инструкция
1. Прелюдия
Красивым женским почерком с затейливыми завитками было тщательно выведено:
Очень важно отвечать. Отвечай на поцелуи губами, языком; отвечай на действия. Целуй. Не только в губы! Это важно. Можно целовать везде, где...
Брови неконтролируемо поползли на лоб, а глаза — из орбит. Арсиний моргнул, пытаясь сморгнуть. Перечитал ещё раз, заглянул на оборотную сторону. Инструкция не изменилась, прелюдия осталась на месте, а на оборотной стороне значилось все по той же теме — много, подробно.
...везде, где приятно тебе и ей. Особенно, где ей. Поцелуи могут быть лёгкие, только губами, а могут быть...
— Читаешь? Есть вопросы? — деликатно спросила Ровена, очень аккуратно пододвигаясь ближе. Она не торопила. — Я старалась понятно написать, только инструкция все-таки рассчитана на некое осознанное понимание... Поэтому, я сейчас дам тебе еще кое-что!
«Инструкция. Я же просил инструкцию, точно. Вот, написала».
Больше всего Арсинию хотелось упасть на пол, биться об него головой и истерично хохотать.
Но рядом сидела леди и Арсиний, багровея, держал лицо.
Держал изо всех сил, как границу, которую атаковали враги.
— Вот, смотри! — торжествующе воскликнула леди, вкладывая в ослабевшую мужскую руку маленькую, с ладонь, книжку. — Тут даже есть картинки... — смущенно шепнула Ровена, быстро перелистнув на нужное. — Чтобы ты все понимал.
Переведя обреченный взгляд еще и на книжку, Арсиний обнаружил в ней очень конкретный рисунок. Голый мужчина лежит на голой женщине, подняв ее бедро, так что видно, что он лежит на ней не просто так, а по делу. Активно взаимодействует.
Осознавая неизбежное, Арс скользнул по буквам.
При традиционной позе мужчина входит в женщину, придерживая...
Тонкий женский пальчик показал ему на нужные места.
— Видишь, как это делается? Ты не знал? — вопросы Ровены сочились искренней заботой.
На этом месте Арсиний аккуратно закрыл книгу, зафиксировал на обложке название «Фигуры огненной страсти», очень глубоко вдохнул, выдохнул. И еще раз. На последнем выдохе в голове зашипело и забулькало. Сложно было понять, что именно булькает. Мозговой бульон высокородного лорда состоял в основном из «вот я недоумок» и «как же так вышло». Щедрой приправой к двум ингредиентам сыпались отборные военные ругательства, которые лорд Арсиний знал в изобилии.
«Я идиот. Она думает, что я ничего об этом не знаю, не пробовал. Я все подтвердил. Все сходится. Значит я... Кто? Дебил. Да... Значит я, Кэйлус из психов-целибатников. Необразованный поборник морали. Теперь не только низкородный урод, но еще и двухсотлетний девственник?»
Бульон усилил кипение, начиная выплескиваться из мозгов в уши. Арсиний, который за свои две сотни лет очень даже знал и многократно пробовал самые разнообразные фигуры страсти, ощутил как на груди нагревается сдерживающий артефакт.
Не в силах больше спокойно сидеть, Арс поднялся. «Фигуры огненной страсти» от греха отложил на стол.
— Спасибо за инструкцию, леди... — деревянно произнес он, засовывая инструкцию в карман. — Я все тщательно изучу. Вы очень внимательны. Нет, вопросов пока нет.
Быстро придумывая речь-оправдание, лорд отошел к окну. Собрать все ранее сказанное и сделанное в новой транскрипции было сложно.
— Я не... Не буду вас беспокоить. Не беспокойтесь обо мне. Я разберусь сам... Как смогу, как... Как будет время, — быстро произнес Арсиний первое, что пришло в голову. — Простите меня, леди. Да, я низкородный... и коплю Силу. Это... важно для меня. Я стараюсь не отвлекаться на... иное.
Поворачиваться, чтобы посмотреть на реакцию, было страшновато. Арсиний быстро глянул на девушку из-за плеча. Ровена сидела на диванчике, опустив ресницы, и печально слушала.
Лорд мысленно поблагодарил врожденное женское сочувствие психам и идиотам. Ободрившись, продолжил.
— Леди, вы... Вы так красивы! Вы поцеловали меня и я... с непривычки р-р-растерялся, — Арсиний буквально вырвал из себя это слово. — Я не ожидал, забылся. Но этого больше не повторится.
Оценивающе оглядывая Ровену, он воспринимал и ее, и себя заново, напропалую сочиняя на ходу.
— Не повторится? — она вдруг вскинула глаза. Арс с удовлетворением заметил, что ее огорчение не наигранное.
Он выдохнул, чувствуя как в груди разливается облегчение. На тонкий кружевной халат смотрел уже иначе.
«Не агент. Не шпионка. Не предательница. Просто техническое недоразумение, большой недоумок и маленькая развратница».
