Другая, уже крытая кибитка с неприметным рабочим Вороном восседающим на облучке, подъезжала к выезду из города. Под грудой пыльных ковров и подушек, крепко прижавшись друг к другу, тихо лежали двое.
Суней вез лисагорцов за город к магу-отшельнику, который мог бы снять зачарованный ошейник хотя бы с одного из них. Отшельник был стар, слегка не в себе, потому теплилась надежда, что он исполнит просьбу, не задавая вопросов. Оставаться в городе, соваться к любому из фадийских Драконов или магов равнялось добровольной сдаче Хогу.
Ехать пришлось уже затемно. Это был риск — повозка, торопящаяся выехать в ночь, вызывает подозрения. На удачу лисагорцев, ночь была светлой, полная Метри* царственно сияла в небе, легко развеивая наступающий мрак яркими оранжевыми лучами. Суней подготовил сложную легенду. Дескать, он нерадивый муж, который обязался доставить родственникам жены вещи в определенный срок. Легенда была слабой, обыска повозка бы не выдержала, но иного выхода второпях не придумали.
*Метри — луна
— Тпру-у... — с профессиональной ленцой приказал привыкший командовать голос. — Куда едешь, что везешь?
Ровена с Арсом лежали не дыша, и не двигаясь. Широко всплеснув руками, как крыльями, Суней начал рассказывать легенду о родственниках. Долго слушать, как заикающийся Ворон на минорной ноте рассказывает о трудной теще, солдат на воротах не смог.
— Свободные уши нашел? — неприветливо выдохнул он, прерывая объяснение на полуслове. — Открывай.
Шум сверху слышался совсем близко. Арс неосознанно стиснул Ровену в руках, зажав как тисками. Кто на воротах? Бык? Волк? У обоих родов отличный нюх и носы. Непонятно, кто опаснее для тех, кто не хочет быть пойманным.
Шорох. Суета. Кибитку тряхнуло.
— Хо-хо—хороший же ко-ко-ковер, же-жене нра-нра... — затянул Суней.
— Ой, заткнись, пожалуйста... Не то, сам сейчас из тебя пыль выбью, — откровенно погрустнел голос. — Две минуты с тобой, а чувствую себя как твоя теща. Бесишь!
— В-в-выехали, — негромко проговорил Суней снаружи через несколько минут.
Ровена и Арс одновременно выдохнули. Выползать на свет все еще было нельзя, но теперь стало возможным немного расслабиться. Им предстояла ночь пути.
Воздух поступал через щели в дощатом полу. Кибитку трясло вместе со всем содержимым. Сверху тяжело придавливали ковры, так что невозможно было повернуться; сильно пахло пылью и грязью. Они оба были одеты как нищие и весь день не ели. Немного разговаривать было уже можно, но довольно долго Ровена и Арс ехали молча, не проронив ни слова.
Арс лежал, беспокоясь о преследователях. Его раздражало бессильным грузом валяться на дне повозки и ничего не контролировать, полагаясь лишь на ненадежного Ворона и переменчивую удачу. Один из них мог изменить в любой момент.
Ровена ощущала странную неловкость и растерянность, будто только познакомилась с этим мужчиной, впервые увидела его в той грязной лачуге, и сразу раздетым. А теперь он лежит, прижавшись к ней, как любовник. Подозрения и предположения в голове Ровены размножались быстрее самых быстрых кроликов.
«...но я его знаю! Или не знаю?! Он не Кэйлус... Но он же — Он. Но кто?! Он вообще лисагорец? А если прохвост? Наемник? Кто этот Дракон?!»
Вопросы копились на языке, тревожа. Ровена не сразу решилась заговорить, боясь не того ответа.
— Почему ты назвался ненастоящим именем? — прошептала она, первой нарушая тишину. Затаив дыхание, стала ждать ответа. Мысленно Ровена умоляя небо, Арсиния и Порядок, чтобы объяснение было достойным.
Арс ждал вопроса.
— Я работаю на особый отдел... — он без паузы начал шепотом отвечать ей на ухо. — Мы узнали, что на твоего отца захотят воздействовать фадийцы. Еще не знали как, но настоящий Кэйлус должен был им помогать. Я его заменил. Поэтому и назвался им. Твой отец знает.
Он сделал паузу, позволяя Ровене переварить информацию. Про свой титул решил пока умолчать.
А Ровена выдыхала. Все вставало на свои места.
«Не предатель! Точно не предатель! И не просто охранник, а военный!»
Облегчение накатило волной, иголочками прошлось по онемевшим ногам, рукам, смывая из тела вместе с выдохом все напряжение.
— Рада с тобой познакомиться... Арсиний.
— И я рад, Ровена.
Наступившая снова тишина казалась все еще неловкой, но уже значительно слабее. Рука Арса лежала поверх руки Ровены. Чуть пошевелившись, он обнаружил, что в ответ на его движение, рука Ровены тоже двинулась. Уже намеренно он погладил ее запястье. Тут же ощутил, как женские пальчики потрогали его руку в ответ.
Арс улыбнулся.
Против его опасений поездка проходила на удивление спокойно. Суней вел кибитку старательно, не торопясь. Дорогу все же можно было разглядеть, не зажигая фонарей — Метри помогала. Скудный свет, просачивающийся в их укрытие через щели, постепенно иссяк, добавляя двоим только кромешную тьму, которой и так было в избытке.
