Тем временем, группа редела. В какой-то момент Ровена обнаружила себя в компании только четырех всадников, трое из которых были людьми, тащившими запасное оружие и мешки. Кто был четвертым, она не видела.
Горы тихо и низко шумели, напевая свои песни. Ветер вопросительно пахнул в лицо морозом, будто спрашивая:
«Будешь и дальше ехать так или сделаешь что-нибудь?»
Закусив губу, Ровена потянула поводья, непринужденно заставляя жеребца свернуть на боковую узкую тропку. Оправдание у нее, если что было: она всегда могла сказать, что та дорога просто показалась ей удобнее.
Но никто ее ни о чем не спросил.
Баронесса стукнула коня ногой по боку, предлагая ему ускориться. Послушный перламутровый красавец легко прибавил ходу, элегантно ставя на снежную тропу длинные стройные ноги.
Спиной Ровена почувствовала, как кто-то молча свернул за ней. В груди сжалось. Каждую секунду ожидая оклика, она упрямо ехала вперед, машинально прикидывая, куда бежать. Огромные горы, ощетинившиеся темными деревьями, смотрели на нее снисходительно. Бежать можно было куда угодно, одновременно — некуда.
Через несколько минут ходу, сзади раздался хлопок. Ровена дрогнула — именно такой хлопок раздается, когда дракон перевоплощается и разворачивает крылья. Она резко обернулась.
Кэйлус!
Всадники вскрикнули, отшатываясь. Кони пронзительно закричали. Оттолкнув их, огромная когтистая драконья лапа уже летела на девушку. Кони попадали в снег.
Ровена бросила поводья, поднимая руки вверх. И тут же была подхвачена, зажата в лапе.
Рывок! Оттолкнувшись от земли, Дракон тяжело взмыл в небо; набирая скорость, быстро замахал крыльями. Земля отдалялась быстро. Ровена посмотрела вниз: маленькие всадники на земле быстро скакали по направлению их движения. Они уже не молчали, озабоченно и зло осыпая беглецов ругательствами.
«Летим! Летим!»
Глава 23. О том, что непонятно, кто на кого охотится
Глава 23. О том, что непонятно, кто на кого охотится
В ушах свистело: сильный порыв ветра сбросил с головы капюшон, яростно дергал и трепал волосы. Пики гор оказались вровень с глазами, а верхушки деревьев неспешно поплыли снизу. Солнце приветственно засияло впереди. Там — Лисагор. Улыбаясь во весь рот, Ровена с обожанием посмотрела на Кэйлуса. Золотистая морда дракона была направлена к солнцу, бронированная кожа сияла. Ровена хваталась руками за огромные горячие лапы и думала, что обошлось...
Вдруг впереди мелькнуло две тени. Сначала Ровена подумала, что это вороны, но тут же поняла, что ошиблась. Сердце дернулось в груди безнадежно, падая вниз: преграждая путь, перед ними поднялись два черных дракона с рыжими подпалинами.
Фадийцы!
Улыбка на губах девушки застыла. Хлопки крыльев сзади заставили ее оглянуться.
Еще двое!
— Кэйлус!!! Сзади! Ловушка! — крикнула она, стуча кулаками по лапе.
Он видел. Рыкнув, дракон оглянулся. Крепко держа Ровену в когтях левой лапы, Кэйлус резко спикировал на переднего. Атакованный дракон вцепился в него когтями, чуть не раздавив зажатую между ними девушку. Сзади на спину Кэйлусу приземлился второй, принявшись терзать зубами и когтями бронированную золотистую чешую.
Сцепившись, драконы камнем полетели вниз. Ровена завизжала.
Посадка вышла жесткой. Драконы кубарем покатились по склону горы, ломая деревья. Как не сопротивлялся золотистый дракон, против четырех шансов не было.
Прискакавший через пару десятков минут Мегарей застал, как Ровену держат на весу, пытаясь отцепить от Кэйлуса. На него уже надели ошейник. Солдаты ругались, трясли и тянули пленников, но причинять боль высокородной невесте Дариев без команды не решались. Ровена цеплялась за торс Кэйлуса, откровенно ругаясь по-лисагорски. Кэйлус рассыпал проклятия сразу на трех языках без разбору, понося и проклиная фадийцев.
— Отпусти, женщина!
— Нет, нет, нет! Отправляйтесь в зад своим коням! Не пущу!
Она держалась за Кэйлуса мертвой хваткой. Знала, что будет, если отпустить: за попытку похищения его не пощадят.
— Господин... — вздохнул один из Драконов, красноречиво показывая Мегарею на сцепленных беглецов. Мальчик недовольно скривился.
— Отпустите, леди. Я приказываю! — язвительным тоном выкрикнул он, глядя с высоты своего черного коня на пойманных лисагорцев. — Или снова отправитесь в яму! Надолго!
На приказ Ровена не среагировала. Мегарей раздул ноздри, и, негодующе сопя, махнул рукой, разрешая солдатам пользоваться силой.
— Будете сидеть уже не одна! — гневно сообщил он, кривя губы. — Придется принимать мою руку в закрытой одежде.
— Фадийские мрази... — по-лисагорски процедил Кэйлус и обратился уже к Ровене. — Не дури! Отпускай, все равно разожмут, нет смысла держать. Ну!
Ровена отрицательно помотала головой, продолжая цепляться на него побелевшими пальцами.
— Ровена! — нажал он, впервые называя ее по имени. — Не упрямься!
— Не дождешься! — она отказала и ему.
Пальцы баронессы разжимали по одному, насильно, не обращая внимания на крики. Мегарей спешился, ловко спрыгнув в утрамбованный от драки снег с красными пятнами крови.
