Кто кого спас, спас ли он ее или она его — Арс не был полностью уверен в ответах. Был уверен, что терять ее или отпускать, он больше не желает.
— Ровена...
— Да?
— Пойдешь со мной на свидание?
Приоткрыв глаза, Ровена несколько мгновений смотрела в небо, затем медленно, будто неверяще повернула голову на него.
— Ты же не любишь свидания...
— Я пересмотрел свои вкусы... Пойдешь?
— Да.
Арс удовлетворенно сжал женские пальцы, от усталости не чувствуя уже ничего, кроме разве что ощущения, что так и должно быть. Серое небо над ними окрасилось в розоватые оттенки заката. Они оба молча смотрели наверх.
Всполох крыльев над ними сменился шагами.
— Бэр Кэйлус, — злорадно проговорил знакомый голос.
«Что еще?» — Арс устало посмотрел над собой. Над ним возвышался совсем молодой беловолосый парнишка... Длинную белую челку шевелил ветер. Лицо с яркими розовыми пятнами на щеках выглядело смутно знакомым. Память услужливо подкинула воспоминание: возмущенный пограничник, который пытался помешать Кэйлусу пересечь мост.
— Какая встреча... — прохрипел Арс и даже улыбнулся.
Ворон тоже улыбнулся в ответ — самодовольно.
— Именем Лисагора, вы арестованы за подозрение в убийстве, за незаконное пересечение границы в Фадию, за сопротивление и за незаконное вторжение обратно в Лисагор, — торжествующе объявил Ворон, сверкая красноватыми глазами. — Попытка к обращению, попытка напасть на должностное лицо, повлечет за собой наказание в виде немедленной казни без разбирательств.
По виду Ворона, он мечтал, чтобы Арс эту попытку совершил.
Если бы у Арса были силы захохотать, он бы захохотал. Но на это требовались мышцы пресса, которые пока не работали, поэтому Арс просто кивнул, продолжая бессильно лежать на берегу.
— Не будет попыток, парень... Вяжи меня смело. Веди, куда надо, — разочаровал он Ворона. — Только доложи наверх, в центральное...
Женские пальцы в его руке шевельнулись.
— Чего? Да как вы смеете? Какое еще убийство? Он меня спасал! — дернувшись, Ровена перекатилась на живот и вскочила на ноги, негодующе наступая на Ворона. — Он вообще не Кэйлус! Это — Арсиний! Из особого отдела. Слышали о таком?
Арс подложил руку за голову, с земли любуясь раздраженной Ровеной. Его защитница наступала на опешившего пограничника грудью, зеленые глаза горели нешуточной угрозой. Впервые за долгое время чувствуя себя в абсолютной безопасности, Арс влюбленно вздохнул.
— Давайте-ка спокойнее, миса... Кто вы и зачем вы здесь, мы выясним, — подозрительно косясь на женщину, Ворон недобро прищурился. — Вы также арестованы за незаконное вторжение. Насчет вас еще...
Он оценивающе оглядел ее фадийское облачение, явно делая неутешительные для Ровены выводы. По одежке встречали везде.
— Что-о-о-о? — Ровена широко махнула рукой с удлиняющимися когтями. — Я сама выясню, кто вы такой! Я — гражданка Лисагора, баронесса Ровена из рода Пикирующих! Мой отец — Тиреннис, дипломат. Слышали о таком? Я требую, чтобы вы немедленно предоставили мне и моему...
— Вена... Не мечи, — улыбаясь, Арс попытался подняться, но не смог — силы отказали. Он неторопливо говорил, так и оставшись лежать на земле. — Забыл тебе сказать — я прикончил Алоя, когда ты исчезла. Не бойся, мои узнают быстро, прибудут, разберутся...
— Прикончил?!
Он поймал на себе счастливый взгляд Ворона. Еще двое опустились по обеим сторонам.
— Признание в убийстве зафиксировано, — довольно кивнул один из прибывших. — Мы разберемся. Еще как разберемся. Миса, приказываю вам немедленно сесть, сложить руки и дождаться пере...
Задохнувшись от злости баронесса повысила голос, с угрозой выпуская когти.
— Я сейчас сама вас разберу тут ПО ПЕРЫШКАМ БЕЛЫЕ ЛЕТУЧИЕ КРЫСЫ! И СЛОЖУ В РЕКЕ ОТДЕЛЬНО ОТ РУК И НОГ! Я НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТА! ОН НИ В ЧЕМ НЕ ВИНОВАТ!
Королевские Вороны при исполнении вмиг отпрыгнули. Все же захохотав, Арс с трудом приподнялся. Продолжать валяться на берегу было нельзя. Надо было вязать Фифу, пока она кого-нибудь не разметала...
— Миса, еще одно движение, и вас обвинят в нападении!
— Вена, ну-ка иди ко мне...
— Да как вы смеете меня окружать?!
Глава 33. О том, что в доме порой очень нужен ледник
Глава 33. О том, что в доме порой очень нужен ледник
После бури в небольшой камере предварительного заключения царило временное умиротворение. Оторвать Ровену от Арса не получилось. Временно плюнув на сумасшедшую девицу, на преступников надели ошейники, порталом переправили в ближайший Ниблун и оставили вместе в камере до выяснения. Причем Арс надеть ошейник себе позволил без вопросов, а вот Ровену пришлось держать.
— Девица бешеная, — докладывал Ворон хмурому начальнику тюрьмы. — Кидается, никого не слушает, утверждает, что баронесса, что отец дипломат... А по виду — будто из низкородных.
— Раз утверждает — проверим, — флегматично заметил огромный пожилой мужчина из рода Быков, держа огромными пальцами крошечную ручку, напоминающую травинку.
