Голос почти не отражался от шершавых стенок, впитывался глухо, без эха. Все ещё не пугаясь, Ровена опять провела подушечками пальцев по окружающим стенкам. При касании раздавалось тихое сухое шуршание. Преграда окружала ее и над головой. Потянула носом — запах был смутно знаком.
— Дурной сон... — вслух заметила Ровена и выпустила коготь, намереваясь...
...не выпустила.
Коготь не выпускался. Ни один из когтей.
Вот сейчас стало не по себе.
— Просто кошмар... — просипела Ровена и попробовала снова.
И снова — нет.
После безуспешных попыток стало ясно — она не может выпустить когти, не может обратиться, не может проявить Силу и даже нагреть руку. Ничего, кроме как толкать. Этим и занялась.
— Давай же! — выбрав бить в одно место, драконесса толкнула плечом ближайшую стенку. Сильно размахнуться не получалось, слишком тесно. Но ее темница пошатнулась, оказавшись довольно лёгкой.
Обнадежившись, Ровена начала толкать свой странный кокон снова и снова, пока, наконец, не получилось.
Накренившись вниз, он с шелестом упал, приняв горизонтальное положение.
— Хоть что-то! — позитивно выдохнула в пространство Ровена, лёжа на животе. — Кэйлус! Алойзиус! Кто-нибудь! Я здесь! Кэйлус! Кто-то слышит меня? Э-э-э-эй!
Покричав, прислушалась.
На зов никто не отзывался. Ровена слышала только собственное дыхание, собственное шуршание и гулкую капель где-то поблизости.
Никого.
Собираясь с силами, Ровена кивнула самой себе.
«Значит одна. Значит буду действовать своими силами».
Боязнь она все ещё откладывала на «попозже». Сначала надо выбраться и разобраться.
Она решительно навалилась на стенку, и кокон послушно перекатился в ту же сторону.
О!
Так Ровена медленно катилась, пока не уперлась в препятствие.
— Ну же! — она поднажала.
Сколько не наваливалась, как не ворочалась, дальше двинуться не могла. В следующую секунду кокон качнуло и баронесса услышала ЭТО.
Что-то среднее между тонким скулежом, скрежетом и лязгом. Звук можно было сравнить с ключом, долго ворочающимся в замочной скважине. Ровене звук категорически не понравился. Замерев, она притихла, напряжённо вглядываясь в темноту.
Шорох. Внизу, вверху, сбоку. Шуршание. Тихий треск. Соленая капля холодного пота на лбу смешалась с ускоряющимся пульсом.
И тут же мгновенный оглушительный треск. Что-то острое, что-то большое вспороло ее темницу прямо в районе живота, грозя проткнуть насквозь не только кокон, но и живот жертвы, находящейся внутри.
Начав брыкаться, Ровена пронзительно завизжала.
— Пхе, Мошана! Пхе! — зазвенел рядом старческий голос. — Пхе, говорю! Не твое!
Звук нескольких ударов. Запах дыма.
— Пхе, Мошана! А ты, добыча, вылезай из коконника!
По всей длине кокона прошлось лезвие, с хрустом вспарывая жесткий рулон. Поняв, что «добыча» — это про нее, Ровена не медля выпрыгнула наружу.
В свете одинокого факела ей в глаза бросилось морщинистое лицо неизвестной старухи, темно-синие неровности непонятной влажной пещеры и росссыпь блестящих белых кружков парящих в темноте. Кружки тут же метнулись к ней. Ровена с криком отшатнулась. Старуха махнула факелом.
— Пхе-е-е! — протянула она угрожающе и хрипло. Она прибрала за пазуху нож.
Отпрыгнув назад, Ровена пригляделась. Не кружки — глаза. Восемь перламутрово-белых глаз на пушистом туловище паука ростом Ровене по пояс, который переставлял длинные угловатые конечности и нервно шевелил челюстями, издавая тот самый скрежещущий скулеж, который она слышала. Из пушистого брюшка поблескивало жало с половину локтя длиной.
— Что... Кто вы? Что я здесь делаю? Как очутилась? Что происходит? Что это? — пятясь назад, заговорила Ровена, не отводя взгляда от чудовища. Большие пауки в мире встречаются. Они вполне могут быть размером с голову, но никак не ростом с ребенка.
— Кто. Первая Мошана, — старуха небрежно махнула рукой. — Голодная она. Хотела тобой позавтракать, да я помешала.
Старуха засмеялась собственной шутке. Хохотала тоже скрипуче, как и паук. Смех раздражающе лязгал по нервам Ровены. Паук, которого старуха назвала Мошаной, резко двинулся на Ровену, пытаясь обойти ее сбоку. В ответ старуха на удивление прытко махнула факелом. Быстро и бесшумно перебирая согнутыми ножками, паук вынужденно отступил в темноту.
— Топай со мной, добыча. Или хочешь в коконнике остаться? А когти не выпустишь, не пытайся. Рядом с Мошаной Силы нет.
***
Пускай добыча там!
Мать ее ам-ам!
Тут-там, тум-там,
Ам-ам, ам-ам.
Старуха напевала, целенаправленно шагая вперед. Ровене хватило несколько минут, чтобы осознать, что женщина не в себе. Она назвалась Дусой. Облачена Дуса была в какое-то чёрное тряпье, ещё хуже, чем у Кэйлуса. Нитки черными неопрятными струйками свисали с подола, с манжет, извиваясь по морщинистой коже. Серые, давно нечесанные волосы приподнимались у корней, окружая лицо пепельно-белым ореолом.