Как только пришла ночь, Арсиний откинул укрывавший их ворох текстиля, и, вытянув одеяло, подложил его на доски. Ехать стало гораздо легче. Повозку потряхивало, от чего Ровена периодически прикладывалась головой об пол. Она сама не заметила, как в тесноте постепенно перебралась к своему спасителю на плечо. Теперь Ровена прижималась к груди Арса, он надежно накрывал ее рукой, а она — слушала как вздымается от дыхания его грудная клетка. Чувствуя себя совершенно защищенной, Ровена забыла про страх. Казалось, что Фадия осталась далеко позади, что впереди только дом и их будущее. Она не могла припомнить, когда была так счастлива.
Арс тоже расслабился, перестав каждую минуту прислушиваться к звукам снаружи. Порезы, синяки, ушибы, снова треснувшее ребро — все на нем ныло, заживая, но не охлаждало периодически подступающее возбуждение. Запах женской кожи, близость тела уводили мысли совсем в другую сторону. Он вспомнил плавные очертания ее тела через сетку ткани, манящие очертания сосков под тканью, кружева на по...
«Нет, об этом думать не следует. Не сейчас», — Арс одернул себя.
Он представил, что будет, если они выберутся.
«Я заявлюсь в дом к ее родителям как лорд, все будут ахать, она будет рада... Приглашу ее на свидание, буду действовать по правилам, достойно... Может ли у нас получиться что-то с Фифой? Я-то не поведу ее к художнику, чтобы написать глазик... О чем мы будем говорить, что делать? Не выйдет ли в итоге то же, что в последний раз? Они ведь похожи с той...»
Он все еще не произносил имени отказавшей ему женщины даже мысленно. Вспоминая как оживленно Ровена щебетала на свидании с Фиалкой, Арс нахмурился. О чем они болтали, пока он волочился сзади? О моде? Этот разговор он долго поддерживать не сможет. Да и не захочет.
Будто почувствовав его настроение, Ровена пошевелилась и тихо-тихо заговорила. Стылая кибитка, крытая плотным драным полотном отнюдь не была звуконепроницаемой. Сидящий снаружи Суней, запросто мог слышать их.
— Значит... Арсиний?
Образ Кэйлуса в ее голове почти соединился с Арсинием.
— Да, — так же тихо ответил Арс. Он вдруг понял, что не знает, о чем говорить.
— Арсиний...
— Что?
— Я привыкаю к имени... — женский голос прозвучал игриво. — Ар-си-ний. Арсиний.
Теперь Ровена произнесла его имя с таким особенным придыханием, что у только-только расслабившегося Арса тут же закончился спокойный период и начался неспокойный. Он долго втянул воздух носом.
— Дразнишь меня?
— Ну что ты... — протянула Ровена таким тоном, что Арс точно понял — дразнит.
— Учти, я тупой. Намеков не понимаю. Говори прямо или не обижайся, — предупредил он.
Хихикнув, Ровена пошевелилась, нарочито устраиваясь удобнее. Арс почувствовал мягкую грудь под боком, потом ладонь, скользнувшую по животу, женское бедро, непринужденно обвившее его бедро. В условиях полной притирки друг к другу движения Ровены отдались Арсу так, что вскипевшая кровь чуть не выплеснулась из артерий. Остро резануло желание воспользоваться случаем и присвоить ее себе немедленно, опередив всяких фадийских мальчиков и манерных фиалок.
— Фифа... — предупреждающе прохрипел он, ощущая как заливает возбуждение.
— Ровена... — невинно поправила она.
— Ровена, — поправился Арс, старательно удерживая себя на месте. — Не играй с огнем...
— А то что? Ты же не понимаешь намеков. Или понимаешь? — с любопытством уточнила Ровена, которую неудержимо тянуло играть и именно с огнем. А «огонь» тоже хотел игры, она ощущала его, чуяла. Ровена облизнула губы, приготовилась игриво уколоть Арса следующей фразой и вдруг осеклась. — Подожди... Ты не... Значит ты не духовно-сильный?!
Вспомнив о Кэйлусе, Арс скривился.
— Н-нет... — вынужденно признал он. — Я типовой грешник. Без любви к целибату.
В ответ Ровена потрясенно замерла. Она приподнялась.
— И ты... Не девственник?! Подожди... Ты не девственник. Значит, ты все понимал? Значит ты... — в женском голосе послышалось возмущение.
Смутно осознавая, что виноват, но не понимая точно, в чем, Арсиний однозначно понял одно: через три секунды Фифа сделает вывод, который ему вряд ли понравится. Начнет возмущаться, стыдиться, обидится или еще что из женского... Если ее не остановить, объясняться и оправдываться придется долго, а уж это Арс терпеть не мог.
Три...
Два...
Один...
— Значит, ты...
«Сейчас».
Договорить Ровена не успела. Быстро развернувшись, Арс крепко запечатал женский рот поцелуем, зажимая всполохнувшиеся плечи и руки. Губами и языком заставил приоткрыть губы, вторгаясь на территорию противника и захватывая в плен; настойчиво доказывая, что хочет, умеет, может. И что сопротивление — бесполезно. Ровена дергалась недолго. Через несколько секунд она упала в поцелуй с головой, отвечая Арсу с той же страстью, с какой он целовал ее. Оказалось, что губы с острыми вершинами в совершенстве владеют искусством затыкать рот так, что жертва добровольно капитулирует и тут же не глядя подписывает договор о вторжении.