— Прошу, Мегарей, пощадите его! Он просто солдат, верен долгу... Это я ему приказала, — взмолилась Ровена, стоя на коленях. — Я виновата! Я! Меня наказывайте! Я сделаю, что угодно.
— Что угодно вы и так сделаете, — без интереса отмахнулся Мегарей. Он не смотрел на невесту, не отводя кошачьих глаз от Кэйлуса. Сидящий на крупе коня горный лев оскалил зубы, с неприязнью глядя на суматоху.
— Думали, я ничего не замечаю, господин наставник? — наследник Дариев зло улыбался. — Маленький глупый мальчик? Дарии все видят, все слышат, все чувствуют. Никого не отпускают.
— Ждал, малец...? — выдохнул Кэйлус, поднимая глаза. — Ты хорош...
Его поставили на колени в снег, стянули руки. На лице, шее Кэйлуса ярко кровили свежие порезы, наливались кровоподтеки.
— Конечно, ждал! А ты, что думал — я не буду ждать побега? — свысока заявил Мегарей, не спеша вытягивая с пояса плеть из черной кожи. — Ты же сказал, что не предатель. Вы оба спрашивали друг о друге. Еще и охота... Слишком просто для меня... Да как ты посмел?! Она — моя! Дайте мне его кожу!
Вдруг взъярившись, на последних словах он не удержал голос, перейдя на фальцет.
Фадийцы рывками спускали с Кэйлуса куртку, затем рубашку. Одежда тряпками повисла на стянутых сзади руках.
— Синэй! — взмолилась Ровена. — Пощадите его!
Слезы закапали у нее из глаз совсем непредумышленно.
— Вы моя! Невеста! Будущая первая жена! Моя! — все больше распаляясь, выкрикнул Мегарей, подчеркивая «моя». Он зло сверкнул карими глазами. — Я же говорил меня не злить... Вы сами виноваты! Я накажу вас за попытку побега. А его для начала...
— Синэй!
Плеть с острым камнем на конце прочертила воздух, резко разрубила его на две части и опустилась на обнаженное плечо Кэйлуса.
— Раз.
***
Мегарей исступленно махал плетью, попадая Арсу то по лицу, то по шее, то по груди. От недостатка опыта и злости мальчик часто промахивался, от чего сердился еще больше. Его плеть черной пиявкой присасывалась к коже, выдирая из нутра длинные полосы острой боли. Рассеченная плоть кровила. Отворачиваясь, Арсиний держал стоны в горле, не позволял им выйти изо рта. Отчасти от того, что унижение и злость от неудачи жгли сильнее боли. Отчасти, потому что все смотрели. И потому что смотрела она, Ровена.
Не получилось сбежать. В общем-то и не должно было, он понимал, что шанс мал. Но надежда грела до конца, упрашивала верить в лучшее.
«Теперь почти все...»
— На!
Плеть махнула по щеке. Слабый удар. Арс прижал подбородок низко к груди, чтобы защитить горло и глаза.
— Еще!
Острая боль вспышкой сверкнула на шее, рядом с камнем-артефактом. На невзрачный камень, болтающийся на груди, никто не обратил внимания.
— Мало?!
Полоска кожи прошла по касательной плеча.
— Еще! Кричи! Умоляй!
В-с-с! На этот раз удар удался: рассек кожу груди. Ровена вскрикнула за Арса.
В короткий промежуток между ударами, Арс успел посмотреть на нее и даже изобразил подобие короткой залихватской улыбки.
«Т-с-с... Царапина же...» — мысленно утешил он.
— Тут я решаю! Она моя! Не смей покушаться на мое! Предатель! — с каждым ударом выкрикивал Мегарей.
Все чаще делая паузы, он, наконец, опустил уставшую руку.
«Утомился, кроха!» — Арс с трудом удержал злую улыбку и комментарий.
— Позвольте мне продолжить, господин! — с готовностью произнес один из Быков.
Выдохнув, Мегарей протянул ему плеть. Солдат смачно хлопнул ею себя по ладони и громко хрустнул шеей, поигрывая могучими плечами. Куртка на нем тоже хрустнула.
«А вот этот посильнее нарежет...» — готовясь, оценил Арс. Он сплюнул загустевшую солоноватую слюну с металлическим привкусом.
— Пощадите его! — опять вскрикнула Ровена. — Теперь я! Лучше накажите меня!
«Куда же ты лезешь, Фифочка...» — с тоскливой благодарностью подумал Арсиний, покосившись на нее. Растрепанную и зареванную Ровену удерживали рядом, тоже на коленях. Арсиний надеялся, что Мегарей не будет сечь и ее; не додумается, что это будет худшей пыткой...
Услышав выкрик, Мегарей повернулся на Ровену. Арс беспокойно вскинул голову. Сейчас он был готов вцепиться в ногу мальчишки и зубами, лишь бы удержать, не дать направиться к ней.
«А ну, стоять!»
— Эй, малец, — сипло проговорил он вслух. — Наклонись ко мне, если не боишься. Скажу секрет. На ушко.
«Поворачивайся на меня, щенок!»
На деле Арс еще не знал, что бы такого содержательного сказать. Можно было бы заметить, что чьих-то силенок пока слишком мало и посоветовать поберечься, чтобы все ненароком не расплескать...
— Для тебя «господин», лисагорский ублюдок, — сообщил стоящий около Арса бывший наставник Мегарея, и от души пнул плененного по ребрам носком сапога. — Не подходите, мой господин. Ему нечего вам сказать. Какие уж теперь секреты... Ему язык надо бы отрезать... И руки еще. Слишком много летает.