С предателями в Лисагоре поступали жестко, стараясь сделать так, чтобы перед смертью преступник подольше помучался. Могли и по шею в землю закопать на людной площади. В Фадии... Точно не легче. Арс припомнил, на что рассчитывал настоящий Кэйлус. Духовно-сильный охранник хотел пять жен — в Фадии практиковалось многоженство. Плюс полное обеспечение к гарему. Арс в текущей ситуации не был вполне уверен, что Кэйлусу — то есть ему — вообще сохранят возможность делать детей.
«Кинут подачку и вышвырнут вон... Если будут в хорошем настроении. А если в плохом... Вырвут хотелку и дадут обещанный гарем сверху. То-то весело будет... Как бы зад целым унести...»
Его опасения подтверждались: в дом прибывшего лисагорца не пригласили. Даже близко не подпустили, указав ждать в отдалении — у корпуса стражи. Откровенно не охраняли, но явно присматривали. Не уйти, не сбежать.
Арс бродил у корпуса, оценивающе оглядывая толстую стену, надежно окружающую территорию дома. Стену и периметр охраняли: сверху постоянно ходили двое. С одной стороны у корпуса стражи стоял питомник, из которого периодически доносилось рычание, крики птиц и запах навоза. С другой располагался подсобный двор. С него доносился лязг железа об железо, ругань, треск; ветер доносил запах дыма и простой еды. Варили зерно для зверей, работали мастеровые, сжигали мусор. Арс слонялся туда-сюда, искоса посматривая на всех, кто проходил мимо и сам чувствовал на себе внимательные взгляды. Он посчитал — солдат было порядочно, около двух десятков, все разношерстные. Чином пониже — люди, чином повыше — великородные... Молча слоняясь по отсыпанной песком территории, и, то и дело зорко осматриваясь, Арс напряженно думал. Беспокойные мысли без ответов зудели в голове как целый рой кусачих ос.
«Где ее искать? Могли утянуть в любое место... Волк нужен, но у меня ничего с ее запахом... Нет, кое-что есть — инструкция. Если дадут награду, можно попробовать поискать с Волком...»
Клочок бумаги в кармане куртки заполыхал как живой, нагревая над грудью. Арс вспомнил, что бумага вкусно пахнет духами, и в груди тоскливо заныло.
«Где же ты, Фифа? Где?»
Единственное, что понимал Арсиний — если сюда направили Кэйлуса, здесь должны знать и про Фифу. Но спрашивать о ней открыто было нельзя, слишком подозрительно. На вопросы сразу обратят внимание.
Он предполагал, что его должен вызвать начальник одного из уровней. Напряженно обдумывая, что сказать, Арс решил, что надо врать. Подкидывая мелкий камешек носком ботинка, соображал.
«Скажу, что узнал нечто важное о дипломате, тогда, может быть...»
В подсобный корпус направлялась служанка. Типичная фадийская дворовая женщина в темной закрытой одежде, которая несла в руках какие-то тряпки. Арса женщина обошла по дуге, как и все.
«А что? Может сказать, что знаю место встречи? Ну и как это поможет? Нет. Сказать, что она будет говорить только со мной... С какого? Сказать, что любовники...? По головке вряд ли погладят... Скорее вырвут... Сначала головку снизу, потом сверху. Нет. Просто осторожно поинтересоваться?»
Тряпки в руках женщины сверкнули странно знакомо. В памяти остро кольнуло.
«Розовый...»
Арс резко оглянулся. Служанка несла на подсобный двор розовое.
«Розовое!»
Словно фейерверк распустился в груди, пыхая огнем во все стороны, подбрасывая сердце, легкие, пульс, горячо грея живот. С трудом сдерживая рвущуюся наружу торжествующую улыбку, Арс во все глаза смотрел на клочки такой знакомой розовой, такой красивой ткани. Он узнал. Это было оно — платье, в котором Ровена щеголяла с утра, в котором сидела перед ним, когда он шлепнулся с крыши, в котором сидела на стульчике перед художником. Только утром Арс смотрел на платье с раздражением, а сейчас — с радостью и надеждой.
«Ее платье! Она здесь! Здесь! Фифа... Ух, Фифа! И тут помахала тряпочкой!»
На мгновение Ровена предстала в памяти, поблескивая зелеными глазами и лукаво покусывая губы. «Сними куртку», — соблазнительно проговорил женский голос. Едва умерив сердцебиение, Арс проводил взглядом розовые пятна в руках служанки.
Дело осталось за малым — остаться, не позволить им вышвырнуть себя.
Уже в приподнятом настроении, Арсиний начал активнее шарить вокруг, пытаясь зацепиться. Солдаты лениво шатались у корпуса, потягиваясь и похохатывая. На бродящего рядом лисагорца смотрели крайне недоверчиво. Повышенная общительность, как и обаяние, никогда не входили в число сильных сторон лорда Арсиния, но наладить контакт он все же попытался. Фадийский язык он знал, как и общий, как и эльзасский. Выбрав с виду улыбчивого парня, выходящего из корпуса, подошел к нему сам, подражая дружелюбию, которое подсмотрел у Кина.
— Эй. Подскажешь, кто тут гла...
Арс говорил по-фадийски, даже растянул губы в улыбке. Не меняя выражения лица, парень плюнул под ноги, и Арс отошел, мрачнея.
Да, лисагорцев тут не жаловали.
Вторая попытка закончилась примерно тем же. Был бы Арсиний Волк или Бык, могло бы получиться хотя бы закуситься, показать себя... Но драконорожденного местные просто опасливо обходили стороной.