Судя по всему, кроме пения, Дуса любила поговорить сама с собой.
— Боятся тут караулить, все меня дергают, а я что? — глядя вперед, она обиженно жаловалась, пока Ровена слушала. — Ну и что, что кругом глаза? Хаос, говорят. А животинки не виноваты. И я не виновата. Нет вины? Э-э-х, тупоглазые. Все ты!
Дуса обвинительно ткнула пальцем в темноту.
«Э-э-х...» — обречённо подумала Ровена, настороженно ступая рядом и поминутно оглядываясь.
Идти в одной туфле было неудобно, поэтому ее пришлось снять и ступать по холодным камням в одних белых чулках, которые тут же пропитались сыростью. На неудобства Ровена сейчас не обращала внимания. Наконец, Дуса замолчала. Воспользовавшись паузой, Ровена вкрадчиво спросила.
— Дуса. Скажи, где мы?
— В пещере, где еще, — наконец ответила старуха. Ответ Ровену совершенно не удовлетворил, но приободрил.
— А пещера где?
— В горе... — Дуса пнула камешек и тут звонко поскакал по камням, прячась у стенки.
— Где эта гора? — сдаваться Ровена не собиралась.
— Здесь же, что за вопросы, — вздохнула старая.
— Где стоит гора? — драконесса попыталась помочь.
— На земле...
— А земля находится... где? — терпеливо подсказала Ровена, которая привыкла общаться с вредными и уклончивыми.
— В Фадии, — равнодушно сообщила бабуля.
— В Фадии! — вскрикнула баронесса. Она остановилась.
«Один из худших вариантов. Плохо, очень плохо, папа ведь предупреждал, и Кэйлус... Почему он не помог? Тоже мне охранник... А Алой? А... Старуха?»
Ровена подозрительно воззрилась на Дусу.
— Куда ты меня ведёшь?
— На выход, куда ж ещё, — разумно откликнулась старуха.
— На выход к фадийцам?
— К ним, — равнодушно согласилась старуха. В свете факела ее глаза казались белыми, похожими на глаза Мошаны. — Да они уже навстречу идут, караулилили тебя весь день. Услышали уже. Мы все ждали. Беги-не беги, некуда.
«Навстречу идут?»
Ровена остановилась, вслушиваясь в темноту. Ей показалось, что она слышит впереди шаги, много шагов, обещающих неприятности. Быстро соображая, Ровена оглянулась на темнеющую пасть пещеры, из которой они шли. К фадийцам было нельзя, к паукам тоже не хотелось. Особенно без Силы. Про нее старуха говорить не хотела, повторяя только сказанное раньше: «Рядом с Мошаной Силы нет». Ровена уставилась на спасительный факел в костлявой руке.
— Другой выход есть?
— Есть, — легко сказала Дуса и снова запела, что означало конец осмысленного диалога.
Песня представляла собой многократное: есть, есть, есть, есть. Слова зловеще катились по стенкам пещеры. Ровена поморщилась. Аппетита в текущих условиях она категорически не ощущала.
— Отдай, — решила она, выхватывая факел из старческих рук. Нож тоже забрала. Старуха служила Фадии, поэтому идти с ней или любезничать Ровена не собиралась. Сделав несколько шагов назад, оглянулась. Дуса равнодушно стояла на месте, не пытаясь отобрать факел и странно смотрела в темноту. Скривившись, Ровена все же смилостивилась, не желая брать на себя смерть сумасшедшей. Баронесса поднесла кончик туфли к пламени. Огонь с интересом лизнул слоеную кожу.
— Держи, — драконесса подала туфлю фадийке. — Подошва деревянная, погорит еще, дойдешь...
Захохотав, старуха махнула рукой, легко удаляясь в темноту. Туфлю не взяла. Скрипучее старческое есть, есть, есть, есть ещё долго катилось по каменным стенам.
Фыркнув, Ровена подоткнула подол повыше и резво побежала назад.
Глава 15. О том, что невозможно со всем справиться
Глава 15. О том, что невозможно со всем справиться
Туннель казался бесконечным. Ровена шла, шла, а пещера все не кончалась. Она уже давно миновала место, где очнулась и где ее нашла старуха. Обходя вспоротый кокон, лежащий на камнях, Ровена была максимально осторожна и внимательна, но паук так и не показался. Наверное, из-за факела.
Как не перебирала Ровена произошедшие события, так и не смогла понять, каким образом мгновенно переместилась из Лисагора в пещеру Фадии. Только смутно догадывалась, что в деле замешан Хаос.
Хаос...
Слово обронила Дуса, и оно сигнальным маячком горело в сознании. Ровена знала о существовании открытых порталов Хаоса, но они располагались не в Лисагоре, поэтому лично с тварями Хаоса ни Ровена, ни ее семья не сталкивались. Однако, обдумав встречу с Мошаной, Ровена склонялась к выводу, что встретила настоящее создание Хаоса. Об этом говорил нестандартный размер паука, ее собственное странное перемещение из Лисагора и, главное, ощущения. Слишком много неправильного, чужеродного; слишком раздражающим и отчетливо неуютным были чувства. От них дочь Порядка передергивало, от них нестерпимо хотелось избавиться.
Но сейчас пауки были меньшей проблемой. От мыслей о фадийцах Ровене становилось еще хуже. Фадийцы от одного факела не убегут...
«Что они хотят? Надавить на отца. Что будут делать? Пытать...? Что еще?»