паладин должна на меня охотиться, здесь она ждать не будет. Мы выбрали это место случайно, поэтому откуда кому знать, что мы здесь?
Они могут знать, если умеют заглядывать в будущее, дура, прошептал в мозгу не очень приятный голос.
Я сглотнула и напомнила себе о позитивном мышлении. Даже если Дэвид создает паладинов, он же отозвал Энни, верно?
Шелли подала мне карточку-ключ – я искренне удивилась, что в этом месте образца тысяча девятьсот девяносто третьего года пользуются карточками-ключами, – и показала направо.
– Один тридцать два в конце, – сказала она, – но не совсем в конце.
– Огромное спасибо! – вероятно, с излишним энтузиазмом откликнулась я.
Блайз и Би стояли сзади во время этого краткого диалога, и пока Би посылала по мобильнику сообщение, Блайз разглядывала Шелли с той же подозрительностью, которая возникла и у меня.
Это мне не понравилось.
Не подозрительность Блайз, а то, что у нас может быть что-то общее.
– Мы в конце, – сообщила я им. – Но не совсем в конце.
– Какого черта это значит? – спросила Блайз, перекладывая сумку в другую руку.
– Думаю, сейчас узнаем.
Втроем мы пошли по растрескавшемуся тротуару. Слева от меня оранжевым шаром пылало в небе солнце, уже почти закатившееся. Мы ехали, казалось, вечность, и я была очень, очень рада, что этот день заканчивался.
Еще я очень радовалась, что в перспективе меня ожидает душ.
Номер 132 действительно находился не в самом конце, и я поняла, что именно имела в виду Шелли. Номера в самом конце были отгорожены желтой лентой.
Замечательно.
Я отомкнула дверь и распахнула ее.
– О, ничего, – сказала я, когда мы столпились на пороге. – Я боялась, что номер будет совсем отстойным.
Рядом со мной я услышала смешок Би. А может, она попыталась скрыть всхлип. Мне и самой хотелось заплакать, глядя на этот номер.
Большую часть комнаты занимали две двуспальные кровати; обе были накрыты покрывалами того же яркого цвета морской волны, что и кирпичи снаружи. Раньше я никогда не думала, что такой цвет может вызвать отторжение, но, глядя на эти покрывала, поняла, что в следующем учебном году, украшая помещения к школьным танцам, я полностью исключу любой декор, хоть сколько-то напоминающий этот оттенок. Никогда больше я не смогу смотреть на него без желания перерезать себе горло.
Войдя в номер, я поискала глазами, куда поставить сумку без угрозы подцепить каких-нибудь насекомых. Остановилась на потрепанном столе, Би последовала моему примеру.
А вот у Блайз таких сложностей с этим номером, видимо, не возникло, потому что она бодро кинула вещи на одну из кроватей и села сама, подобрав под себя ноги.
Не знаю, выполняла она упражнение йоги или подзаряжала свое зло.
Би сморгнула и сказала:
– Я… позвоню Райану.
Достав из кармана телефон, она вышла за дверь, оставив нас с Блайз вдвоем. Я подождала, пока не стихли шаги Би, потом осторожно прошла к другой кровати. Мне нужно было позвонить родителям и бабушке Джуэл, но я не хотела делать это в присутствии Блайз, и одну ее оставлять почему-то тоже не хотелось.
Я знаю, это звучит глупо, но кто знает, что затеет Блайз, оставшись одна. Поэтому пока я просто побуду с ней и… понаблюдаю.
Без страха, как вы понимаете.
Она неподвижно сидела посередине кровати, скрестив по-турецки ноги, положив руки на колени. Она делала глубокие вдохи через нос, и мне не хотелось ее тревожить, но ужасно подмывало узнать, что же она делает.
– Так ты отдыхаешь или…
– Может, пойдешь в душ? – предложила Блайз, не отвечая на мой вопрос.
– О Боже, от меня что, воняет?
Я оттянула вырез своей футболки и деликатно понюхала себя под ней. Я тщательно воспользовалась дезодорантом, поэтому была совершенно уверена, что свежа, как утренняя роса, но день в машине под южным солнцем кого хочешь доконает.
Со своего места на кровати Блайз улыбнулась.
– Нет, просто я хотела, чтобы ты оставила меня одну, а я попыталась бы уловить оракула.
Меня охватило чувство облегчения.
– Ты чувствуешь его сейчас?
На переносице у нее возникла маленькая морщинка, но глаза Блайз не открыла.
– Нет. Точнее, чувствую, но… слабо.
Я увидела, как она сделала очередной глубокий вдох, потом еще один, а потом ее морщинка углубилась. – В груди у меня словно бьется второе сердце, – сказала она, – но очень нежное, трепещущее. Почувствовать его я могу, только когда сижу неподвижно.
– Я тоже это чувствую, – сказала я, берясь за ремешок сандалии. – Не постоянно, но иногда бывает. Такое ощущение, что он будто бы в соседней комнате, но…
Не закончив, я закатила глаза, удивляясь сама себе. Неподходящее время устраивать что-то вроде девичника с Безумной Блайз.
Но тут она открыла глаза. Они были карими, как у Би, но на тон темнее, такие темные, что я почти не различала зрачок на радужке. Как бы странно это ни прозвучало, я почти ожидала, что ее глаза засветятся, когда она посмотрела на меня. Наверное, потому, что, сидя так неподвижно и как бы огорченно, она напомнила мне Дэвида в моменты видений
– А сны? – спросила она.