— Не повторится. Я ведь на работе, леди, — быстро повторил Арсиний, с трудом скрывая широкую улыбку за каменным лицом. — Исполняю только рабочие, только охранные обязанности. Благодарю вас за... м-м-м... За внимание! Не хочу вас разочаровывать. Такой, как я, н-не достоин... В-вас!
— Не думай так... Ты меня не разочаровываешь... Я все понимаю... — неловко сказала баронесса.
Отступив, Арсиний наткнулся на шкаф. Чуть не свалив его, извинился, снова отступил. Подумав, быстренько передвинул шкаф на место. Затем подвинул стол, в процессе уронил флакон с духами. Трогать пахучий флакон поостерегся. Старательно пряча глаза, схватился за перекладину кровати, поставив на исходное место и ее.
Из комнаты Ровены Арс практически вылетел. С каждым шагом на губы наползала улыбка, удержать которую он уже не мог. Засунув руку в карман, нащупал инструкцию.
«Значит, воспитанная и крайне разборчивая леди действительно взяла и захотела своего тупого низкородного охранника?»
Глава 11. О том, что герои порой оступаются
Глава 11. О том, что герои порой оступаются
Проснувшись раньше всех, Арсиний облетел территорию, и приземлился не на посадочной площадке, а на крыше. Стоя на узкой перекладине самой высокой точки, лорд с удовольствием подставлял лицо зимнему солнцу. Прохладные руки золотых лучей ласково касались щек, и Арс жмурился довольным котом.
Он давно так не высыпался — этой ночью впервые за долгое время спал без снов. Было странным окунуться в мирную жизнь после последних десятилетий войны; просто встать во весь рост в этом тихом восточном уголке провинциального пригорода, ничего не боясь наслаждаться свободой и относительным покоем. На границе с Эльзасом, где Арсиний служил последние несколько десятков лет, покоя не было. Стоило мысли только коснуться воспоминаний, как вспышкой в памяти мелькнули комья земли, щедро сдобренные кровью.
Предсмертный стон доносится будто бы издалека — юркий противник изловчился приложить Арса по голове так, что одно ухо временно отказало. От этого все звуки кажутся ненастоящими. Как бы не отсюда. Как бы не здесь, не сейчас.
Погибший дракон оборачивается, проявляя истинную сущность. Их с младых лет учат, что вторая личина не должна стать первой, зверь вторичен. Ты — представитель рода, но род — это не весь ты, поэтому кормят не дракона — кормят не-дракона, Арс знает. И после смерти дракона больше нет, его крылья, хвост и оскал зубов — все исчезает. На земле остается только тело, так похожее на слабое человеческое. Бывший высокородный Дракон смотрит в темнеющее небо узкими зрачками. Он уже не видит, не слышит, не чувствует боли, страха — если снести голову или попасть в сердце, никакая регенерация не срабатывает. Арс склоняется над телом, надеясь, что ошибается или, что Кин придуривается. Он может, он придурок, они оба такие. У Арса вспорота правая рука, кровь горячим ручейком сочится вниз, пальцы не действуют, немея. А мысли глупы, горя пока нет, оно наступит позже, а пока внутри лишь обрыв и истерический смешок.
— Чушь, Кин, вставай, ты не можешь умереть, не должен. Ты же только что был живым.
Ещё три минуты назад Кин орал, что перебьет этих эльзасских пташек и лично поимеет их во все оставшиеся отверстия. А вечером они, два здоровенных лба, как всегда затолкаются в низкую землянку, в которой не могут толком выпрямиться, и позубоскалят ни о чем. Как малолетки. Так легче.
Но теперь болтливый Кин почему-то молчит, странно скривив уголок бледного рта. Погребальная тишина, идущая от него, щедро питает комок страха, и Арс с силой бьет по окровавленной груди друга, то ли от страха, то ли от злости, то ли пытаясь запустить сердце. Он потом будет часто вспоминать этот последний удар. Лучшего друга напоследок приложил... Недоумок.
Тряхнув головой, Арс опять огляделся и принудительно начал думать о солнечных лучах, пытаясь сбросить темные воспоминания.
«Хорошо они тут живут...»
Но прошлое, накатив, не слушалось. Оно уже остро хлестнуло по щеке и приготовилось повторить...
— Бэр Кэйлус! — звонкий голос Ровены застал его врасплох, толчком возвращая в настоящее. Накатывающая тьма тоже услышала леди, резко сбросила злорадный оскал, сжалась раз в десять и торопливо скрылась где-то под стопой.
«Полундра!»
Он думал о Ровене вечером, перед сном, и так ничего и не решил. Мысли неизменно вызывали улыбку и отчаянное, совсем не свойственное Арсинию смущение. «Фигуры огненной страсти» ещё волчком крутились в голове, халатик персиковый, позы эти... Пока вспоминал, придумал новые, потом так и не смог вытянуть крутящиеся голые тела из головы. Полночи Арс провел у свечи — читал выданную инструкцию. Понимал, что не должен, но удержаться не смог.