«Проблема... Могут ли взять в охрану дракорожденного? Да. А чужого? Хм... Не зная, вряд ли даже с той стороны ворот позволят постоять».
Оставив попытки завязать разговор около корпуса, Арсиний засел на тренировочной площадке. Старательно имитируя, что занят разминкой, он несколько десятков раз подтянулся, перепрыгнул через пяток высоких балок, побегал и помахал кулаками, чуть помяв набитое песком чучело. В сонное послеобеденное время на площадке никого не было, за ним наблюдал только дежурный солдат сверху. И то, смотрел, скорее всего, потому что смотреть было больше не на кого.
Арс в очередной раз поймал на себе его взгляд.
— Что, нравлюсь? — без улыбки бросил он наверх.
— Представляю тебя с мечом в башке, златовласка, — откликнулся Волк сверху и доброжелательно оскалился. Как и у большинства фадийцев у него были темные волосы с характерным рыжеватым отливом.
— Богатое воображение, ржавый, — без агрессии заметил Арс. — А у тебя какое оружие там застряло?
Диалог обещал быть многообещающим. К сожалению, на площадку пришел какой-то фадийский наставник с мальчиком. Волк тут же заткнулся и отошел.
«Э, не просто наставник. Дракон», — Арс пригляделся. Тренер — темноволосый Дракон из младшей ветки, почтительно покрикивал, придерживая перед собой набитый сеном мешок.
Еще неинициированный мальчик лет десяти-двенадцати отрабатывал удары, кузнечиком прыгая на мешок и живо молотя маленькими кулачками.
— Сильнее! Быстрее! Руки выше! Сильнее!
Несколько минут Арс лениво ходил вокруг, наблюдая за тренировкой. Он сразу понял, что мальчик не простой, не оборвыш, слишком хорош да ладен костюмчик, еще и наставник серьезный. Видно, нанятой... Прыгал и бил юный фадиец с заметным усердием.
«Старается малец...»
— Он учит вас неправильно, господин, — громко сказал Арс на фадийском, выбрав момент. Фразу он сказал достаточно почтительно, чтобы мальчик не обиделся, но и достаточно небрежно, чтобы обратил внимание. Затем Арсиний подпрыгнул, схватился кончиками пальцев за широкий потертый брус, начав легко и быстро подтягиваться.
Тренер на мгновение неприязненно повернул голову на Арса. На рыжеватых волосах ярко сверкнула красная лента.
— Придержи язык, голодранец! — рявкнул он, не двигаясь с места.
Мальчик обернулся.
— А ты кто? — не по-детски властно уточнил он, оценивающе оглядывая Арсиния.
— Кэйлус, — коротко бросил Арс, дотягиваясь подбородком до деревяшки.
— И почему ты говоришь, что он неправильно учит?
Не торопясь с ответом, Арс подтянулся в последний раз и спрыгнул на песок, размашисто отряхивая руки.
— Потому что он учит вас проигрывать.
— Не лезь, чужак! Лучше иди отсюда или молчи, а то вырву руки, — предупредил тренер. — Не слушайте его, господин. Продолжайте!
— Почему? — спросил мальчик. Он все еще держал сжатые кулаки наготове.
— А потому, — небрежно ответил Арс. — Много ли раз вы выиграли у него?
Мальчик опустил руки и подозрительно воззрился на тренера. Арс понял, что угадал.
— Он сам не знает, о чем болтает, мой господин, — фадиец отбросил мешок, разворачиваясь на лисагорца.
— Твой язык как помело. Надо вырвать и подтереть им твой собственный зад. А ну иди сюда, чужак!
Он надвигался, оскалившись, уже подняв перед собой крупные руки с ровными, стесанными костяшками.
— Драться хочешь? — Арс нарочито озадаченно округлил глаза, расслабленно стоя на месте.
Приблизившись, фадиец тяжело ударил правой, целясь в голову. Уходя от удара, Арс стремительно нырнул в сторону, одновременно легко, словно играючи выкидывая левую руку. Удар!
Схватка была короткой, он намеренно не затягивал. Уже через две минуты тренер, тупо моргая, удивленно нюхал песок, а Арс вертел на пальцах сорванную красную повязку. Он с детства занимался рукопашным боем. Если бы фадиец знал, что против него выступает чемпион Лисагора, то дважды бы подумал перед тем, как принимать вызов. Но он не знал.
Мальчик стоял, сложив руки на груди, крепко сжав губы в тонкую полоску. Раскосые глаза глядели на лисагорца изучающе.
— Как ты победил? — с сомнением поинтересовался он. — Нет никого сильнее фадийцев. А ты — чужак. Я едва ощущаю твою Силу.
Арс бросил повязку побежденному противнику и задумчиво потер ладони, стирая оставшиеся песчинки.
— Как вас зовут?
— Я — Мегарей Дарий, — гордо произнес мальчуган и приосанился. Именем он заметно гордился.
— Сила ветки имеет мало значения в рукопашной. Это первое. И недальновидно недооценивать противника — это второе, — хмыкнул Арс. Он намеренно не лебезил и не говорил лишнего, зная, что сильный спросит сам. И Мегарей спросил.
— Почему ты говоришь, что меня учат проигрывать?
— Ты дрался когда-нибудь с тем, кого не знаешь? А с тем, кто не знает, кто ты?
Мальчик совершенно нахмурился. Арс усмехнулся.