Вздрогнув, я подняла брови.
– Сны?
Кивнув, Блайз встряхнула волосами.
– Вы с Би их видите, да? Смутные, но явно принадлежащие ему?
Как раз прошлой ночью мне приснился один такой, те же таинственные капли крови на желтом платье, мой голос, эхом звучащий вокруг.
Я не ответила Блайз, но она продолжала, как будто получила ответ.
– Чем ближе мы к Дэвиду, тем они устойчивее, поэтому прошу сообщать мне, когда вам что-то приснится.
– Значит, мы могли найти его без тебя? – спросила я, складывая на груди руки. – Следуя за нашими снами?
Блайз пожала плечами.
– Не так точно, как с помощью магии, которой владею я, но думаю, да.
Я закатила глаза и стала разглядывать потолок.
– Полезные вещи, которые неплохо было бы знать заранее, – пробормотала я, и Блайз вздохнула.
– Расскажи мне о нем, – попросила она, удивив меня, и я села немного прямее.
– О Дэвиде? – Я моргнула, размышляя, что могу ей сказать. Да и как вообще я описывала Дэвида? На мгновение я подумала, не рассказать ли ей об оракулах. Ну, вы понимаете, неясные видения, сияющие глаза, головные боли, заставляющие их морщиться. Но я понимала, что не этого она хочет. Блайз хотела поговорить о личности Дэвида.
Это было одновременно и проще, и сложнее.
– Он… умный, – наконец выдала я. – И забавный, но при этом слегка несносный. И вкус в одежде у него хуже некуда… ему нравится любая клетка, и в результате он ею злоупотребляет.
Это немного рассмешило Блайз.
– Кажется, я помню это, по вашему появлению в колледже.
– О, ты имеешь в виду тот день, когда пыталась нас убить? – сказала я, беря из кучи еды, купленной нами на заправке, пакет чипсов.
Улыбка Блайз тут же померкла, сменившись сердитым взглядом.
– Всегда ты об этом напоминаешь.
– Странное у меня свойство, помнить случаи, когда меня пытались заколоть, – признала я, прислоняясь к комоду.
Так казалось безопаснее, чем сидеть на другой кровати или на диване. Я всерьез сожалела, что не захватила с собой освежитель воздуха.
– Так что там в Северном Миссисипи? – спросила я, меняя тему и вскрывая пакет с чипсами. Они были слегка прогорклыми, наверное, лежали на той заправке со времен Рейгана, но я была голодна, а соль и уксус могут скрыть массу недостатков.
– Оттуда родом Сэйлор, – сказала Блайз, по-прежнему сидя на кровати в этой странной йоговской позе – подогнув ноги, с закрытыми глазами.
Вздрогнув, я едва не выронила пакет с чипсами.
– Что?
Блайз открыла один глаз, прищурилась, глядя на меня.
– Она же где-то родилась, как ты понимаешь. Не возникла же она просто так – сразу алхимиком Дэвида.
– Я это знаю, – отрезала я, но, по правде говоря, я не слишком задумывалась о том, где родилась Сэйлор. Я знала, что она похитила Дэвида, когда тот был младенцем, спасая от хотевших убить его эфоров, но никогда не интересовалась, кто сделал Сэйлор алхимиком. Алхимики, как и паладины, передавали свою силу, а значит, существовал кто-то, кто передал свою силу Сэйлор. Блайз приняла эти силы по своей воле, но не получилось ли у Сэйлор, как у меня? Оказалась не в том месте не в то время и вдруг – на тебе, алхимик?
И почему только я никогда ее не спрашивала?
– Не надо такого вида, – с тяжким вздохом проговорила Блайз, распрямляя ноги. – У вас с Сэйлор до ее убийства и времени-то подружиться не было.
– Благодаря тебе, – невольно заметила я.
Зелье Блайз, контролирующее разум, виновато было в превращении дурака Брэндона, бойфренда Би, в убийцу. Этого я тоже не забыла, а по тому, как слегка опустились уголки губ Блайз, я догадалась, что помнила и она.
– Сопутствующие потери, – сказала она, и у меня сжался кулак, комкая пакет вместе с чипсами.
– Да что ты говоришь! – Я едва не охрипла от злости. – И больше тебе нечего об этом сказать?
Теперь Блайз открыла оба глаза, пристально посмотрела на меня. Такое невинное и красивое лицо, но такие старые глаза. Всегда были такими.
– Поможет ли мне, если я скажу, что сожалею? Что меня заставили делать то, что я считала правильным, и что я не могла позволить себе думать о пострадавших людях? Может, ты вдруг начнешь мне доверять?
На это у меня ответа не имелось. По крайней мере такого, какой хотелось бы озвучить. Честно говоря, вся эта история была настолько запутанной, что было бы неплохо доверять Блайз. Оставить прошлое позади и попытаться понять, почему она сделала то, что сделала.
Вместо этого я выкинула в мусорную корзину раскрошенные теперь чипсы и взяла ведерко для льда, мне нужно было немедленно вырваться из комнаты, где находилась эта девушка.
– Если Би вернется, скажи ей, что я пошла за льдом, – попросила я, не глядя на Блайз. Но не успела я дойти до двери, как она соскользнула с кровати и преградила мне путь к бегству.