Покосившись, как тонкий стержень под нажимом выводит завитки, пограничник продолжил.
— Может это она герцогу голову снесла? А то мужик не сопротивляется. Только веселится и просит, чтобы о нем доложили в центральное управление. Возможно, не в себе.
— Раз просит — доложим, — без эмоций заметил начальник, не поднимая глаз.
Вздохнув, Ворон постоял еще немного, и, ничего не дождавшись, вышел.
В это время Ровена сидела на коленях Арса, обнимала его за шею и отчаянно плакала. Откинувшись на обшарпанную стену, Арсиний гладил женскую спину. Уже не переживая ни о чем, он отдыхал и успокаивал Ровену. Камера, в которой они сидели, была небольшой — простой квадрат три на три, из тех, куда садят временно. Скамья-лежанка, да отхожее место — вот и вся обстановка. Облупившаяся от времени белая краска обнажала серые стены. Помещение, давно мечтающее о ремонте, молча внимало сбивчивым женским всхлипываниям, прорывающимся сквозь слезы.
Сначала Ровена лила слезы на тему «как они посмели», после о том, что «они ничего не понимают и не слушают». Еще было «ты дурак и ничего не понимаешь» и «почему ты ничего не сделал». Потом Ровена рыдала без объяснения причин. Арс улыбался и со всем абсолютно соглашался. Признал, что они не смели, что ничего не понимают. Что дурак, тоже не стал отрицать, кивал, гладил плечи. Только Ровена притихла, как в соседней камере кто-то с заунывной пьянцой затянул песню про трудную бабскую долю. Плечи Ровены снова задрожали. Сквозь рыдания начало прорываться «ты не сможешь» и «платья».
— Что не смогу? — ласково уточнил Арс, понимая, что женская нервная система из-за череды потрясений временно вышла из строя.
Ровена сбивчиво заговорила. Единственное, что Арс уловил — «платья».
— Что «платья»?
— Если мы будем вместе, ты не сможешь... Не сможешь дарить мне платья... Они дорогие...
Ровена снова безнадежно разрыдалась. Арс с трудом сдержал смешок.
— Конечно, смогу... — он погладил ее по голове. — Сколько тебе надо? Один-два... в год?
Не удержался от шутки. Арс помнил о комнатах в доме, отданных под армию платьев.
— Один-два В ГОД?! — с ужасом спросила Ровена, подняв на него зареванные глаза. Красивые, с мокрыми, слипшимися в пучки ресничками. Новая порция слез сотрясла плечи.
— Мало? Можно раз в три месяца, — поспешно проговорил Арсиний, поглаживая дрожащий бочок. Срок сказал наугад — на самом деле Арс понятия не имел, с какой периодичностью к Фифе должны поступать обновки. Он сам носил последний камзол лет... Хм, да лет пять. Не каждый день, конечно...
Рыдания слегка притихли.
— Может хотя бы одно в два месяца? — несчастно произнес женский голос из-за ладоней. — Думаю, родители помогут, если...
— ...я не возьму ни монетки у твоего отца, — по-мужски твердо ответил Арс. — Дай подумаю. Надо посчитать.
Судорожный выдох. Ровена надолго замолчала, боясь помешать подсчетам.
Тихо улыбаясь собственным мыслям, Арс перебирал спутанные ореховые волосы, следя за ползущей по стене тенью, и невольно прикидывал свое состояние в платьях. Глупо это было донельзя. Выходило, что ближайшие двести лет, если заказывать платья каждый день, он может позволить себе Фифу. К облегчению ее отца.
— Посчитал? — донесся голос.
— Ага.
— И?
— Так и быть... Новое платье раз в два месяца, — великодушно согласился на перспективу Арс. Признаваться, что высчитывать периодичность покупки платьев он не собирается, пока не стал.
Ровена с облегчением выдохнула, зарываясь носом ему в шею. Арс нежно коснулся губами ее лба, потерся щекой.
— Фифа, моя Фифа... — вполголоса проговорил он. — Зачем так беспокоишься о тряпках? Я долго воевал и, знаешь... Понял, что мне ничего не нужно. Ничего... Все мишура, эти побрякушки ничего не стоят, все уйдут, с чем пришли... На земле заснешь — утром проснешься, умоешься — и неплохо. А если кружка с чаем — совсем хорошо. Все живы, сам цел, ничего не болит — уже счастье. Все равно, что на тебе надето, совсем неважно... Важно, кто рядом.
Тихо вздохнув в районе его шеи, Ровена откликнулась.
— Да, но... Ты хочешь спать на земле? И чтобы твоя жена спала на земле? И дети?
Вопрос Ровены застиг Арса врасплох.
— Нет, но...
Она перебила.
— То война... А мирная жизнь другая. Ты хочешь, чтобы мы забыли про удобства, про красоту, спали на чем придется, одевались во что придется? И наслаждались только тем, что живы? Так мы точно вернемся к пещерной жизни... Я долго не смогу наслаждаться, Арс... Кружка чая, вода... Для жизни нужен еще хотя бы домик. С крышей... Да? Чтобы хранить кружку... И чай... И платья.
Арс неопределенно пожал плечами.
— Да, пожалуй, — с неохотой признал он неидеальность собственной логики.
— А в доме — кровать с чистым бельем... Хотя бы два комплекта, чтобы менять.
В ответ Арсиний только вздохнул.
— Посуда? — Ровена не остановилась. — Нужна не только кружка для чая. Две кружки, мне и тебе. А из чего есть мясо, пирожные? Нужны тарелки, ложки, вилки... Стол, стулья... Шкафы! А ты хочешь, чтобы твоя жена носила красивое белье?