— Зачем ему наша вода?
Она задала этот вопрос ровно для того, чтобы задать вопрос. Молчать было совершенно невозможно. Со стороны Кэйлуса шел такой шум, будто мылись сразу трое. Ровена смущенно распустила несколько узлов, соображая, как развязать те, что на спине. Обычно этим занимались служанки.
— Вода возьмет запах, — Кэйлус коротко отвечал. — Смыть его с себя полностью вряд ли получится, клетки кожи отмирают постоянно, запах с нами всегда, и хороший нос его учует. Но волчий нос можно сбить со следа. Думаю, Ворон возьмет запах и поведет их в другую сторону. Эх, жаль, он не Волк! Хотя, Ворон, тоже неплохо... А-а, все одно! У нас сложная ситуация... Лучше всего затеряться в толпе, в общественном месте, но мы с тобой не выглядим как фадийцы... Не затеряемся мы! Увидят... А если идти в горы, там затеряться труднее — я о запахе... И неизвестно еще как... П-ф-ф.
Арсиний болтал о запахах, и одновременно проклинал себя за то. На самом деле он хотел сказать об ином, важном, пока есть возможность.
«Хотела его — забирай!» — вертелись в голове слова Мегарея.
Значит, не оставила, не ушла одна, хотя могла и не вспомнить... Пустая, поверхностная, похотливая самочка, за которую он принял Ровену поначалу, вдруг трансформировалась в верную, храбрую, достойную, стала значить слишком много и приобрела ореол, к которому можно относиться только трепетно, только...
Он сам не знал толком, как. Но трепет чувствовал. Ему хотелось сделать для Ровены все и сказать все, особенно сказать правду о себе. Вот только как ее сказать, правду? И время ли?
Согнув руки в локтях, Ровена шарила на спине, пытаясь нащупать завязки. Получалось неважно.
— ...ты кое-что не знаешь. Я должен тебе сказать... — начал Арс, точно не зная, как выразить, все, что нужно. Он уже натянул на себя выданные безразмерные штаны, быстро влез в вытянутую коричневую рубаху. Белье к одежде не прилагалось.
Услышав нерешительные нотки в голосе мужчины, Ровена замерла и навострила уши, прислушиваясь. Арсиний на мгновение обернулся и, обнаружив за собой все еще одетую женщину, тут же заговорил строже.
— Фифа! Почему еще не начала? Времени мало!
— У меня сложное платье... Ты же сказал, что отвернешься! — возмутилась Ровена. На очередную «фифу» возмутиться не успела: следующим движением, Арсиний подошел к ней, начав решительно распускать завязки на спине.
— Я отворачивался. Не до церемоний, Ровена... — вполголоса проговорил он, быстро дергая за тонкие ленты. — Поторопись же! Или стесняешься? Я думал, ты смелее, когда дело доходит до избавления от одежды. Нет?
Стало жарко: Ровена поняла, что охранник вспоминает ее приказ снять куртку.
— Я не... Это совсем не то! — она покраснела так, что стало жечь лицо.
— Да, да...
Ровена хотела сказать, что в этом деле условия имеют большое значение, но не успела. Юбка хлопнула, взлетая вверх — Арс бесцеремонно подхватил и задрал подол платья вместе с нижней юбкой стягивая все за раз через голову. Ровена тихо вскрикнула.
— Я не смотрю... — услышала за спиной тихое. — Руки вверх.
Стоя с задранной юбкой Ровена слышала мужчину через два слоя ткани. Она сражалась с юбкой, чувствуя себя пестиком в закрытых лепестках и думая о том, что он видит. Или правда не смотрит?
— Сейчас... Стой спокойно, — снова скомандовал Арс, силой стаскивая платье с Ровены. Споткнувшись об грудь, тонкая ткань застонала. Мужчина неумолимо рванул. Ровена пискнула. Ткань огорченно ахнула и сдалась.
— Ай! Что ты де... — с ужасом начала Ровена.
— Оно тебе уже не нужно, не беспокойся, — «утешил» Арс, стоя сзади.
Словами Ровена совершенно не утешилась.
Что он там видит — абсолютно не понятно. Плохо, что смотрит. Плохо, что не смотрит. И непонятно, что хуже!
Горячую кожу обожгли холодные сквозняки, просачивающиеся из окна и под дверью.
— Дальше справишься? Или тебя помыть? — невозмутимо спросил Арс, снова отворачиваясь. Он бросил на пол растерзанное платье.
— Я сама! — негодующе сообщила Ровена, поспешно присаживаясь к ведру.
Эротических игр текущие условия не предусматривали. Съежившись у ведра, баронесса стыдливо и быстро помылась, выжимая в ведро тряпку. Оказывается, она могла быстро мыться. Это просто, когда ты не в комфортной роскошной ванной; когда с минуты на минуту пора бежать, а еще, когда за спиной мужчина, который впервые может на тебя взглянуть. Взглянет и запомнит не соблазнительной баронессой в неглиже, а съежившейся у ведра испуганной беглянкой на грязном полу.
Невозмутимость Арса была напускной. Он с усилием отвернулся, чувствуя недалеким похотливым животным уже себя. Честно не подглядывал специально, но невольно опустил глаза и увидел тонкую талию, соблазнительно переходящую в бедра, заметил ниже пару сочных выпуклостей, женские кружавчики эти, которые хочется то ли сорвать, то ли восхищенно трогать... Глаза больше не желали закрываться, а шея — отворачиваться. У него уже было похожее состояние, когда сам поцеловал Ровену. Арс даже не знал, что на него нашло, когда подтянул ее тогда на дерево. Она такой испуганной выглядела, губы были близко и объяснять ничего не хотелось... Поцеловал — и все.
Да и в первый раз почему-то застыл, а потом с крыши шлепнулся... Помутнение какое-то.
«Не время! Не место! Не трогать! Успокойся, тупое животное! За кого она тебя примет?!» — он попытался заставить себя не думать об аппетитных булочках Фифы. Кровь неумолимо отливала от мозгов. Тело наотрез отказывалось успокаиваться и продолжать побег, активно готовя наступление.
— По-хорошему мы должны намазаться маслом, чтобы скрыть запах... — заговорил Арс после паузы. Он шуршал одеждой. Голос звучал предательски хрипло. — Оба. Полностью. И даже волосы... А уже после надеть одежду с чужим запахом. Это поможет скорее запутать ловчих... Важны еще воздушные потоки, поэтому... Ты закончила? Это сойдет тебе вместо простыни.
Совсем не поспевая за бывшим охранником, Ровена разжала превратившийся в тряпку собственный чулок и неловко обернулась, машинально прикрывая грудь. Чулок тяжело плюхнулся в ведро, быстро пропитываясь водой, беспомощно пошел ко дну. Уже одетый Арсиний стоял перед Ровеной, высоко подняв перед собой серую ткань. Она закрывала его лицо.
«Не смотрит», — то ли огорчилась, то ли обрадовалась Ровена, удивляясь еще и невиданной заботе. Она поднялась. И тут же поняла, что видит через неплотную дешевую ткань очертания мужского лица. Это значило, что и он...
В следующую секунду Арс опустил ткань, так крепко зажимая ее у Ровены за спиной, что ткань затрещала, крепко обхватывая руки и грудь.
Осознавая, что нарушает все правила приличия, Арс скользнул взглядом ниже ключиц. Все мужское в нем требовало немедленно оставить замашки лорда и вести себя как полагается низкородному охраннику.
...пока еще можно.
Ровена видела, как лихорадочно блестят его глаза в полумраке. Увидела, как мужчина облизнул губы. Голова закружилась и Ровена совсем ненамеренно пошатнулась.
— Спртс-с... — неразборчиво сквозь зубы процедил Арс, свободной рукой удерживая девушку. — О чем я говорил?
— О масле... — едва вспомнив, пискнула Ровена, неустойчиво переступая на носочках. Зафиксированные руки поднять она не могла.
— Да... Я представляю тебя в масле... Много масла. Это очень... красиво.
Арсиний завороженно дотронулся до длинных волос, вьющихся от влаги; потянул несколько пряжей, прилипших к мокрым плечам. Обычных для рода выдвинутых когтей не было ни у него, ни у нее — ошейник все блокировал, вынуждая их ощущать себя друг перед другом обнаженными вдвойне.
— Волосы... Очень пахнут тобой, их надо нама... То есть, прикрыть.
— Кэйлус... Так что ты хотел сказать? — Ровена тоже перешла на шепот.
— Что хотел... ? — рассеянно спросил он. Мужские пальцы мягко скользнули по щеке на затылок, Арсиний понизил голос до шепота. — Много чего. Ровена... Вена. Веночка. Слушай, я... Я не... Меня зовут не Кэйлус.
Он смотрел девушку то в глаза, то переходя на губы, большой палец ласково поглаживал щеку. Его собственная щека все еще была багрово-синяя от свежей утренней гематомы.
— А как? — едва спросила Ровена, во все глаза глядя на него. Смысл слов сейчас она осознавала не особо.
Их прервал тихий стук в комнату.
— Асщ... В бездну! — прорычал двери Арс, не отпуская Ровену. Он еще сильнее зажал ее, плотно прижимая к себе. Ткань снова треснула, впиваясь в кожу. Ровена не замечала. Как загипнотизированная она смотрела как пульсируют расширенные зрачки голубых глаз. Острые вершины губ мужчины стали еще острее.
— То-то-торопитесь, — раздалось из-за двери.
— Леди одевается, — хрипло сообщил Арс, не убавляя хватки. Он задействовал всю имеющуюся силу воли, чтобы не смотреть на бугорки, выпирающие на груди под тонкой тканью.
— Я одеваюсь, — завороженно подтвердила Ровена, забыв, что надо говорить хотя бы на общем языке.
— Арсиний. Арс. Меня зовут Арс.
— Как? Арс? — не соображая от его близости, слабо спросила Ровена. Она совсем запуталась.
— Да.
Несколько мгновений они стояли и смотрели друг на друга. Перестала существовать Фадия, под ногами исчез и перестал ощущаться намокшая ткань, испарился низкий потолок, страх, и в прах рассыпались непреложные правила.
Давление ткани ослабло — Арсиний заставил себя разжать пальцы, удерживающие материю.
— Одевайся... — отворачиваясь, выдохнул он, выпуская воздух сквозь сжатые зубы. — Скорее.
Глава 27. О том, что честный диалог - это путь к взаимопониманию
Глава 27. О том, что честный диалог - это путь к взаимопониманию
— ...что он сделал?! — возопил Хог Дарий, который вернулся домой к вечеру и обнаружил пропажу. В это же время по фадийским улочкам неспешно петляла дряхлая телега старьевщика, нагруженная тряпьем. Повозка выписывала по городу огромную восьмерку. Среди тряпок лежало богатое женское платье из симеолы и порванная белая рубаха. Привязанные у колес два деревянных ведра протекали, роняя на тающий снег капли воды. Западный ветер принес в город тепло.